— Рады вас снова видеть в Харшморте, господа, — сказала она. — Лорд Вандаарифф в своем кабинете.
Граф кивнул и повернулся к мужчине:
— Бленхейм?
— Все как было приказано.
— Займитесь принцем. Миссис Стерн, пожалуйста, проводите мисс Вандаарифф в ее комнаты. А мисс Темпл присоединится к вам. Графиня заберет обеих дам, когда придет время.
Мужчина подчеркнуто вежливо кивнул, а женщина сделала реверанс. Граф потащил мисс Темпл вперед и подтолкнул ее в направлении двери. Она оглянулась и увидела, как женщина (миссис Стерн) снова присела — теперь перед графиней и мисс Вандаарифф, потом приподнялась на цыпочки, чтобы чмокнуть Лидию сначала в одну, потом в другую щеку, а потом взяла ее за руку. Граф отпустил мисс Темпл — его внимание привлек разговор между Ксонком, Блахом и Бленхеймом, — и миссис Стерн тут же взяла ее за руку, а Лидия Вандаарифф заняла место по другую сторону. Все трое в сопровождении четырех ливрейных лакеев последовали в дом.
Мисс Темпл скользнула взглядом по миссис Стерн, уверенная, что наконец-то обнаружила четвертую попутчицу по экипажу в первую ее поездку в Харшморт. Это была пиратка, прошедшая Процесс в анатомическом театре. Миссис Стерн поймала взгляд мисс Темпл и улыбнулась, пожав ее руку.
* * *
Комнаты Лидии Вандаарифф выходили в большой регулярный сад, примыкавший к задней части дома; мисс Темпл решила, что прежде это был тюремный плац. Сама мысль устроить себе жилье в таком месте представлялась ей жуткой, чтобы не сказать нарочитой, к тому же комнаты для жилья здесь были так увешаны занавесками со всевозможными кружевами, что напоминали одну большую подушку с массой оборочек. Лидия вместе с двумя горничными немедленно удалилась в маленькую гардеробную переодеться. Мисс Темпл усадили на широкую банкетку, отделанную вышивкой. Когда она села, на виду оказались ее грязные ноги, и миссис Стерн послала еще одну горничную за тазом с водой и полотенцем. Девушка села на корточки и тщательно вымыла ноги мисс Темпл, а потом вытерла мягким полотенцем. Мисс Темпл все это время хранила молчание, пытаясь разобраться в ситуации, в которой оказалась. Сердце ее то загоралось гневом, то погружалось в отчаяние. Она попыталась запомнить путь, которым ее вели от парадной двери до апартаментов Лидии, но надежды бежать этим путем практически не было — тут повсюду находились слуги и солдаты, словно весь особняк превратился в казарму. Мисс Темпл не могла не заметить, что нигде вокруг нее не было ничего (ни пилочки для ногтей, ни хрустального подноса для конфет, ни ножа для бумаги, ни канделябра), чем она могла бы воспользоваться как оружием. Когда девушка закончила мыть ее ноги, собрала принесенные ею вещи, кивнула сначала мисс Темпл, потом миссис Стерн и спиной вперед вышла, в комнате воцарилась тишина, точнее, почти что тишина, потому что, несмотря на расстояние и закрытую дверь, до них доносился голос мисс Вандаарифф, выговаривавшей что-то своим горничным.
— Вы были в том экипаже, — сказала наконец мисс Темпл. — Пиратка.
— Да.
— Я не знала вашего имени. После этого я познакомилась с миссис Марчмур и слышала, как другие упоминали мисс Пул…
— Называйте меня Каролина, — сказала миссис Стерн. — Стерн — фамилия моего покойного мужа. Я, конечно, тоже не знала вашего имени… я ничьих имен не знала, хотя, мне кажется, каждая из нас пришла к выводу, что остальные бывали в доме и прежде. Возможно, миссис Марчмур и бывала в доме, но я уверена, что она была испугана — и взволнована, — как и все остальные.
— Вряд ли она признается в этом, — ответила мисс Темпл.
