Глаза Клары сверкнули.
– А как я узнаю, что ты меня не обманешь?!
– Вот только мне и дела тебе врать! – неподдельно обиделась я. – Я позову его и отойду в сторону. Минут пять у вас будет на поговорить. А потом – извини. Если хочешь, спроси у него что-то такое, чего я не знаю. Или что могли знать только вы двое. На твой выбор. Открывать проход?
Клара не раздумывала и секунды.
– Да!
Я вздохнула. Поднялась с травы. Потянулась всем телом.
– Руку дай.
– Это зачем?
Одуванчики соскользнули вниз, отпуская одну руку лисицы.
– Потому что иначе он не придет. Я ему никто. И звать меня никак. На мой зов он не откликнется. Звать будем твоей кровью, твоей любовью, твоим сердцем… тьфу ты, стихами уже заговорила. Ну, ты меня поняла, правда?
Клара послушно протянула мне руку, забыв о своей ненависти.
* * *
Мечислав проклинал себя и всех окружающих. Совесть ела бедного вампира поедом. Он держал на руках легонькое тело своего фамилиара и ругался последними словами.
Почему?
Не успел остановить. И теперь у него на руках оборотниха-шпион в состоянии комы и его фамилиар в состоянии транса, что немногим лучше. И ничего не известно: ни сколько они так пробудут, ни выйдут ли они из этого состояния, да и какими выйдут? И что будет дальше?
Черт… черт… и еще трижды… черт!..
Услышь любой черт, в каких извращениях его обвиняет разозленный вампир, – и место на сковородке Мечиславу было бы обеспечено лет на пятьсот вперед. Но вампиру было на это наплевать.
Куда опять влезла эта безмозглая девчонка?!
Какого черта он поддался на ее уговоры?!
В следующий раз надо будет завернуть ее в ковер, сам ковер засунуть в шкаф, а шкаф для надежности обмотать цепями в три слоя и запереть в подвале на четыре засова!
Идиотка малолетняя!
Лишь бы только жива осталась!
Сам пришибу дуру!
– Шеф! – голос Вадима отвлек от мрачных садистских мыслей. В уме Мечислав как раз представлял, как выпорет нахальную девчонку, чтобы три недели сесть не могла! И спала только на животе! Поганка! Переживать из-за всех ее выходок даже бессмертному нервов не хватит!
– Что?! – рявкнул вампир.
– Тут у Клары кровь.
– Где?!
Оказалось, что кровь у той – на руке. На ладони появился аккуратный разрез, словно сделанный ножом, из которого капала красная жидкость.
– Кто-нибудь к ней прикасался?
– Нет.
– Черт!
Мечислав внимательно оглядел Юлю, которую так и не спускал с рук. Словно боялся, что отпусти он ее – и девушка провалится еще глубже. И вообще к нему больше не вернется.
– У Юли ничего нету. Что ж, будем ждать.
Ждать пришлось недолго. Буквально через пару минут обе девушки открыли глаза.
* * *
Я взяла ладонь лисицы и задумалась. А скальпель где? Не кусать же ее… Ничего лучше мне в голову просто не пришло. Я открыла рот и вопросила в пространство:
– Ребята, а скальпелем не разодолжите?
Я еще не успела закончить фразу, когда к моим ногам плавно спикировала ветка одного из деревьев. Небольшая такая, с хвостиком сосновых иголок. Но когда я подняла ее, это было оно. Ветка была сломана или срезана так, что один ее конец образовал острую кромку.
– Не боишься? – поддела я.
Клара не удостоила меня и взглядом. И даже зубами не скрипнула, когда я полоснула ей руку острым концом ветки. На землю закапала кровь.
– Вампир Диего, бывший Диего да Морано, он же Алекс Версель, он же Юрий Грачев, он же Джон Линдси, изначально – Хосе Мануэль Каррас, я зову тебя к нам. Зову кровью женщины, которая любит тебя больше жизни. Зову ее любовью, ее сердцем, ее душой, которой она готова была пожертвовать для тебя. Зову ее страстью, ее болью, ее отчаянием… Отзовись, подай голос…
Клара глухо вскрикнула. Прямо передо мной, на том месте, куда капала кровь, разгоралось слабое свечение, напоминающее ворота. На этот раз уже не светлые, а темные. Рай – и ад? Или это чистилище?
Свечение все усиливалось, и я отошла на пару шагов. Незачем искушать людей. Не хочу проверять, что будет, если столкнуть меня в эти ворота.
Хотя Клара и не собиралась. Судя по ее лицу, ей уже все было безразлично, кроме слабого силуэта, медленно, как старая фотография, проявляющегося в створке ворот.
Прошло несколько минут, прежде чем Диего стал отчетливо виден.
И я отошла на несколько шагов в сторону. Отвернулась и уселась на поляну, обхватив руками колени.
Хотелось выть. В лучшем случае. В худшем – еще и кататься по земле, колотясь головой о корни. В двух голосах, к которым я не прислушивалась, чтобы не нарушать обещания, ясно слышалась любовь. Оказывается, бывает и такая. Конечно, Клара сошла с ума, когда я убила ее любимого человека. А я? Может, я тоже безумна? Даниэль мертв. И я даже поговорить с ним не могу. Откуда-то знаю: зови, не зови – не придет. Слишком далеко и резко он ушел. И где он теперь?
Не знаю.
Знаю только: кричи, не кричи – не отзовется. Хоть и любил меня не меньше, чем эти двое друг друга. Иначе не оставил бы мне свою искру таланта. Для нелюбимого такое не сделаешь.
В спину толкнуло порывом ветра. Словно напоминая: «Пора! Долго туда не заглядывают!»
Туда – куда? Рай? Нет. Рай был виден по-другому. Даже не рай, а место, куда попадают чистые душой, пока не настанет время нового перерождения. Это я знала. Туда я проводила Влада.
Ад?
Да есть ли он вообще?
Я потрясла головой. Так что же это за место?
Чистилище, перед тем как отправить души в новое перерождение? Не по христианской вере, но это действительно ощущалось… правдой.
Именно ощущалось. Надо будет как-нибудь попробовать затащить сюда Мечислава и подробно поговорить. Что он ко мне чувствует, чего хочет, чего не хочет…
Я развернулась и пошла обратно. На этот раз я могла пристально рассмотреть Диего. Так вот ты какой, северный олень. Ну что тут скажешь? Симпатичный. Этакий испанский гранд, только молодой, лет двадцать – двадцать пять. Растрепанные черные волосы, короткая бородка, скульптурные черты лица, атлетическая фигура. В чем-то не хуже Мечислава.
Клара смотрела на него таким взглядом… Она бы не променяла этого типа и на трех Мечиславов, перевязанных ленточкой.
Первым слово взял Диего.
– Здравствуй, моя смерть.