Я врала, но очень надеялась, что мне поверят. Из-за двери раздался короткий смешок.
— Вы намерены бросить мне вызов?
Мне очень хотелось сказать, что я его без всякого вызова бы подожгла, но неизвестно какие это повлечет за собой последствия. Лучше было придержать язык, пока цела.
— Вызов? Подробнее, пожалуйста? Вообще-то я хотела бросить в вас банку с маринованным чесноком, но могу и что-нибудь другое…
Я не слишком заинтересовалась. Скорее тянула время. Рассвет их застанет — и пеплом он станет. Самое то для этого мерзавца! Но из-за двери опять раздался смех.
— Невероятная наглость! Вы ничего не знаете, но готовы спорить со мной! СО МНОЙ!
— Со мною, самим балдою, — передразнила я. — Александр Сергеевич Пушкин, что ж ты с нами не живешь! Пропиши ты нам частушки, чтобы пела молодежь! Это МОЯ подруга! И она вас не выбирала! Вы укусили ее и изнасиловали! И я готова спорить за ее право на выбор! Что-то мне подсказывает, что она не будет в восторге от клыков и посмертной или пожизненной анемии!
Опять смех. Блин! Как меня достал этот смешливый зубастик! Клещи и напильник мне! Вот так люди и становятся дантистами!
— Вы не знаете, во что ввязываетесь.
— Так объясните мне! Я и так отлично знаю, что вы сильнее меня. И что? Даже медведь сильнее меня, но у людей есть ружья! Я вовсе не собираюсь уступать из-за такой мелочи!
— Вы действительно хотите объяснений?
— Если вы меня при этом не покусаете.
Нервы были на пределе. Я сама бы сейчас кого-нибудь покусала, лишь бы успокоиться!
— Хорошо же. Сегодня ваша подруга останется с вами. А завтра я жду вас в «Волчьей схватке». В
полночь. И лучше вам прийти вместе с подругой.
Теперь в голосе слышалась скрытая угроза. Но я не могла сдаться просто так.
— Вы ее не тронете?
— Довольно! Завтра в полночь я жду вас. Вам будет оставлен столик.
— Вы ее не тронете?
— Я не сделаю ей ничего дурного!
— У нас могут быть разные представления о плохом и хорошем!
— Вы начинаете злить меня!
Голос резанул меня словно ножом по внутренностям. Я дернулась от боли и едва не вскрикнула. Да что же это такое!? Аппендицит, что ли!? Но я не сдамся!
— Вы меня уже давно разозлили!
— Да. — Слово скользнуло по мне, словно медуза — мокрое, холодное, склизкое и обжигающее кожу. — Но тогда я еще не злился на вас! Не вызывайте мое неудовольствие!
Я попробовала засмеяться. Не получилось. Пришлось имитировать кашель.
— И чем же мне грозит ваше неудовольствие? Учтите, каждый, кто меня укусит, рано или поздно помрет от несварения желудка! Я специально чеснока наемся!
Из-за двери раздался смех.
— Я не убью вас, Юля. Вы меня развлекаете. А это дорогого стоит. Но если вы не придете завтра, я буду наводить справки о вашей семье. У вас есть отец? Мать? Братья или сестры?
Я похолодела. Вот теперь мне стало страшно. Мама! Дедушка! И я попыталась уйти от этой темы.
— Я приду вооруженной!
— Вы придете с подругой.
— У меня нет выбора?
— Нет, — подтвердил вампир.
— До встречи, — вздохнула я.
— До встречи.
В голосе слышались нотки угрозы. Но было там и что-то еще. Любопытство? Насмешка? Легкое презрение? Снисходительность? Похоже на то. Тем лучше. Недооценивайте меня, недооценивайте! Я не стану возражать. Кстати, а где можно приобрести фонарик дневного света? А еще осиновые колья, святую воду и чесночную эссенцию?
Когда я вернулась в дом, Катя сидела в кресле с выпученными глазами и вертелась во все стороны. Но, заметив меня, тут же успокоилась и вопросительно посмотрела мне в глаза. Я присела рядом на ковер. То есть опустилась. Ноги как-то плохо держали. Дрожали и норовили подломиться во всех суставах сразу.
— Кать, ты прости, но пока я тебя развязывать не буду. Лучше послушай. Высокий, светловолосый, голубоглазый, отличная фигура и наглая ухмылка. Он? Зовут — Андрэ. Кивни головой, если это он.
Катька бешено закивала.
— Полегче, голова отвалится. Так вот, познакомилась я с твоим Андрэ.
Катя протестующе замычала, и я поправилась.
— Извини. Не твоим. Но клыкастым. И очень наглым. Если бы я его впустила сюда, здесь уже было бы две укушенных девушки. Не хочешь спросить, как он нас нашел? А я все равно расскажу. Ты спала, а во сне рассказала ему, где ты находишься. Я услышала твои слова. Потом попыталась разбудить тебя, но у меня ни хрена не получилось. Протестуешь против хрена? Извини, но факт остается фактом. Тебя было не разбудить. И я решила связать тебя. Я бы обошлась просто лейкопластырем, но ты сорвала бы его и пригласила этого типа внутрь. Извини, но мне не нравится, когда меня кусают. Мы сперва просто побеседовали у входной двери, а когда он понял, что внутрь я его не пущу, попытался загипнотизировать меня. Знаешь, не самое лучшее ощущение. И я едва не поддалась.
Меня всю передернуло при воспоминании о голубых глазах. Как-то невесело было думать, что еще немного — и я бы сдалась. Если бы не подушечка с иголками…
— В общем, мне удалось справиться, но на него я больше не смотрела. Мы поговорили через дверь, потом он пригрозил ее выломать и вытащить нас, конечно, не сам, а с подручными средствами в виде парочки отморозков. Я пообещала позвонить в полицию и на телевидение, в программу «Сверхъестественные явления», и вообще, куда только смогу. Ну и рассказать о нем. И о его милой деятельности. Угроза подействовала, и он оставил мысль о подкреплении, но принялся за меня всерьез. Потом мы обменялись еще парочкой любезностей, и он пригласил нас в свой клуб. Если «Волчья схватка» — это его клуб. Завтра нас ждут там в полночь. Я думаю, что ты не будешь возражать против тихой милой вечеринки?
Судя по Катиному лицу — она очень даже возражала. Я попыталась объяснить.
— Кать, даже если я свяжу тебя, если упрячу в бронированный сейф и если приставлю взвод коммандос для охраны — это не поможет. Веревки перережут, сейф вскроют, а коммандос еще и ковриком положат, чтобы этот тип не испачкал башмаков. И нам это не поможет. И даже если ты до завтра улетишь в Америку — тоже. Мы еще не представляем, с чем столкнулись, поэтому лучший вариант — разведка. А за отсутствием выбора — разведка боем. Мы же не знаем о них ничего! А если тебя и в Америке достанут? Мальчик выглядел очень решительно.
Катя смотрела на меня с ужасом. Я устало опустила глаза.
— Как бы я к нему не относилась, но это крайне серьезный тип. Если его недооценить, двумя живыми девушками на земле станет меньше. А мертвыми — больше. Ты хочешь стать вампиром?
Катька остервенело замотала головой.