– По-моему, мне еще ни разу в жизни не доводилось общаться с антропологом, – заговорила с ним Мелисса Коркоран.
– А мне – со специалистом по космологии, – ответил он.
– Ты и представить себе не можешь, сколько людей полагают, будто моя работа – приводить в должный вид ногти и волосы. – Она улыбнулась. Как показалось Форду – с кокетством. – Чем конкретно тебе предстоит тут заниматься?
– Надо познакомиться с местными жителями и объяснить им, что происходит.
– А сам-то ты понимаешь, что здесь происходит? – Коркоран определенно с ним заигрывала.
– Пока не совсем. Поможешь мне в этом разобраться?
Она улыбнулась в ответ, немного наклонилась вперед и взяла бутылку.
– Вина?
– Спасибо.
Коркоран стала рассматривать наклейку.
– «Вилла ди Капеццана, Карминьяно, 2000 год». Понятия не имею, что это значит, но вино вкусное. Джордж Иннс – великий ценитель вин. Джордж, расскажи нам, пожалуйста, об этом.
Иннс, сидевший на другом конце стола, прервал разговор. Его лицо озарила довольная улыбка. Он приподнял бокал.
– Мне повезло, что удалось раздобыть этот ящик. Сегодня вечером хотелось побаловать себя и всех остальных чем-нибудь особенным. «Капеццана» – одно из моих любимых вин. Его производят в горах, в старом имении, расположенном чуть западнее Флоренции. У этого вина исключительный цвет и глубокий аромат красной и черной смородины с оттенком вишни.
Коркоран с деланной улыбкой повернулась к Форду:
– Джордж – винный сноб, порой даже пугает. – Она чуть ли не до краев наполнила бокал Форда, долила вина в свой и подняла его. – Ред-Меса рада тебя приветствовать. Ужасное место.
– Это еще почему?
– Я приехала сюда с кошкой – не могла с ней надолго разлучаться, а через два дня услышала дикий вой и увидела, как мою кошку уносит в зубах койот.
– Кошмар.
– Ты на них еще насмотришься. Шелудивые хитрозадые твари. Кроме них тут водятся тарантулы, скорпионы, медведи, рыси, дикобразы, скунсы, гремучие змеи и пауки «черные вдовы». – Казалось, Коркоран перечисляет названия грозных тварей не без удовольствия. – Ненавижу здешние места! – со смаком заключила она.
Форд улыбнулся, надеясь, что его улыбка покажется растерянной, и задал глупейший вопрос. Впрочем, лучше предстать перед этими людьми недалеким.
– А для чего, собственно, создана эта «Изабелла»? Я не очень понимаю. Мое дело – антропология.
– Теоретически тут все проще простого. «Изабелла» сталкивает друг с другом элементарные частицы, движущиеся почти со скоростью света. Так воссоздаются состояния материи, в которых она пребывала сразу после Большого Взрыва. Это что-то вроде гонки на уничтожение. Два отдельных пучка мчат навстречу друг другу в огромной цилиндрической трубе. Длина ее окружности – сорок семь миль. Пучки частиц бегут быстрее и быстрее и в итоге развивают скорость девяносто девять целых и девяносто девять сотых процента от скорости света. Самое веселье начинается в то мгновение, когда мы сталкиваем их «лоб в лоб». Это и есть имитация Большого Взрыва.
– А какие частицы вы сталкиваете?
– Материю и антиматерию – протоны и антипротоны. Когда они встречаются – бабах! Е равно mc 2 . В этот момент возникает масса разнообразных частиц. Их определяют детекторы, благодаря которым можно вычислить, что собой представляет каждая частица и каким образом она появилась.
– А откуда вы берете антиматерию?
– Заказываем ее в Вашингтоне и получаем по почте.
Форд улыбнулся:
– А я думал, у них есть только черные дыры.
– Если серьезно, мы создаем антиматерию прямо здесь – при помощи золотой пластинки и альфа-частиц. Антипротоны собираем во вспомогательном кольце, потом запускаем их в главное.
– Зачем же здесь нужен специалист по космологии?
– Я изучаю все темное! – Коркоран с мрачным видом подняла глаза к потолку. – Темную материю и темную энергию. – Она сделала еще глоток вина.
– Звучит устрашающе.
Она засмеялась, беззастенчиво рассматривая собеседника. Форд задумался: «Сколько ей лет? Тридцать три? Тридцать четыре?»
– Лет тридцать назад астрономы начали сознавать, что большая часть материи во Вселенной – это не то, что можно увидеть и пощупать. Ей дали название «темная материя». Похоже, темная материя окружает нас повсюду. Она невидима, проходит сквозь человека незаметно, как «теневая» вселенная. Галактики расположены посреди огромных морей темной материи. Что это такое, зачем оно и откуда взялось – неизвестно. Поскольку темная материя, должно быть, возникла вместе с обычной материей во время Большого Взрыва, я надеюсь благодаря «Изабелле» выяснить что-нибудь конкретное.
– А темная энергия? Что она собой представляет?
– О! Это вещь прекрасная и страшная. В девяносто девятом году космологи обнаружили, что некое неизвестное энергетическое поле заставляет Вселенную увеличиваться, быстрее и быстрее, раздувает ее, как гигантский воздушный шар. Они назвали это темной энергией. Никто не имеет ни малейшего представления о том, что она такое и откуда появилась. Ясно одно: темная энергия – средоточие зла.
Волконский, что сидел по другую сторону стола, насмешливо фыркнул:
– Средоточие зла? Вселенная бесчувственный. Ей плевать до всех нас.
– Настанет день, и темная энергия все уничтожит, – продолжала Коркоран. – Произойдет так называемый Большой Разрыв.
– Большой Разрыв? – До этой минуты Форд лишь притворялся незнающим, а о Большом Разрыве в самом деле ничего не слышал.
– Это новая теория об участи мироздания. Очень скоро Вселенная разрастется настолько, что распадутся скопления галактик, потом разрушится все – планеты, люди. Даже атомы. Все исчезнет. Раз – и нет! Так Вселенная прекратит свое существование. Статью для «Википедии» по этому поводу написала я. Если интересно, почитай.
Коркоран сделала очередной глоток. Форд заметил, что вино потягивает далеко не она одна. Все оживленно беседовали, а полдюжины бутылок стояло пустыми.
– Ты сказала «очень скоро»?
– Не раньше чем через двадцать – двадцать пять миллиардов лет.
– Значение слово «скоро» зависеть от того, с какой точки зрения на него посмотреть, – сказал Волконский с язвительной усмешкой.
– Мы, космологи, способны заглядывать в далекое будущее.
– А мы, компьютерщики, считать миллисекунды.
– Миллисекунды? – надменно переспросила Тибодо. – Для нас, специалистов в области квантовой электродинамики, важна каждая фемтосекунда.
Из кухни появился Хазелиус с блюдом, нагруженным кровавыми бифштексами. Он водрузил блюдо на стол под хор одобрительных возгласов.