Подойдя наконец к дому, я заметила перед ним автомобиль Максима. У меня стало легко на сердце, и я бегом вбежала в холл. На столе лежали его шляпа и перчатки. Я направилась к библиотеке и, подойдя ближе, услышала голоса — один громче, чем другой, голос Максима. Дверь была закрыта. Я замешкалась, прежде чем войти.
— Извольте написать ему и предупредить, чтобы впредь он держался от Мэндерли подальше, слышите? Неважно, кто мне об этом сказал, это не имеет значения. Я случайно узнал, что его машину видели здесь вчера днем. Если хотите с ним встречаться, встречайтесь за пределами Мэндерли. Я не допущу, чтобы он появлялся по эту сторону ворот, ясно? Запомните: я предупреждаю вас в последний раз.
Я быстро скользнула к лестнице. Услышала, как открывается дверь в библиотеку, взлетела по ступеням и спряталась на галерее. Из библиотеки вышла миссис Дэнверс, закрыла за собой дверь. Я скорчилась, прижалась к стене, стараясь стать незаметной. Передо мной мелькнуло ее лицо. Оно посерело от злобы, черты исказились; ужасное лицо.
Миссис Дэнверс быстро и бесшумно поднялась по лестнице и исчезла в дверях, ведущих в западное крыло.
Я подождала минуту. Затем медленно спустилась в библиотеку. Открыла дверь и вошла. Максим стоял у окна, держа в руке какие-то письма. Я видела лишь его спину. Мне вдруг захотелось выскользнуть незаметно обратно, пойти в свою комнату и посидеть там. Но он, видимо, что-то услышал, потому что нетерпеливо обернулся.
— Ну, кто еще тут? — сказал он.
Я улыбнулась, протянула к нему руки.
— Привет, — сказала я.
— А, это ты…
Я с первого взгляда увидела, что он страшно чем-то рассержен. Губы сжались в тонкую линию, ноздри побелели.
— Где ты была, что делала? — спросил он. Он поцеловал меня в макушку и обнял рукой за плечи. Мне казалось, со вчерашнего утра, когда он меня оставил, прошла целая вечность.
— Я ездила повидать твою бабушку, — сказала я. — Меня возила Беатрис.
— Как старая дама себя чувствует?
— Неплохо.
— А куда подевалась Би?
— Вернулась, чтобы встретить Джайлса.
Мы сели рядом на подоконник. Я взяла его руку в свои.
— Мне было без тебя очень плохо. Я так по тебе скучала.
— Да? — сказал он.
Мы молчали. Я просто держала его руку.
— В Лондоне было жарко? — спросила я.
— Да, ужасно. Терпеть не могу этот город.
Я спрашивала себя, расскажет ли он мне о том, что произошло в библиотеке, о разговоре с миссис Дэнверс. Интересно, от кого он узнал про Фейвела?
— Тебя что-то тревожит? — сказала я.
— У меня был длинный день, — сказал он. — Поездка туда и обратно за одни сутки кого угодно свалит с ног.
Он встал с места, отошел от меня, зажег сигарету. Я поняла, что он не собирается рассказывать мне о миссис Дэнверс.
— Я тоже устала, — медленно сказала я. — Странный это был день.
Если я не ошибаюсь, впервые разговор о костюмированном бале зашел однажды в воскресенье, когда на нас было форменное нашествие гостей. К ленчу пришел Фрэнк Кроли, и мы все трое предвкушали мирный отдых под каштаном, когда послышался роковой шум колес на повороте подъездной аллеи. Было слишком поздно предупреждать Фриса, машина уже поравнялась с террасой, где мы стояли с подушками и газетами в руках.
Пришлось спуститься и приветствовать незваных гостей. Как это часто бывает в подобных случаях, они оказались не единственными. Примерно через полчаса появилась еще одна машина, затем пришли пешком из Керрита трое местных жителей. Прощайте, мир и покой! Мы принимали одну за другой группы скучнейших знакомых, водили их, как было принято, по парку, розарию, лужайкам и завершали все обязательным осмотром Счастливой Долины.
Конечно, все они остались к чаю, и, вместо того чтобы пить его под каштаном, лениво откусывая кусочки сандвича с огурцом, мы должны были пройти через церемонию парадного чаепития в гостиной, со всеми надлежащими его атрибутами, что я всегда терпеть не могла. Фрис, конечно, был в своей стихии и указывал Роберту, что надо подать, одним движением бровей, а я, разгоряченная и взбудораженная, еле управлялась с чудовищным серебряным чайником для заварки и вторым, еще больше первого, — с кипятком, с которыми всегда была не в ладах. Очень трудно уловить тот момент, когда надо долить в заварку кипяток, и еще труднее сосредоточить внимание на светской беседе, которая идет кругом.
В такие моменты Фрэнку Кроли не было цены. Он брал у меня чашки и передавал гостям, и, когда мои ответы оказывались еще неопределеннее, чем обычно, так как все мое внимание было занято заварным чайником, он спокойно и ненавязчиво вступал в разговор, снимая с меня ответственность. Максим все время находился в другом конце комнаты; то он показывал какую-нибудь книгу особенно надоедливому гостю, то демонстрировал картины — идеальный хозяин, неподражаемый, единственный в своем роде, чаепитие было второстепенным делом, не имеющим для него никакого значения. Его собственный чай давно остыл, оставленный на приставном столике за цветами. Удовлетворять более низменные нужды толпы должны были мы с Фрэнком, я — обливаясь потом за кипящим чайником, он — храбро жонглируя ячменными лепешками и кусками бисквита. Завела разговор о бале леди Кроуэн, нудная плаксивая женщина, жившая в Керрите. Наступила одна из пауз, которые бывают во время любого чаепития, и я увидела, что Фрэнк Кроли уже собирается произнести неизбежную дурацкую фразу об ангеле, пролетевшем у нас над головой, когда леди Кроуэн, положив кусок кекса на край блюдца, взглянула на Максима, случайно оказавшегося с ней рядом.
— О, мистер де Уинтер, — сказала она. — Я уже тысячу лет хочу спросить у вас одну вещь. Скажите, есть ли какая-нибудь надежда, что вы возродите в Мэндерли ваши костюмированные балы?
Она нагнула голову набок и сверкнула выступающими вперед зубами в улыбке. Я опустила голову и, спрятавшись за стеганый чехол для чайника, занялась выливанием своего остывшего чая из чашки.
Прошли одна-две секунды, прежде чем Максим ответил, но когда он наконец ответил, голос его звучал спокойно и деловито:
— Я об этом не думал, — сказал он. — И, вероятно, никто другой тоже.
— О, уверяю вас, мы все очень часто об этом думаем, — продолжала леди Кроуэн. — Для нас в здешних краях это было главным событием лета. Вы и не представляете, какое это было для нас удовольствие. Не могу ли я убедить вас снова подумать об этом?
— Ну, не знаю, — сухо возразил Максим. — Организовать все это — нелегкое дело. Спросите лучше Фрэнка Кроли, все хлопоты упадут на него.
— О, мистер Кроли, будьте моим союзником, — обратилась к Фрэнку леди Кроуэн, и кое-кто из гостей присоединился к ней. — Мы вам будем очень признательны. Нам так не хватает праздников в Мэндерли.