– Так ты прима?
Допрос что, отдадут Вадиму? Я взглянула на Мечислава. Что тут происходит?! Но вампир только покачал головой – мол, не мешайся.
Я пожала плечами. Ладно. Все равно все идет под запись.
– Да, разумеется! Неужели обычная пади справилась бы с таким делом?!
– Конечно нет, – согласился Вадим. – Сначала мы тебя даже не заподозрили.
– Как вы тогда узнали, что я – это я?! – взвизгнула Клара. Взгляд ее лихорадочно шарил по сторонам, ища пути отступления. Но возможности вырваться у нее не было, даже если взять заложника. Я старалась держаться поближе к Мечиславу: вампир мог за себя постоять (ну и за меня тоже), а все остальные были не настолько ценными.
– Мы и не знали, – спокойно ответил Мечислав. – Ты сама себя выдала.
– Чем?!
– Ты не умеешь себя контролировать, оборотень. Стоило только намекнуть тебе про Диего – и voila! Ты пришла сама. Да еще с ножом.
– А еще у тебя удивительно мерзкая аура, – вставила я свои пять копеек.
– А ты что, святая, чтобы мне об этом говорить?! Ты, мерзкая избалованная сучка!
Я пожала плечами. Пусть. Главное, чтобы эта дура по второму кругу не пошла. Надоела ее зависть. Вот уж чего я никогда не понимала. На редкость глупое чувство. Тебе при рождении не выпало быть дочерью миллиардера? А мне не выпала идеальная фигура топ-модели, а кому-то достался нос крючком и уши лопухами. И что? Это можно пережить. Не родилась дочкой миллионера? Так заработай сама. Стань сама миллионершей. Или сделай себе пластику, если твое лицо тебя не устраивает. Все в твоих руках. Если они у тебя есть. Руки, ноги, голова… Есть?! Здоровье?! Есть? Ну тогда завидовать кому-то – это просто кретинизм. Ты всего можешь добиться самостоятельно. Надо только видеть цель, идти к ней и плевать на все препятствия. А тратить время и силы на то, чтобы сидеть и ныть: «А вот у нее (него) есть, а у меня нету… а я хочу, а у меня нету…» Да если хоть половину потраченных на это сил и времени употребить в дело, ты через год сможешь взаймы Биллу Гейтсу давать. Ха!
– Кто отдавал тебе приказы?! – голос Мечислава хлестнул плетью, разнося в клочья мои мысли.
Клара оскалилась.
– Ничего я тебе не скажу! Понял, козел?! Можешь мне голову оторвать, ясно? Все равно тебе конец!
Мечислав улыбнулся – и эту его улыбку никто не назвал бы соблазнительной. Сейчас вампир был страшен. Страшен несоответствием формы и содержания. Те же потрясающие зеленые глаза, то же совершенное лицо, небрежная пластика леопарда – и в то же время глуховатый голос, лишенный всех интонаций, кривая улыбка на полных губах, обнажающая клыки. И какая-то мертвенная застылость всех черт, словно маска, сделанная из светлого золота.
– Могу. Но не буду. Для этого у нас есть палачи. Взять ее. Голос был потрясающе ровным. Казалось, Мечислав не приказы отдает, а читает совершенно неинтересную книгу.
Клара дернулась вырастить когти, но не тут-то было. Ее скрутили в мгновение ока и бросили на кровать.
– Полагаю, ты не знаешь, что можно сделать с человеком при помощи обыкновенного штопора и коробка со спичками, – голос вампира был так же тих и спокоен. – Но у меня замечательные палачи. Ты все расскажешь. Даже то, чего никогда не знала.
Клара материлась как сапожник. М-да. Нам надо быстро. А так она будет еще долго нас поливать. А если…
Чем можно напугать эту гадину? Судя по всему, она мазохистка. Боль ей не страшна. Это почти как анекдот: «Мучайте же меня, кусайте, рвите, бейте… о-о-о-о, да, да, да!» Мечта мазохиста.
