Полковник Джулиан выпрямился и поглядел в окно.
— У них тут не было дождя.
— Да, — сказал Максим.
— А не мешало бы, судя по всему.
— Да.
— Нам не удалось отделаться от Фейвела. Он все еще у нас на хвосте.
— Да.
Торговые центры в пригородах были переполнены. Возле витрин стояли усталые женщины с орущими младенцами в колясках, кричали уличные торговцы, мальчишки цеплялись за грузовики. Слишком много людей, слишком много шума. Даже воздух был пронизан раздражением, он иссяк, исчерпал сам себя.
Путь по Лондону казался бесконечным, и к тому времени, когда мы выбрались за его пределы где-то неподалеку от Хэмпстеда, глаза у меня горели, в голове словно бил барабан.
Как же, наверное, устал Максим! Он побледнел, под глазами залегли тени, но он ничего не говорил. Полковник Джулиан, сидя на заднем сиденье, зевал. Широко, с громким «а-а-а» разевал рот и заканчивал зевок тяжелым вздохом. Он делал это почти без передышки. Я чувствовала, как во мне поднимается бессмысленная, глупая злоба, и боялась, что не удержусь и закричу, повернувшись к нему, чтобы он перестал.
Только мы миновали Хэмпстед, полковник вытащил из кармана пальто крупномасштабную карту и стал показывать Максиму дорогу на Барнит. Путь был прямым, по сторонам стояли указательные столбы, но полковник Джулиан упорно сверял с картой каждый поворот и, если Максим хоть на миг задумывался, куда свернуть, тут же опускал стекло и спрашивал совета у прохожих.
Когда мы добрались до Барнита, он заставлял Максима останавливаться каждые несколько минут.
— Вы можете сказать нам, где находится дом под названием «Роузленд»? Он принадлежит некоему доктору Бейкеру, который удалился от дел и не так давно поселился в здешних местах.
Прохожий стоял с минуту, наморщив лоб, в полном недоумении, и по лицу его было видно, что он понятия не имеет, о ком идет речь.
— Доктор Бейкер? Нет, доктора Бейкера я не знаю. Бейкер? Есть тут дом возле церкви, называется «Роуз Коттедж», да только там живет миссис Уилсон.
— Нет, нам нужен «Роузленд», дом доктора Бейкера, — говорил полковник Джулиан; а через минуту останавливал няню с коляской. — Вы не скажете нам, где тут «Роузленд»?
— Простите, но я живу тут совсем недавно.
— И не знаете доктора Бейкера?
— Доктора Дэвидсона? Я знаю доктора Дэвидсона.
— Нет, нам нужен доктор Бейкер.
Я подняла глаза на Максима. У него был очень усталый вид. Рот крепко сжат. Сзади подрулила машина Фейвела, вся в пыли.
Помог нам в конце концов почтальон, указав, где находится «Роузленд». Это оказался квадратный, покрытый плющом дом без таблички на воротах, мимо которого мы уже дважды проезжали. Я машинально потянулась за сумкой и провела пуховкой по лицу. Максим остановил машину у обочины, не стал заводить ее на коротенькую подъездную дорогу. Несколько минут мы сидели и молчали.
— Ну вот и добрались, — сказал полковник Джулиан. — Двенадцать минут шестого. Ворвемся к ним как раз посредине чаепития. Лучше немного подождать.
Максим закурил сигарету, затем протянул ко мне руку. Он ничего не сказал. Я слышала, как полковник с шуршанием разворачивает карту.
— Могли попасть сюда, не заезжая в Лондон, — сказал он. — Сэкономили бы минут сорок. Первые двести миль мы прошли хорошо, а вот начиная с Чизика еле ползли.
Мимо, посвистывая, проехал на велосипеде посыльный. На углу остановился автобус, и из него вышли две женщины. Где-то на церковной башне пробили часы. Фейвел позади нас откинулся на спинку сиденья и курил сигарету. Казалось, будто во мне нет больше никаких чувств. Сижу и смотрю на всякие мелочи, не имеющие значения. Вот женщины из автобуса идут по дороге. Посыльный исчезает за углом. Посреди мостовой прыгает воробей, клюет что-то в грязи.
— Этот Бейкер, видно, не любитель возиться в саду, — сказал полковник Джулиан. — Поглядите только на кусты у него за оградой, они скоро ее повалят. Их давно пора подстричь. — Полковник сложил карту и спрятал в карман. — Странное он выбрал место, чтобы удалиться на покой. У самого шоссе, и со всех сторон высокие дома. Я бы не хотел тут жить. Хотя в свое время это, вероятно, было красивое местечко, до тех пор, пока все тут не позастроили. Скорее всего тут неподалеку есть хорошая площадка для игры в гольф.
Он замолчал. Спустя несколько минут открыл дверцу и вышел на дорогу.
— Ну, де Уинтер, пошли, пожалуй, а?
— Я готов, — сказал Максим.
Мы вышли из машины. Навстречу нам направился Фейвел.
— Чего вы там дожидались? Труса празднуем?!
Ему никто не ответил. Мы двинулись по дорожке к входной двери — странная разношерстная компания. Я заметила позади дома теннисный корт, услышала глухие удары. Мальчишеский голос закричал:
— Сорок — пятнадцать, а вовсе не тридцать! Ты что, забыл, что отбил его, осел несчастный?
— Должно быть, они уже покончили с чаем, — сказал полковник Джулиан.
Он нерешительно потоптался, взглянул на Максима, затем нажал звонок.
Раздался тихий, дребезжащий звук где-то в задней части дома. Долгое время никто нам не открывал. Наконец дверь распахнулась. За ней стояла очень молоденькая горничная, с удивлением глядя на такое множество гостей.
— Здесь живет доктор Бейкер? — спросил полковник Джулиан.
— Да, сэр, заходите, пожалуйста.
Она открыла дверь налево от входа. По-видимому, гостиная, которой мало пользовались летом. На стене висел портрет темноволосой женщины с невыразительным лицом. Интересно, подумала я, кто это — миссис Бейкер? Чехлы из вощеного ситца на креслах и диване были новые и блестящие. На каминной доске стояли фотографии двух мальчиков-школьников с улыбающимися круглыми физиономиями. В углу у окна возвышался огромный приемник. От него тянулись электрические шнуры и торчала антенна. Фейвел внимательно разглядывал портрет. Полковник Джулиан встал пред пустым камином. Мы с Максимом глядели в окно. Я увидела под деревом шезлонг и затылок сидящей в нем женщины. Теннисный корт, должно быть, находился за углом дома. Было слышно, как перекрикиваются мальчики. Посреди дорожки сидел и чесался старый скотч-терьер. Мы прождали минут пять. Мне казалось, что я — это совсем не я, а кто-то другой, кто пришел сюда, скажем, за пожертвованиями на благотворительные цели. Со мной никогда такого не было. Я не испытывала боли. Я просто ничего не чувствовала.
Открылась дверь, и в комнату вошел мужчина среднего роста, с длинным лицом и острым подбородком. Волосы рыжеватые, с проседью. На нем были брюки из легкой шерстяной фланели и темно-синяя спортивная куртка.
— Мне очень неприятно, что я заставил вас ждать, — сказал он. Как и горничная, несколько удивленно при виде такой кучи народа. — Пришлось подняться наверх и помыться. Я играл в теннис, когда вы позвонили. Садитесь, пожалуйста.