— Я чего-то не понимаю. С какой радости мне делают такие предложения?
— Ты очень сильна, кудряшка. Нет ничего удивительного, в моем желании поставить эту силу к себе на службу.
В моем желании отвертеться от подобных предложений тоже не было ничего удивительного.
— Я вовсе не уверенна в своей силе. И потом, разве я не могу просто поделиться с вами? Ну, вот как с Борисом? Или с Даниэлем?
— Этого может быть мало.
— Неужели?
Недоверие просто пропитывало мои слова. Мечислав почувствовал его, но не отступил.
— Андрэ старше меня. И кое в чем сильнее.
— И в чем же?
— Он — Князь Города. И во время поединка сможет получать силу от всех своих вампиров. У меня же только Борис и Вадим. Ну и ты. Но этого мало. Поэтому я прошу твоей помощи.
— Это неубедительно. Я чувствую, что где-то вы мне врете, но где!?
— Я не солгал тебе ни в одном слове, кудряшка.
— Если бы я еще вам верила!
Я перебирала в голове сказанное вампиром. Не соврал. Но…
— Погодите-ка! Допустим, я становлюсь вашим фамилиаром, или как там его… Это можно разорвать? После победы?
Зеленые глаза были так же честны и невинны.
— Нет. Это навсегда.
— Ага! И вы готовы ради силы связать себя со мной? Навсегда?!
Совсем крошечная пауза перед ответом.
— Да.
— Но я не готова! И потом, что вы там сказали насчет тела, души и разума!? Я что — стану вашей человеческой рукой!? И вы сможете управлять мной!?
— Не совсем так. Это… другое. Я не стану управлять тобой, как и ты не станешь управлять мной. Это партнерство, но не рабство.
— Ага, так я и поверила!
— Ты можешь доверять мне, кудряшка. Я не хочу тебе зла.
Голос Мечислава прошелся по моей коже, как шелковый лоскуток — и я задрожала. Что со мной происходит!? Почему мое тело так тянет к нему!? Я же не хочу!!! Я перевела глаза на Даниэля. Вампир выглядел неприлично довольным. Мне на секунду показалось, что он улыбнется и скажет: «Я же тебе говорил, говорил, говорил!!!»
И мне это решительно не понравилось.
— Даниэль?
— Да, Юля?
— У меня к тебе небольшой вопрос. Почему Андрэ назвал тебя шпионом?
Серые глаза моргнули.
— Потому что я им и был.
— Неужели!? Приехал и нашпионил, как последний сукин сын?
— Даниэль действительно шпионил для меня, — голос Мечислава был теплым и уютным, как мой халат. В него хотелось завернуться и никогда не выглядывать наружу. Хотелось верить и доверять. Ага, всем вам, пионерам!
— А зачем тогда было мне лапшу вешать?
У Даниэля хватило совести опустить глаза.
— Я боялся, что ты этого не одобришь.
— Ну да, одно дело — невинная жертва, а другое — разоблаченный шпион, который, в общем-то, огреб по заслугам! Нет, Дюшка хоть и скотина, но он мне не лгал! А ты хоть и называешь меня своим другом, но я не могу верить тебе ни в едином слове! — Я засмеялась, но вышло плохо. Лицо словно маской стянули.
— Неправда, Юля. Ты можешь мне верить во всем, что я говорю и рисую. Но я не клялся Андрэ в верности. И не обязан был любить и уважать его.
— А сразу ты мне рассказать все не мог?
— Я тогда совсем тебя не знал. А как бы ты отреагировала тогда, если даже сейчас…
Я задумалась. А как бы? Ну да, я доверилась Даниэлю, а он начал с того, что наврал мне о причинах попадания на пыточный стол! А я, идиотка несчастная, утешала себя сказочками о том, что он — художник. А надо бы не забывать, что он еще и вампир! И вообще, кто сказал, что художники не бывают сволочами!? Взять того же Бенвенуто Челлини. От одного его имени у половины Европы наверняка изжога начиналась! Кто сказал, что Даниэль — другой!? Я!? Просто потому, что мне так хотелось!? Грустно…
С другой стороны, я же изначально предполагала, что Даниэль меня в чем-то обманывает. Сейчас это подтвердилось. И с чего я разозлилась? В обществе серых крыс, которым являются вампиры, просто нельзя выжить, оставаясь белым и пушистым. Даниэль гениальный художник, но — увы — слаб характером. Если поставить человека в тяжелые обстоятельства…
Если судьба прижмет,
В поступках люди расходятся.
Сильный в несчастье борется,
Слабый в несчастье пьет.
Хорошо Асадов написал. И — чистую правду. Даниэль… я люблю его, но что такое любовь? Любовь — это принимать человека таким, какой он есть. Слабым, жестоким, с недостатками и достоинствами. И никак иначе. Да и … не смогу я без него…
Приняв решение, я потянулась к Даниэлю.
— Знаешь, в следующий раз постарайся от меня ничего не скрывать.
Серые глаза вспыхнули радостью.
— Юля, ты…
— Да. Я. Я могу понять и простить тебя в этот раз. Хотя мне и неприятно твое недоверие. Сам подумай, я уже при первой встрече приготовила бы форшмак из Дюшки. И то, что ты шпионил против него, и пострадал за дело, не поменяло бы моего отношения. Но в следующий раз я тебе просто не поверю. И больше никогда верить не буду. Поэтому подумай, что ты хочешь от меня скрыть и что ты сможешь скрыть. Потому что больше я оправданий не приму.
— А мое предложение?
Мечислав не упустил случая вставить свои пять копеек. Сволочь. Я зло оскалилась на него. Если Даниэль просто… такой, какой он есть, то Мечислав — хитрая самодовольная сволочь. Самоуверенная и наглая. И шанс я ему давать не стану.
— Нет, господин хороший! Фиг вам, а не моя сила. И фамилиаром я тоже ничьим не буду! Перетопчетесь! А если вас пришибут — плакать не стану!
В этот момент я была полностью уверена в своем решении. Мне жутко не хотелось быть на всю жизнь связанной с Мечиславом. Этак сама смерти запросишь. А что до партнерства — такого не бывает. Всегда в паре кто-то лидер, кто-то ведомый. Я лидером быть не смогу. Хотя бы по возрасту, по уму, по способностям, по…, по…, по… Значит главным будет вампир. И будет постоянно давить на меня. Не-ет, шалишь, господин хороший, так дашь вам пальчик — и челюсти руку по плечо заграбастают!
— Станешь, кудряшка. Даниэль, выйди вон.
— Нет!
— Пошел вон.
Мечислав даже голоса не повысил. Но Даниэль вдруг съежился и зашагал к дверям. И вышел, плотно прикрыв за собой створку. Да и у меня от его последних слов было такое чувство, словно мне льда за шиворот насыпали. Я даже сразу возражать не рискнула. А потом было уже поздно. Мечислав легко поднялся с кровати, подошел к дверям, выглянул, потом опять закрыл двери и повернул ключ в замке.