— Фельдман из юридического отдела и Уитмор из отдела обслуживания посетителей.
Уорн смотрел, как невидимая рука задергивает занавеску снаружи.
— Оценивают ущерб? — спросил он.
— Улаживают инцидент.
Уорн кивнул.
— И что им известно?
— Они знают только то, о чем им рассказали. Это был незначительный механический сбой. — Она подошла ближе. — Как ты себя чувствуешь?
— Словно столкнулся с грузовиком. Что там случилось?
— Я собиралась спросить тебя о том же самом.
— Не знаю. — Уорн глубоко вздохнул, пытаясь вспомнить. — Был взрыв, яркая вспышка. Весь аттракцион шатался и содрогался. Я думал, он рухнет прямо на нас. — Он помолчал. — Я зажмурился, прижал к себе Джорджию. Больше ничего не помню, до того как прибыла ваша спасательная команда.
Он вопросительно посмотрел на нее.
— Не стану лгать тебе, Эндрю. Все висело на волоске. Кто-то прикрепил взрывчатку к центральной оси аттракциона, на которой он держится. Если бы она сломалась, все капсулы рухнули бы на землю. Но те, кто закладывал заряд, просчитались. Одна из опорных балок выдержала и не дала колонне рухнуть, что позволило нам эвакуировать посетителей.
Просчитались. На какой-то миг ученый ощутил нечто вроде облегчения. Кем бы ни оказались преступники, они все же не были непобедимы. Если у них не получилось один раз — они могут ошибиться и в другой.
Сара кивнула в сторону койки.
— Как Джорджия?
— Немного поранилась. Доктор говорит, с ней все будет хорошо. Она смелая девочка.
Сара посмотрела на спящую Джорджию, затем протянула руку и дотронулась до ее лба.
Уорн проследил за ней взглядом, впервые по-настоящему взглянув на Сару с тех пор, как она вошла в отсек. Он никогда прежде не видел подобного выражения на ее надменном лице — болезненного, почти страдальческого. Вспомнив их последний разговор у нее в кабинете, он вдруг понял, что она никогда прежде не просила его о помощи. «Парк значит для нее все, — подумал он, глядя на нее. — Так же, как для меня — Джорджия».
Его внезапно охватила злость — злость на тех, кто все это совершил, причинил боль людям, которые значили для него так много.
— Что я могу сделать? — спросил он.
Сара подняла взгляд.
— У себя в кабинете ты просила о помощи. Я бы хотел помочь тебе, чем смогу.
Она поколебалась, снова посмотрев на Джорджию.
— Уверен?
Ученый кивнул.
Помолчав, она убрала ладонь со лба девочки.
— Нас предупредили, чтобы мы ничего не сообщали полиции. Неизвестно, что они заминировали или повредили, а что нет. Ясно, что в парке есть как минимум один их сообщник, но мы не знаем, кто именно. Однако очевидно, что метасеть использовали для взлома операционного кода некоторых роботов.
— Вы можете провести эвакуацию?
— Они заминировали монорельс. Они также сказали нам, что наблюдают за аварийными выходами.
— Вы знаете, зачем они устроили взрыв в «Темноводье»?
Выражение лица Сары стало еще более страдальческим.
— Мы — я — недооценили этих людей. Мы договорились, что отдадим им технологию Горнила. Но мы планировали организовать слежку за Джоном Доу, их главарем, после того как он заберет диск. Он об этом узнал. — Пошарив в кармане, она достала пластиковый пакет с полудюжиной серебристых осколков и, горько улыбнувшись, положила его на край койки. — В результате погиб охранник, и это все, что осталось от диска с Горнилом. «Темноводье» было наказанием для нас. Теперь я жду, когда они снова свяжутся со мной, чтобы договориться о передаче нового диска.
Она посмотрела ему в глаза.
— Так что я могу сделать? — помолчав, спросил Уорн.
— Если ты сумеешь воспользоваться метасетью, чтобы выяснить, какие из роботов подверглись взлому и каким образом… Пригодится любая мелочь. Если мы узнаем, что именно они сделали, возможно, нам удастся вычислить их следующий ход. И подготовиться. — Она уставилась в пол. — Будем уповать на Господа, что до этого не дойдет.
Наступила тишина.
— Сделаю, что смогу. Но пока… — Он показал на койку.
— Я лично позабочусь, чтобы Джорджии обеспечили надлежащий уход. Охрана тщательно проверила ряд помещений — медицинский центр, номера для почетных гостей. Здесь она в большей безопасности, чем где-либо еще в парке. — Она понизила гол ос. — Хочу тебе сказать еще кое-что.
— Что?
— Тереза Бонифацио в списке возможных подозреваемых.
— Терри? — недоверчиво переспросил ученый.
— Я тоже в это не верю. Но лишь немногие обладают соответствующим опытом и правами доступа, и она — одна из них. Имей это в виду. И еще одно. Помнишь, тогда у меня в кабинете мы отследили местонахождение Джорджии по ее метке? Так вот, я заметила, что кто-то пытался найти тебя.
— Меня? — удивленно спросил Уорн, ощутив неприятный холодок. — Зачем?
— Понятия не имею. Но будь осторожен. И наверное, лучше тебе снять свой значок. Попрошу кого-нибудь бросить его в мусорную урну в дальнем конце парка.
Уорн посмотрел на свой лацкан и обнаружил, что там пусто.
— Пропал. Видимо, я потерял его в «Темноводье».
— Тем лучше. Если кто-то из персонала тебя остановит, покажи свой пропуск и в случае чего попроси связаться со мной.
Занавеска снова раздвинулась, и вошел человек в белом халате.
— О Сара, — сказал он. — Мне говорили, что вы здесь.
— Да, доктор Финч, — кивнула она. — Как у нас дела?
— Намного лучше, чем могло бы быть, слава богу. Это чудо, что выдержала опора, не дав всему сооружению обрушиться. Иначе нам потребовался бы целый парк похоронных машин. И без того у нас около двух десятков пострадавших, самый тяжелый случай — мальчик с переломами обеих ног.
Директор плотно сжала губы.
— Держите меня в курсе.
Доктор ушел, и Сара снова повернулась к Уорну.
— Ты кое-что забыл у меня в кабинете, — сказала она.
Взяв его за руку, она застегнула у него на запястье браслет эхолокатора.
Уорн ощутил, как щекочет кожу давно забытое прикосновение.
— Поэтому ты и привела его с собой?
— Он твой пес. Помнишь?
Уорн посмотрел на неуклюжего, похожего на собаку робота, который, в свою очередь, обернулся к нему. Рука его невольно коснулась эхолокатора, и ему показалось, что происходящее приобрело некий сюрреалистичный оттенок.
Занавеска раздвинулась в очередной раз, вошел невысокий, крепко сложенный мужчина и кивнул Саре. Всем своим видом он излучал уверенность в себе, и его светлые волосы на фоне загорелого лица выглядели почти седыми.