Вертолет начал выполнять вираж, чтобы выйти на позицию зависания. Макферлейн видел в носовой кабине пилота, сражавшегося с рычагами управления. Воздушный поток от лопастей атаковал людей на палубе мокрым снегом с удвоенной силой. Брюхо вертолета ходило из стороны в сторону, пока он осторожно снижался над раскачивающейся палубой. Сильнейшим порывом ветра вертолет бросило к борту, и пилот немедленно увел машину, чтобы выполнить второй заход. Был один напряженный момент, когда Макферлейн был уверен, что пилот теряет контроль, но затем колеса коснулись посадочной площадки и члены команды бросились подкладывать под них деревянные стопоры. Дверь грузового отсека откатилась. Высыпала толпа мужчин и женщин с приборами и оборудованием.
Затем Макферлейн увидел спрыгнувшего на мокрую посадочную площадку Ллойда, узнаваемая фигура которого была еще огромней, чем обычно, из-за теплой одежды и сапог. Ллойд побежал от вертолета, зюйдвестка у него на голове хлопала на ветру. Заметив Макферлейна и Глинна, он радостно им помахал. Матрос догнал Ллойда, чтобы обеспечить его страховочным ремнем, но тот отмахнулся. Подойдя к Макферлейну и Глинну, Ллойд вытер с лица дождевую воду и обхватил их руками.
— Джентльмены! — с широкой улыбкой на лице пророкотал он, перекрывая бурю. — С меня кофе.
«Ролвааг»
11 часов 15 минут
Глянув на часы, Макферлейн вошел в лифт и нажал на кнопку среднего этажа мостика. Он много раз проезжал мимо, каждый раз удивляясь, почему Глинн запретил выход на него. Когда лифт мягко пошел вверх, он понял, для кого этаж был зарезервирован. Получалось, будто Глинн с самого начала знал, что его займет Ллойд.
Дверь лифта открылась. Теперь здесь кипела жизнь. Звенели телефоны, стрекотали факсы и принтеры, суетились люди. За столами, поставленными вдоль одной стены, сидели несколько секретарей, мужчин и женщин, отвечающих на телефонные звонки, работающих на компьютерах, заботящихся о процветании бизнеса «Ллойд холдингз».
К Макферлейну направился мужчина в светлом костюме, прокладывая себе путь через столпотворение. Макферлейн узнал слишком большие уши, вялый рот и полные поджатые губы Пенфолда, личного ассистента Ллойда. Казалось, Пенфолд никогда ни к чему не подходил прямо, всегда под некоторым углом, словно подойти прямо было бы непростительной дерзостью.
— Доктор Макферлейн? — осведомился Пенфолд высоким нервным голосом. — Сюда, пожалуйста.
Он провел Макферлейна через дверь, потом по коридору в маленькую гостиную с диванами черной кожи, расставленными вокруг стеклянного стола, декорированного золотыми листьями. Открылась дверь в кабинет, и Макферлейн услышал сильный басовитый голос Ллойда.
— Садитесь, пожалуйста, — сказал Пенфолд. — Мистер Ллойд скоро освободится.
Он исчез, а Макферлейн устроился на скрипнувшем кожей диване. Здесь была целая стена телевизионных экранов, подключенных к различным каналам новостей со всего мира. На столе лежали последние номера ведущих журналов: Макферлейн взял один из них, начал рассеянно перелистывать, потом снова отложил. Почему Ллойд появился так внезапно? Что-то пошло не так?
— Сэм!
Подняв голову, Макферлейн увидел стоявшего в проеме двери Ллойда, целиком заполняющего его своим телом, излучающего силу, жизнерадостность и безграничную уверенность в себе.
Макферлейн встал. Ллойд пошел к нему, сияя, протягивая руки.
— Сэм, как я рад вас видеть снова, — воскликнул он, стиснув плечи Макферлейна своими мощными руками, и стал его разглядывать. — Не могу выразить, как это здорово быть здесь. Заходите!
Макферлейн последовал за широкой спиной, прекрасно драпированной «Валентине». Внутренний офис Ллойда был строгим. Ряд иллюминаторов, через которые вливался холодный антарктический свет, два простых вращающихся кресла, письменный стол с телефоном, портативный компьютер. И два винных бокала рядом с откупоренной бутылкой «Шато Марго».
Ллойд указал на вино.
— Выпьете?
Макферлейн усмехнулся и кивнул. Ллойд наполнил рубиновой жидкостью бокал, потом налил второй для себя. Он устроился в кресле и поднял бокал.
— Ваше здоровье!
Они чокнулись, и Макферлейн сделал глоток изысканного вина. Он не был большим знатоком, но даже имей он совершенно притуплённый вкус, он не мог бы не оценить купаж.
— Ненавижу привычку Глинна держать меня в неизвестности, — сказал Ллойд. — Почему было не сказать мне о сухом законе на судне, Сэм? Или об этой истории с Бриттон? Я не могу понять, что Глинн думает об этом. Ему следовало поставить меня в известность еще в порту Элизабет. Слава богу, что не возникло никаких проблем.
— Она превосходный капитан, — ответил Макферлейн. — Очень умело управляет судном. Знает его вдоль и поперек. Команда ее боготворит. Ее слово — закон.
Ллойд внимал, хмурясь.
— Приятно слышать.
Зазвонил телефон. Ллойд снял трубку.
— Да? — сказал он нетерпеливо. — У меня совещание.
Наступила пауза, пока Ллойд слушал. Макферлейн наблюдал за ним, думая о том, что сказанное Ллойдом о Глинне отражает действительность. Скрытность для Глинна привычна или, возможно, инстинктивна.
— Я перезвоню сенатору, — вскоре сказал Ллойд. — И больше никаких звонков.
Он отошел к иллюминатору и остановился там, сцепив руки за спиной. Хотя буря несколько поутихла, панорамные стекла оставались залепленными мокрым снегом.
— Потрясающе, — выдохнул Ллойд с чем-то похожим на благоговение в голосе. — Подумать только, через час мы будем на острове. Господи, Сэм, мы почти уже там!
Он отвернулся от иллюминатора. Озабоченность уступила место ликованию.
— Я принял решение. Эли тоже должен об этом услышать, но я хочу, чтобы вы узнали первым. — Он помолчал. Вздохнул. — Я собираюсь водрузить флаг, Сэм.
Макферлейн посмотрел на него.
— Что вы собираетесь?
— Сегодня днем я на катере отправлюсь на остров Десоласьон.
— Совсем один?
У Макферлейна возникло странное ощущение в желудке.
— Совсем один. И этот сумасшедший старый Паппап, конечно, чтобы проводить меня к метеориту.
— Но погода…
— Погода что надо!
Ллойд принялся безостановочно ходить от одного кресла к другому.
— Такие моменты выпадают на долю очень немногим, Сэм.
Макферлейн сел в кресло. Странное ощущение усилилось.
— Совсем один? — повторил он. — Вы не хотите делиться открытием?
— Нет, не хочу. Зачем мне это нужно? Пири поступил так же на самом последнем броске к Северному полюсу. Глинн должен понять. Возможно, ему это не понравится, но это моя экспедиция. Я пойду один.
— Нет, — произнес тихо Макферлейн. — Не пойдете.