Он направился к двери, оставив ее вдвоем с Пеккемом, который очень осторожно убирал пистолет-пулемет в мешок.
В Утопии имелась лишь одна тюремная камера, в конце ведущего из приемной уединенного коридора. Даже она не выглядела слишком надежной — небольшая комнатка с тяжелой дверью и единственной койкой, привинченной к выложенной мягким материалом стене. На площадке перед дверью стояли несколько охранников.
— Вы обыскали его еще раз? — спросил Аллокко.
— Да, сэр, — ответил один из охранников, черноволосый парень. К его левому карману была приколота маленькая бронзового цвета табличка с фамилией «Линдберг». — Ни бумажника, ни денег, ни документов — ничего. Все чисто.
— Хорошо. Откройте.
Уорн, вошедший последним, с любопытством заглянул через плечо Пула. Хакер, как он начал его называть, лежал на койке. На нем был все тот же синий комбинезон, но значок электрика с его воротника сняли. Молодой и жилистый, со смуглым лицом и собранными в конский хвост длинными черными волосами, он показался Уорну похожим на латиноамериканца. Он лежал, скрестив ноги и закинув за голову руки с коричневыми от никотина пальцами. Лицо его украшало несколько едва начавших заживать уродливых ссадин. Он без особого интереса посмотрел на вошедших.
Аллокко шагнул вперед, расставив ноги и скрестив руки на груди.
— Ладно, — сказал он. — Попробуем снова. Как вас зовут?
Молчание.
— Где остальные ваши люди?
Молчание.
— Сколько зарядов вы заложили и где?
Человек на койке закрыл глаза, устраиваясь удобнее.
Глава службы безопасности покачнулся на каблуках, шумно выдохнув.
— Полиция уже едет сюда. У вас большие, очень большие проблемы. Если станете с нами сотрудничать — возможно, сумеете выбраться. А теперь начнем сначала. Где остальные взрывные устройства?
Вопрос, как и все предыдущие, остался без ответа.
Аллокко отвернулся.
— Можно мне попробовать? — спросил Пул.
Начальник охраны взглянул на него.
— И что за методы вы намерены применить? Спички под ногти? Электрошок?
— Просто хочу с ним поговорить, и все.
Аллокко снова вздохнул, затем отошел в сторону, пропуская телохранителя вперед.
Пул разгладил пиджак, поправил твидовое кепи, но остался стоять, где стоял, обращаясь через всю камеру к человеку на койке.
— Извини за небольшую драку, — начал он. — Но сам знаешь, как оно бывает. Я просто не мог позволить, чтобы ты начал крушить все вокруг и испортил людям удовольствие. Какой же я в таком случае скаут-орел?
Человек молчал, закрыв глаза.
Уорну происходящее вдруг показалось еще более сюрреалистичным, чем раньше. Несколько минут назад эти двое жестоко дрались друг с другом. Теперь же один неподвижно лежал на койке, а второй разговаривал с ним — спокойно, почти задушевно.
— Как я понимаю, тебе стыдно сказать, как тебя зовут? — продолжал Пул. — Тогда я стану называть тебя Негодяй Двенадцатый.
Глаза лежащего раскрылись, уставившись в потолок.
— Это просто имя. Но ты явно не Негодяй Первый и даже не Негодяй Второй. Собственно, ты, скорее всего, в самом низу. Так сколько вас тут? Двенадцать?
Человек отвел взгляд и снова закрыл глаза.
— Нет, вряд ли. Ваш вожак явно не глуп и наверняка обходится малыми силами. Пятеро, может, шестеро. Утопия очень большая, никто не станет такого ожидать. Маленькая, опытная группа — у каждого своя роль, и он точно ее исполняет. Но это должен быть очень хороший сценарий, тщательно спланированный. Ты заранее заложил все свои заряды. Но не слишком — нельзя же рисковать тем, что кто-нибудь может случайно наткнуться на один из твоих подарочков?
Глаза снова открылись, глядя на Пула.
Он рассмеялся.
