И рядом со мной по траве шел человек. Или вампир, не знаю. Может, это просто была моя мечта об идеальном мужчине?
Тень Даниэля уходила все дальше и дальше. Я знала, что так будет. И он знал. Знал, когда передавал мне свой дар. Рано или поздно я стану сильной, как на его рисунке, и тогда найду в себе силы простить и отпустить его. Теперь уже навсегда. Чтобы он смог родиться заново. Как и все мы в великой спирали жизни. А пока человек, которому я не могла посмотреть в лицо, шел рядом со мной. Просто шел. Ничего не говоря, ничего не делая. Просто иногда срывая одуванчики и отдавая мне, чтобы я вплела их в венок. И его руки – тонкие, изящные, с длинными чувственными пальцами, с золотистой кожей, – были подозрительно похожи на руки Мечислава. Но самого вампира там не было. Это был мой сон. Не наведенный. Не провал в транс. Просто становление чего-то важного внутри меня. И я была спокойна. Впервые за эти страшные полгода.
Мне хотелось, чтобы мой сон длился вечно.
Но меня разбудили.
– Пушистик… проснись, девочка…
Голос, мягкий и обволакивающий, казался продолжением моего сна, а сон – продолжением голоса…
Я с трудом открыла глаза – и оказалось нос к носу с Мечиславом.
Видимо, спросонок я плохо соображала, потому что сделала вовсе уж неправильную вещь.
Я медленно подняла руку и коснулась пальцем брови вампира, чуть пригладила ее, коснулась щеки, обвела кончиком пальца губы… вампир застыл от такого приема, как соляной столб.
– Ты мне снился. А сейчас я сплю?
– Да, – шепнул Мечислав. Наклонился – и поцеловал меня. Легонько-легонько, чуть касаясь моих губ, как будто боялся сделать резкое движение. Я мурлыкнула – и ответила на поцелуй. И только минут через пять осознала, что происходит. Мечислав, в отличие от меня, не терял времени даром. Он сидел рядом со мной – так, что я облокачивалась на него спиной, – целовал мою шею, а руки легонько ласкали мою грудь. Поглаживали, чуть сжимали, словно пробуя на вес, скользили по платью, рисуя замысловатые узоры…
– Нет!
Я взлетела с дивана как подорванная. Вампир даже и не подумал меня удерживать.
– В чем дело, пушистик?
И опять было что-то неправильное в его голосе. Он по-прежнему оставался таким же приятным, завораживающим, очень… возбуждающим. И в то же время неправильность была в интонациях. Чувствовалось, что сейчас вампир не собирается меня соблазнять, а просто интересуется, что он сделал не так, что вообще не так.
Я замотала головой.
– Мне не надо было этого делать. Но я так расслабилась…
– Я же не кричал, что меня насилуют, – пошутил Мечислав, откидываясь на спинку дивана. – Так что я в любое время в твоем распоряжении. Только не сегодня, ладно?
И тут я поняла, в чем дело.
Мечислав просто устал. Как собака. Ему сейчас не то что не до секса – с дивана не свалиться бы. А заигрывания со мной, его реакция на мою выходку сейчас – это так, по привычке.
Слишком уж много всего навалилось.
Я-то многого не понимаю, не осознаю, не знаю. Мне вообще сложно представить, какое пугало для вампиров их Совет. Хотя, поглядев на Альфонсо с Олежиком, начинаешь понимать инквизиторов. А Мечислав все знал с самого начала. И боялся. И был в диком напряжении. Поэтому и на мне сорвался. Ну, когда подумал, что я спала с Сережей.
Жаль мальчика. Вот уж кто пострадал ни за ломаный грош – всего-то за пару визитов к понравившейся девушке. Но кто же мог знать, что все будет вот так? Что беднягу используют, чтобы выманить меня из дома, а потом убьют?!
Я.
Я должна была знать. Или хотя бы думать головой, а не… злостью на вампира. Тоже, нашла противовес! Одним словом, если бы не я, то Сережа был бы жив.
Будет мне хороший урок на будущее. Если с кем-то связываться (ага, так Мечислав мне и дал. А потом догнал и добавил!), надо, чтобы этот кто-то все обо мне знал. То есть либо вампиры, либо оборотни. Либо ИПФ – если уж меня так перемкнет, что я захочу уйти в монастырь.
И еще надо, чтобы этот кто-то мог о себе позаботиться. А не был овцой на бойне.
А я сейчас почти такая же овца. Только с меня выгоднее стричь шерсть, а не резать. А ведь Мечислав это понимал куда лучше.
Он-то знал: кто бы ни победил, я буду ценной собственностью. Но даже с вазой эпохи Мин можно обращаться по-разному. Можно поставить под стекло и раз в год показывать гостям. А можно использовать вместо плевательницы.
А что я могу сделать, чтобы со мной так не поступили?
Да только одно: тесно сотрудничать с Мечиславом и учиться использовать свою силу. Чтобы накрутить хвост любому, невежливо глянувшему в мою сторону. Вот!
Кстати, о силе…
– Что с Кларой?
– Мы решили дать ей пожить до завтрашнего вечера. А ночью – всё. Ты сможешь приехать сюда завтра, часам к двенадцати?
– Ночи?
– Ночи.
– Смогу.
– Это хорошо. И еще, сделай одолжение, займись Славкой. И только теперь я поняла, что даже ни разу не вспомнила о брате.
Свинюка эгоистичная, что тут еще скажешь. Хотя… в оправдание… он-то обо мне девять лет не вспоминал, даже больше.
– Он жив?
– Да. Попытался задержать свою подругу, когда та уходила тебя убивать. За что и поплатился сломанной шеей.
– Парализован на всю оставшуюся? Ладно, хоспис я ему оплачу, – решила я. – Дед оплатит.
– Юля, – закатил невероятно зеленые глаза Мечислав, – он же оборотень! Любые физические повреждения может залечить в течение трех суток.
– Ладно. А от меня тогда что надо?
– Вадим успел ему рассказать, что он наворотил. Твой братик сейчас в раскаянии и просит тебя зайти.
– Может, просто передадим ему набор для харакири?
– Передашь лично, – отрезал Мечислав. – Доставить тебе кусунгобу?
– Чего?
– Ритуальный кинжал – прямой и тонкий, с клинком примерно 30 сантиметров длиной. Он же ёроидоси и мэтэдзаси.
– Предпоследнее слово повтори, плиз-з-з. Я и не знала, что японцы умеют так красиво материться.
– Юля!
Мечислав вздохнул так, что даже у меня на миг проснулась совесть.
– Иди к брату. Там ждет Леонид, попросишь отвезти тебя домой, ага?
– До завтра?
– До завтра. А я пошел спать.
* * *
Я тоже пошла. В бокс номер пять.
Славка был там. Лежал на кровати с самым трагическим видом. Так же, наверное, и я выглядела после смерти Даниэля. Рядом сидел Лёнька и что-то ему втолковывал.
– Славик, хай! – поздоровалась я. – Как шея?