Гарса не посмотрел на нее. Он поджал губы и прикрыл глаза.
— Что произошло? А как ты думаешь, что произошло? Проклятый метеорит снова выдал разряд.
— Выдал разряд? — повторил Макферлейн.
— Да. Он взорвался. Точно так, как было с этим парнем, Тиммером.
Макферлейн и Рейчел переглянулись.
— Кто из твоих людей к нему прикоснулся? — спросила Рейчел.
Гарса резко повернулся и пристально посмотрел на нее. Невозможно было понять, чего больше было в его широко открытых, обведенных фиолетовыми кругами глазах: удивления, возмущения или сомнения.
— Никто его не трогал.
— Кто-то должен был прикоснуться.
— Говорю же, никто. Я глаз с них не сводил.
— Мануэль… — начала Рейчел.
Тот сердито приподнялся.
— Ты думаешь, мои парни сумасшедшие? Да им было тошно находиться рядом с этой штукой, они ее до смерти боялись. Рейчел, говорю тебе, никого не было к ней ближе пяти футов.
Он поморщился и лег.
Заговорил Макферлейн:
— Нам нужно знать точно, что вы видели. Можете сказать, что вы запомнили перед самым взрывом? Что происходило? Вы не заметили ничего необычного?
— Нет. Парни почти закончили сваривать. Некоторые уже собирали инструменты. Работа практически была сделана. Все были еще в защитных костюмах. Корабль накренился. Похоже, прошла очень большая волна.
— Я помню эту волну, — сказала Рейчел. — Ты уверен, что никто не потерял равновесия и нечаянно не оперся на метеорит?
— Ты мне не веришь, да? — воскликнул он. — Придется поверить, потому что это правда. Никто не прикасался к камню. Посмотрите записанные пленки сами.
— Было что-нибудь необычное с метеоритом? — спросил Макферлейн. — Что-нибудь странное?
Гарса подумал и покачал головой. Макферлейн наклонился ближе:
— Эта огромная волна подбросила судно. Вам не кажется, что взрыв метеорита вызвала качка?
— Почему? Его раскачивали, трясли и толкали всю дорогу с места падения до грузового танка судна. Ничего подобного не случалось.
Наступило молчание.
— Это камень, — пробормотал Гарса.
Макферлейн прищурился, сомневаясь, что расслышал правильно.
— Что? — спросил он.
— Я сказал: это проклятый камень. Он хочет, чтобы мы умерли. Все.
Он отвернулся к стенке и больше не произнес ни слова.
«Ролвааг»
10 часов
За иллюминаторами мостика рассвет занимался над раздираемым ветром морем. Череда громадных валов, крутых, безжалостных, выходила из вспыхивающего грозой западного горизонта и исчезала на востоке. «Кладбищенский» ветер продолжал крепнуть. Ревущий ураган, казалось, вырывал клочья из гребней волн и посылал их в полет, измельчая воду в белые полотнища пены. Мучительно медленно огромный корабль поднимался и опускался, переваливаясь с боку на бок.
Эли Глинн стоял один у окна, сложив руки за спиной. Он смотрел на бушующий океан, испытывая внутреннее спокойствие, которое его редко посещало с самого начала этого проекта. Проект был полон внезапных поворотов и неожиданностей. Даже здесь, на судне, метеорит продолжает сбивать их с толку. Хоуэлл вернулся из лазарета с сообщением, что шесть человек погибли, а Гарса ранен. И все же ЭИР добилась успеха. Это было одно из величайших инженерных достижений.
Он бы не отказался повторить такой проект снова. Глинн обернулся.
Бриттон и другие офицеры корабля приникли к экрану радара, отслеживая продвижение «Алмиранте Рамиреса». Позади них топтался Ллойд. Группа выглядела возбужденной. Ясно, что его уверенность относительно действий команданте Валленара их не убедила. Естественно, если смотреть с позиций алогичности. Но его собственная патентованная программа профилирования никогда не подводила в критических прогнозах. Кроме того, он знал Валленара. Он встречался с ним на его собственной территории. Он видел, какая на корабле железная дисциплина, какой это опытный морской офицер. Видел его чрезмерную гордость, его любовь к своей стране. Этот человек не переступит черту. Ради метеорита — нет. В последний момент он повернет, кризис кончится, и они будут на пути к дому.
— Капитан, каким курсом предлагаете нам идти из пролива Дрейка? — спросил Глинн.
— Когда «Рамирес» повернет назад, я скомандую курс три-три-ноль, который приведет нас обратно под укрытие Южной Америки и прочь от этой жуткой бури. Осталось немного.
Глинн согласно кивнул. Взгляд Бриттон вернулся к экрану. Больше она ничего не сказала.
Глинн подошел к Ллойду, стоявшему за спиной капитана Бриттон. На электронной карте радара зеленая точка, обозначающая корабль Валленара, быстро приближалась к международным водам. Глинн не мог сдержать улыбки. Это было похоже на скачки, которые он смотрел по телевизору, и только он один знал результаты.
— Нет ли запросов по радио с «Рамиреса»?
— Никаких, — ответила Бриттон. — Они сохраняют радиомолчание в течение всего времени. Даже со своей базой не вступали в контакт. Бэнкс слышал, что командование приказывало им возвращаться на базу много часов назад.
«Естественно, — думал Глинн. — Так и должно быть».
Он позволил взгляду задержаться на Бриттон, на россыпи веснушек у нее на носу, на ее уверенной осанке. Она сомневается в его предвидении, но позднее убедится, что он был прав. Он подумал о ее смелости, безошибочности суждений, хладнокровии во время опасности, благородстве, даже когда мостик находился не под ее командой. Глинн чувствовал, что этой женщине он мог бы доверять. Возможно, она и есть та женщина, которую он искал. Это повлекло за собой новые рассуждения. Он стал думать о правильной стратегии ее завоевания, потенциальной возможности неудачи, наиболее верных путях к успеху…
Глинн взглянул на экран радара. Точка-эсминец была в нескольких минутах пути от красной линии. Он почувствовал легкое волнение, нарушавшее его внутреннее спокойствие. Но все факты были учтены. Валленар повернет.
Он нехотя отвернулся от экрана и отошел к иллюминатору. Зрелище было устрашающим. Волны заливали главную палубу, расстилаясь зелеными простынями, и сливались обратно в море. «Ролвааг», несмотря на качку, оставался достаточно устойчивым, подгоняемый волнами, что существенно добавляло ему устойчивости. И груз в центральном танке действовал как балласт.
Глинн посмотрел на часы. Теперь в любой момент Бриттон может сообщить, что «Рамирес» повернул назад.
Тишину нарушил общий ропот в группе вокруг радара.
— «Рамирес» меняет курс, — сообщила Бриттон, взглянув вверх.
Глинн кивнул, подавив улыбку.
— Повернул на север, идет курсом ноль-шесть-ноль.