— Ну, как у меня получается?
Лежащий снова отвел взгляд, уставившись в стену.
— Конечно, вряд ли ты мог работать один. У тебя наверняка есть сообщник из местных. Хотя нет — будь я на твоем месте, я бы обзавелся двумя. Мелкая сошка, кто-то подкупленный для грязной работы — и кто-то высокопоставленный. Во всяком случае, мне так кажется. — Пул удовлетворенно кивнул, поглаживая воротник свитера. — Да. Это твой рыцарь в сверкающих доспехах. Он знает, как все работает, как обмануть системы защиты от вторжения, обойти средства охраны парка. Но ему — или ей — вовсе незачем марать руки. Не обращай внимания на человека за занавеской и все такое.
Хакер продолжал смотреть в стену, плотно сжав губы.
Пул покачал головой.
— На самом деле все очень плохо. Потому что в конце дня Негодяй Первый всегда уходит чистым. А Негодяй Двенадцатый получает по заслугам. Еще не понял?
Наступила тишина. Пул посмотрел на Уорна и подмигнул. Молчание затягивалось.
— Ну-ну, — сказал наконец Аллокко с едва заметным сарказмом. — Аргументы исчерпаны. У вас есть вопросы, Линдберг? Или у вас, доктор Уорн?
При этих его словах с человеком на койке произошла удивительная метаморфоза. Он только что лежал, словно расслабившись, игнорируя любые вопросы, но внезапно сел. Взгляд его прошелся по стоящим в дверях, остановившись на ученом.
— Уорн! — рявкнул он. — Это ты! Ты все испортил! Какого черта полез не в свое дело?
Он вскочил на ноги.
Пул метнулся вперед. С силой оттолкнув хакера плечом, он прижал его к стене камеры, приставив локоть к горлу. Тот издал сдавленный звук, и телохранитель отпустил его, позволив сползти на койку.
Он сел, держась рукой за горло и кашляя. Пул отступил на шаг, дав знак Уорну держаться позади него.
Хакер бросил взгляд на ученого. Ярость его прошла так же быстро, как и возникла. Губы раздвинулись в презрительной улыбке, обнажив желтые зубы.
— Я все про тебя знаю, — сказал он. — Я следил за тем, как ты пытался выяснить, что стряслось с твоей идиотской программой. — Он холодно усмехнулся. — Которая, кстати, отвратительно составлена. И какой дурак учил тебя ассемблеру?
Уорн вдруг понял, что, несмотря на индейские черты лица, акцент у него чисто американский.
— Ты даже понятия не имеешь о том, что происходит. Но все равно влез не в свое дело, будто мог что-то изменить. — Он снова мрачно рассмеялся. — Знаешь что? Ты облажался. И все вы тоже облажались.
Сцепив пальцы за головой, он закрыл глаза и не произнес больше ни слова.
Звонок раздался, когда Сара Боутрайт отпускала руководителей отделов с поспешно созванного импровизированного собрания. Они пришли к ней всего три минуты назад — кто-то был раздражен и занят своими мыслями, кто-то возбужден и взволнован. Сара отменила обычное дневное совещание по состоянию дел в парке, и в его верхних административных эшелонах начали быстро распространяться слухи. Что случилось в «Башне грифонов» во время шоу в час двадцать? Что произошло в «Темноводье»? И что за разговоры насчет повышенных мер безопасности? Она отмахнулась от всех вопросов, сделав вид, будто это случайные происшествия, не выходящие за рамки обычного. Затем она спросила, не случилось ли еще чего-то непредвиденного, с затаенным дыханием ожидая предвестников новых злодеяний Джона Доу. Но все сообщения звучали относительно обнадеживающе. Антисанитарные условия в женском туалете в «Бедном Ричарде», ночном клубе Камелота. Жалобы на чересчур любвеобильного оператора аттракциона «Скачки с препятствиями». Кроме того, служащие парковки снова заметили особо надоедливого адвоката, искавшего потенциальных истцов на выходе с монорельса.