— Я тоже так думаю. — Каролина улыбнулась. — Я так до сих пор и не знаю, как вы оказались в нашем экипаже… Это свидетельствует о вашей смелости. А то, что вы совершили после того… Я могу только догадываться, как нелегко вам пришлось.
Мисс Темпл пожала плечами.
— Конечно, — кивнула Каролина. — У вас не было выбора, хотя многие на вашем месте пошли бы на сотрудничество. Вот как я, например. Ведь в конечном счете мы с вами обе снова оказались здесь. Какими бы ни были наши характеры, они открываются нам по-настоящему только во время испытаний. У нас, возможно, больше общего, чем мы готовы это признать… Только глупец не признает правду, когда она становится очевидной.
* * *
Платье на Каролине было гораздо проще, чем на миссис Марчмур, менее нарочитое, менее отвечающее представлению актера о том, как одеваются богатые, подумала мисс Темпл, которая огорчилась оттого, что сердце ее потянулось к своей надзирательнице. Несомненно, эту женщину потому-то и приставили к ней, что ее природная притягательность каким-то образом сохранилась и после Процесса или, по крайней мере, сохранилась способность легко таковую имитировать, чтобы поколебать твердость мисс Темпл.
— Я наблюдала за вами, — придирчиво сказала мисс Темпл, — в театре… вы так… кричали…
— Конечно кричала, — сказала Каролина. — Это похоже как если у тебя тянут больной зуб. Сама эта процедура такая тяжелая, что кажется никоим образом не оправданной… но когда все позади, наступает душевный покой… легкость существования… при этом, поймите меня правильно, моя прежняя жизнь была вовсе не тяжелой, ну, обычные повседневные докуки… а теперь я себе не представляю, как бы смогла жить без этого… понимаете, это что-то вроде благодати.
— Благодати?
— Может, вам это и кажется глупым.
— Вовсе нет… я видела миссис Марчмур… ее этот, ну, как бы спектакль… и я видела книгу… одну из ваших стеклянных книг… я была внутри, все эти ощущения… вероятно, «благодать» не самое подходящее слово, — сказала мисс Темпл.
— Не судите миссис Марчмур слишком строго. Она делает то, что должна, ради более высоких целей. Ведь нас всех ведут по пути. Даже вас, мисс Темпл. Если вы заглядывали в эти необыкновенные книги, то должны знать… — Она сделала движение рукой в сторону гардеробной мисс Вандаарифф. — Ведь многие люди такие хрупкие, страждущие, такие нуждающиеся. Сколько из того, что вы прочитали — или, точнее, запомнили, — коренилось в мучительном одиночестве? Если человек может избавиться от такого источника страданий… то неужели вы в этом видите что-то плохое?
— Боль и страдание — часть жизни, — ответила мисс Темпл.
— Да, — согласилась Каролина. — И все же… если избавиться от них?
Мисс Темпл тряхнула головой и прикусила губу.
— От вас исходит доброта, а остальные… Это какое-то змеиное гнездо. Мои товарищи убиты. Меня сюда привезли против моей воли… Меня подвергали и подвергнут насилию… будто я попала не в изысканно воспитанное и хорошо одетое общество знати и государственных чиновников, а в банду разбойников с большой дороги!
— Я искренне надеюсь, что дело обстоит не так, — сказала Каролина. — Но если Процесс и открыл мне на что-то глаза, так это на то, что здесь все происходит только по вашему собственному выбору и только то, о чем вы сами попросили.
— Я вас не понимаю.
— Я это говорю не для того, чтобы вас рассердить. — Она подняла руку, предупреждая возражение мисс Темпл, которая собиралась сказать, что она уже сердита. — Неужели вы думаете, что я не вижу царапины на вашей хорошенькой шейке? Неужели вы думаете, что мне это нравится? Я не из тех женщин, которые мечтают о власти или славе, хотя я знаю, что люди здесь погибали ни за что. Я ведь в курсе, что вокруг меня в доме происходили убийства. Я понятия не имею, что за планы строят наши хозяева, но я испытала на себе, что несут с собой эти сны, эти мечты — их и мои, — другая сторона монеты, если хотите — чистая радость благодати и, должна вам сказать, Селеста… радость повиновения.