"Дэймон", сказала она слабо, смущаясь, но, как всегда, радуясь видеть его.
"Елена!" сказал он, восхищаясь в какой то момент, но затем нахмурился.
"Нет", сказал он резко. "Елена, очнись".
"Елена, очнись". Голос был испуганным и отчаянным, и Елена боролась с темнотой, которая, казалось, сдерживала ее, и открыла свои глаза.
Дэймон? сказала почти она, но сдержалась. Конечно это был Стэфан, который пристально встревоженно смотрел в ее глаза, и даже милый, понимающий Стэфан мог ей возразить, называть его именем мертвого брата дважды за один день.
"Стэфан" сказала она, вспоминая. "С Мередит все в порядке?"
Стэфан обнял ее крепко. "С ней все будет хорошо. О боже, Елена", сказал он. "Я думал, я потеряю тебя. Мне пришлось тянуть вас на берег. Я не знал..." Его голос затих и он прижал ее еще сильнее к своей груди.
Она быстро себя осмотрела. Ей было больно. Ее горло и легкие болели, возможно от того, что вода попала ей в горло и она отхаркивала ее обратно. На ней повсюду был песок, покрывая ее руки и купальник, и он начинал зудеть. Но она была жива.
"О Стэфан", сказала Елена и закрыла на минуту глаза, положив голову на него. Она была такая холодная и мокрая, а Стэфан был таким теплым. Она могла слышать стук его сердца своим ухом. Более медленный, чем стук человеческого, но все-таки там, спокойный и успокаивающий.
Когда она вновь открыла свои глаза, Мэтт сидел, опустившсись на колени рядом с ними. "Ты в порядке?" спросил он ее. Когда она кивнула, он повернулся к Стэфану. "Мне следовало прыгнуть туда," сказал он виновато. "Я должен был помочь тебе спасти их. Все, казалось, происходило так быстро, и к тому времени как я понял, что что-то на самом деле не так, ты вытаскивал их обратно из воды."
Она села и дотронулась до руки Мэтта, чувствуя теплую волну привязанности к нему. Он был таким хорошим, и он чувствовал себя таким ответственным за всех их. "Со всеми все в порядке, Мэтт", сказала она. "Это главное."
В нескольких шагах от них, Аларик обследовал Мередит, в то время как Бонни порхала над ними. Селия стояла чуть дальше в стороне, она обнимала себя руками, пока наблюдала за Алариком и Мередит.
Когда Аларик переместился, Мередит поймала взгляд Елены. Ее лицо было белым от боли, но она сумела послать ей примирительную улыбку.
"Я не хотела ударить тебя" сказала она. "И Стэфан, я должна была послушать тебя, или просто быть более здравомыслящей и и остаться на берегу." Она сгримасничала. "Я думаю, у меня вывих колена. Аларик отвезет меня в больницу, чтобы они вправили его мне."
"Что я хочу знать", сказала Бонни, " означает ли это, что все закончилось. Я имею ввиду, что появилось имя Селии, и она была почти задушена дверьми поезда. Появилось имя Мередит, и она почти утонула.
Они обе были спасены - Стэфаном, хорошая работа, Стэфан - так означает ли это, что они теперь в безопасности? Мы не видели больше никаких имен."
Сердце Елены наполнилось надеждой. Но Мэтт качал своей головой.
"Все не так просто", сказал он мрачно. "Никогда не бывает так легко. Только потому, что Мередит и Селию смогли спасти один раз, это не значит что, что бы там ни было до сих пор не охотиться на них. И хотя ее имя не было показано, Елена тоже в опасности."
Руки Стефана все еще обнимали Елену, но они были жесткими и негнущимися. Когда она взглянула ему в лицо, его челюсть была сжата и его зеленые глаза полны боли.
"Я боюсь, что это не конец. Другое имя появилось." сказал он им. "Мередит, я не думаю, что ты могла видеть это, но растения обвились вокруг твоих ног в виде слова." Все вздохнули. Елена сжала его руку, его желудок свело. Она посмотрела на Мэтта, на Бони и на самого Стэфана. Они никогда не казались ей так дороги. Кто из них, кого она любила, был в опасности?
"Хорошо, не держи в нас напряжении", сказала Мередит криво. Елена заметила, что ее цвет лица стал намного лучше, и ее голос звучал четко и авторитетно вновь, хотя она вздрагивала, когда Аларик нежно качался ее колена. "Чье имя это было?"
Стэфан колебался. Его глаза метнулись на Елену и потом быстро обратно. Он облизнул свои губы в нервном жесте, которого она никогда до этого не видела. Глубоко вздохнув, он наконец произнес. "Имя, которое изобразили растения было Дэймон".
Бонни села с грохотом, так как ее ноги отказали. "Но Дэймон мертв", сказала она, с широко раскрытыми карими глазами."
Но по какой то причине, новости не шокировали Елену до мозга костей. Вместо этого, сильное светлое чувство надежды заполнило ее. Это имело бы смысл. Она никогда не верила, что кто-то как Дэймон, мог просто уйти.
"Может и нет", она услышала свои слова, находясь в раздумье, о том как она звала Дэймона в своих снах. Когда она потеряла сознание под водой, она увидела его вновь, и он говорил ей очнуться. Было ли это похоже на то, что было во сне? Это могло быть ее подсознание, предупреждающее ее, предположила она с сомнением, но его имя появилось под водой.
Мог ли он быть живым? Он умер - она не сомневалась в этом. Но он был вампиром, он умирал и раньше, и жил заново. Стражи сказали, что они попытались, и также они сказали , что нет никакого способа вернуть Дэймона обратно. Была ли это бессмысленная надежда? Было ли стремительное биение ее сердца, при мысли, что Дэймон может быть жив, только тем, что Елена обманывала себя?
Елена резко вернулась к реальности, обнаружив, как ее друзья уставились на нее. Это был момент полнейшей тишины, будто даже птицы перестали петь.
"Елена," сказал Стэфан нежно. "Мы видели, как он умер".
Елена пристально посмотрела в зеленые глаза Стэфана. Конечно, если бы была какая-нибудь причина надеяться, он бы почувствовал то же что и она. Но его взгляд был неизменным и печальным. Стэфан, которого она видела, не сомневался, что Дэймон мертв. Ее сердце болезненно сжалось.
"Кто такой Дэймон?" спросила Селия, но никто не ответил.
Аларик хмурился. "Если Дэймон точно мертв", сказал он, "если вы уверены на счет этого, тогда то, что вызывает эти несчастные случаи, возможно играет с вами на вашем горе, пытаясь ударить по больному месту. Может быть здесь существует также эмоциональная опасность, которую оно старается создать, на ряду с физической.
"Если изображение имени Дэймона, означало - огорчить нас, тогда оно нацелено на Стэфана и Елену", сказал Мэтт. "Я имею ввиду, это не секрет, что Мередит и я не особенно его любили." Он скрестил руки, защищаясь. "Я извиняюсь, Стэфан, но это правда."