— Заходите. Только по правде, я не миссис, а мисс. Я в разводе.
Элегантная Тара Сейц изящно опустилась на стул рядом с кроватью, обдав Розмари ароматом «Шанель номер пять». Хотя бы это осталось прежним, подумала та, алчно вбирая ноздрями знакомый любимый запах.
Хорошенькая консультантша опять сверкнула безупречной улыбкой топ-модели и быстро защебетала:
— Доктор Аткинсон прямо-таки потрясен тем, как быстро вы набираете нормальную форму. Вместе с доктором Бандху, главным врачом нашей лечебницы, он намерен сегодня же провести кое-какие анализы и тесты. В случае их положительного результата — а доктор Аткинсон очень надеется на это — вы уже завтра сможете начать курс восстановительной гимнастики, дабы обрести нужную физическую форму. У нас прекрасная группа физической реабилитации.
— И как скоро, по-вашему… — перебила ее Розмари.
Тара с новой улыбкой замахала руками:
— Ну, это как раз не моя сфера. Сроки вашего пребывания здесь будут определять терапевты. Что до меня, то я, к моему великому сожалению, должна прямо сейчас сообщить вам малоприятное: в данный момент вы потрясены и растеряны, но это лишь цветочки по сравнению с тем, что вы испытаете завтра — по мере того, как будете все глубже и глубже проникаться сознанием, сколько времени вы потеряли. Подобного рода постепенное усугубление стресса характерно для тех, кто пробыл в коме даже относительно недолго. Полагаю, ваша реакция будет развиваться по тому же сценарию, без принципиальных отличий.
"Э-э, нет, Тара, на это вы не рассчитывайте!» — подумала Розмари. Однако она продолжала внимательно слушать.
— Но уже послезавтра вы почувствуете себя намного лучше, чем сегодня, гарантирую. И затем, с каждым днем, бодрость вашего духа будет неуклонно возрастать. Поэтому завтра, когда вас скрутит всерьез и черные мысли совсем одолеют, — помните, что нужно пережить только одни страшные сутки, а потом вы начнете мало-помалу выкарабкиваться. Поверьте мне, я не успокаиваю вас, а говорю чистую правду. Коснувшись самого дна, вы обязательно начнете всплывать.
— Хорошо, постараюсь запомнить это, — сказала Розмари и выдавила из себя улыбку. — Спасибо за добрые слова.
— У вас есть сын? — спросила Тара.
— Да, — с горестным вздохом отозвалась Розмари и печально покачала головой. — Ему должно быть тридцать три года. И где он сейчас — можно только гадать. В Нью-Йорке у нас не было родственников — только соседи.
— Это не проблема, — заверила ее Тара. — Мы постоянные клиенты службы розыска. — Она вынула из кармана черный продолговатый плоский ящичек и открыла его. На крышке, внутри, оказалось что-то вроде экранчика. Тара занесла пальцы с ярким маникюром над клавишами — такими же, как на письменной машинке, только очень крохотными. — Назовите полное имя вашего сына.
— Эндрю Джон Вудхауз.
Тара резко подняла голову и пристально уставилась на Розмари. В глазах консультантши прочитывалось такое изумление, что пациентка поспешила взволнованно спросить:
— Что не так?
— Раньше вы назвались Рейли.
— Ну да, это моя девичья фамилия, — пояснила Розмари. — А по мужу я Вудхауз.
— Понятно, — пробормотала Тара и быстро заколотила по клавишам. — Эндрю Джон Вудхауз. Пишется так, как слышится?
— Да, — кивнула Розмари, с интересом наблюдая за манипуляциями женщины, пальцы которой продолжали бегать по клавиатурке. Чудные блокноты нынче — Дата рождения?
Розмари чуть было не произнесла 666 — так, как обычно говорили Кастиветы. Вовремя опомнившись, она сказала:
— Двадцать пятое июня 1966 года. Тара захлопнула странную записную книжку, еще раз ослепительно улыбнулась и заявила:
— Ну вот и все. Я введу запрос через центральную сеть, и уже к пяти вечера мы с вами будем знать, где живет ваш сын.
— К пяти вечера сегодня? — с недоверием и с неким обмиранием души спросила Розмари.
— Конечно, обычное дело! — весело сказала Тара, добродушно пожимая плечами и пряча чудо-блокнот обратно в карман жакета. — Это делается мигом. Кредитные карточки, регистрация машины, социальное страхование, прокат видеофильмов, библиотечный абонемент… И так далее, и так далее. Где-нибудь да и выловят его фамилию. Ведь сейчас куда ни плюнь — везде компьютеры. И все компьютеры связаны друг с другом, так что вся страна как на ладошке.
— Но это же чудесно! — воскликнула Розмари.
— Увы, у каждого чуда есть оборотная сторона, — сказала Тара, вставая со стула. — Теперь все скулят, что никакой частной жизни не стало. Каждый едва ли не двадцать четыре часа в сутки под колпаком у компьютеров. Хотите посмотреть телевизор? По-моему, для вас это самый короткий путь войти в нынешнюю жизнь. Вы будете поражены количеством перемен. — Говоря это, она выдвинула верхний ящик тумбочки и достала из него небольшой продолговатый предмет с кнопками. — Прежде всего, холодная война закончилась. Мы победили, коммунизм сыграл в ящик… В прошлом месяце вам тут поставили роскошный телевизор — тогда казалось, что это жуткая глупость, а выходит — как в воду смотрели!
Тара направила предмет с кнопками в сторону экрана на противоположной стене. Этот экран был так огромен, что Розмари до сих пор воспринимала его не как телевизор, а как нечто загадочное. Впрочем, она была настолько сосредоточена на своих проблемах, что у нее просто не было времени по-настоящему внимательно разглядывать окружающее.
На экране вдруг замелькало изображение, зазвучала музыка.
— Это пульт дистанционного управления, — пояснила Тара, протягивая Розмари предмет с кнопками и вновь обдавая ее восхитительным запахом «Шанель». — Знакомо?
— Отчасти, — сказала Розмари. — Прежде таких изящных пультов не существовало.
— Направляете на телевизор и жмете вот тут. Здесь номера каналов. А так прибавляете и убавляете звук.
Розмари нажала первую попавшуюся кнопку. На экране, вместо женщины, которая с рекламно-блаженной улыбкой наблюдала за тем, как ее малыш уплетает кашу определенной марки, возникло серьезное лицо диктора программы новостей. На левом лацкане усатого негра, повествующего о лесных пожарах в Калифорнии, Розмари увидела знакомый белый кружок — «Я люблю Энди». Она так и окаменела.
— А, круглосуточный канал новостей, — сказала Тара. — Как раз это вам всего полезней.
Розмари медленно повернула голову в ее сторону и отчеканила вопрос:
— Кто — такой — Энди?
Тара явно смутилась. Она кашлянула, потупила глаза, сделала глубокий вдох, сделала долгий выдох. И наконец произнесла:
— Ну, как бы вам объяснить… Не знаю, с чего и начать…
Затем она как бы вся просияла изнутри и быстро-быстро затараторила:
— Энди — самый прекрасный и самый харизматический человек на нашей планете. Он появился несколько лет назад — неизвестно откуда. Точнее, все знают, что он из Нью-Йорка, но до этого о его существовании широкой публике ничего не было известно. Он вызвал всеобщее воодушевление во всем мире — он объединил весь мир! Я не имею в виду политическое объединение стран. Просто он повсеместно возбудил в людях любовь к ближнему, желание сотрудничать друг с другом и уважать друг друга.