Я скользнула вперед.
– Позволь мне.
Мечислав чуть повернул голову, а потом кивнул.
– Ты уверена, что справишься?
– Она ведь не нужна нам живой, – моим голосом можно было кофе заправлять вместо взбитых сливок, столько я вложила нежности… – Совершенно не нужна. Нам просто нужна информация из ее разума. Бедная, бедная девочка. Что поделаешь. Я затяну ее глубоко. Туда, где мы были с Владом. Вампиры там гибнут. А она может и выжить. Она пока еще не умирала. Но там она скажет мне все. Там просто нельзя лгать. Ска-ажет. А потом ее мозг разрушится. Она останется жива. Цела и невредима. Сможет даже ходить и говорить. Повторит свои показания перед всем Советом вампиров. Но будет уже не Кларой… вовсе не Кларой. Я просто высосу ее личность и сотру. А то, что останется, сделает всё. Просто всё. Даже убьет того, кто приказывал ей шпионить за нами.
Хорошо получилось, убедительно. Я бы и сама поверила. Хотя врала как сивый мерин. Я этого сделать бы не смогла. Не умею. И не научусь. Скорее всего, никогда. Я-то знаю, что все мои способности находятся методом случайного тыка. Но я надеялась испугать Клару до недержания. Речевого. Увы.
– Все ты врешь, гадина! Ты так поступить не сможешь! Нет у тебя такой силы! – зашлась в диком хохоте Клара. – А пытать вы меня все равно не сможете! Не сможете! Я прима! И могу остановить свое сердце в любой момент! И остановлю!
Я посмотрела на безумную женщину.
– Она действительно так поступит. А мы останемся при своем интересе.
– Если бы Рауль… Ленька, Рауль не вышел из транса?
Вот кто нам бы сейчас пригодился. Одно слово Питера – и лисица нам поведала бы обо всех своих грехах. И еще чего-нибудь бы добавила. М-да. Когда Питер выйдет из транса, он будет страшным оружием.
– Нет.
– Черт!
Я тоже зашипела от ярости. Да пропадом оно пропади! Вот она, шпионка, у нас в руках, а сделать-то с ней ничего и нельзя! Око видит, зуб неймет. Только убеждать себя, что на фиг нам Клавка не сдалась, не получается. Ее показания нужны просто кровь из носа. Блин! Сделать бы с ней то, что планировал сделать со мной монах, – она бы всех заложила!
– Господин! У нее останавливается сердце! – крикнул кто-то из вампиров.
Диего! Я иду к тебе!
Я бросила взгляд на ауру женщины. Над сердцем разливалась чернота.
Смерть?
Конец?!
А я останусь при своем пиковом интересе?!
Не дождетесь!
Какая-то сила шатнула меня вперед.
– Умирать?! Не позволю!
Кажется, Мечислав что-то крикнул. Но было поздно. Я положила левую руку как раз над сердцем Клары, в разливающуюся по ауре черноту.
– Так не должно быть. Она пока еще живет. Я приказываю жить!
И провалилась в транс.
Поляна, на которой я оказалась, была мне хорошо знакома. Я тут уже бывала – и с Владом, и с Питером. Чуть менялись декорации, но суть ощущалась неизменной. Неведомое место, находящееся – где? – принимало меня и помогало. Мне было тут спокойно и уютно. И моя сила возрастала. Здесь я могла пользоваться ей осознанно.
Зато появившаяся на краю полянки, увязанная как тюк Клара чувствовала себя явно не в своей тарелке. Еще бы. Эта тарелка принадлежала мне. И я понимала, что могу оставить здесь лисицу на всю жизнь или выкинуть ее к чертовой матери, убить или подчинить себе. И даже наложить проклятие. Сняв его с Питера, я начала более-менее представлять себе механизм его наложения. Но делать этого мне не хотелось. Почему?