– Они что, прилетели за нами? – спросил Уилли Бесенти.
– Не имею понятия, – ответил Бегей, не опуская от глаз бинокль.
Из вертолета выпрыгнули люди с оружием. Вломившись в ангар, они вывели из него два «хаммера» и принялись чем-то их нагружать.
Бегей покачал головой:
– Пожалуй, с нами это не связано.
– Серьезно? – В голосе Бесенти ясно прозвучали нотки разочарования.
– Точно сказать не могу. Давай-ка подойдем поближе. Может, удастся выяснить, что к чему. – Заметив воинственное оживление в глазах Бесенти, Бегей положил руку ему на плечо. – Только держи себя в руках, договорились?
Стэнтон Локвуд приподнял рукав с поблескивавшей запонкой и взглянул на часы: глухая ночь, без четверти два. Президент отдал распоряжение директору ФБР в полночь, и операция началась. Специальная группа по освобождению заложников несколько минут назад приземлилась на взлетно-посадочной полосе. Теперь они загружали вооружение в «хаммеры» для перевозки на край горы и спуска ко входу в Бункер.
В зале переговоров сам воздух дрожал от напряжения. Джин, секретарь президента, то и дело потряхивала рукой, быстро устававшей от нескончаемых записей.
– Первый «хаммер» готов, – сказал директор ФБР, комментируя происходящее. – Ученых до сих пор не видно. Как мы и предполагали, они в Бункере.
– Связаться с ними не удается?
– Нет. Все каналы связи с Бункером отключены.
Локвуд заерзал на стуле. Он до сих пор суматошно искал объяснение странностям, но понять ничего не мог.
Дверь отворилась, и в зал вошел Мортон с какими-то бумагами в руках. Локвуд всегда его недолюбливал, а теперь прямо-таки ненавидел. Его раздражало в Мортоне все: и очки в черепаховой оправе, и безукоризненный костюм, и даже галстук, который выглядел так, будто его приклеили к рубашке. Однако этот тип играл одну из ключевых ролей в правительственных делах, и неприязнь к нему следовало тщательно скрывать.
Мортон подошел к президенту, показал бумаги, и они, внимательно глядя в текст, о чем-то негромко заговорили. Потом подозвали к себе Гэлдона и долго изучали листы втроем.
Президент обратился к Локвуду:
– Стэн, взгляните.
Локвуд поднялся с места и присоединился к группке. Президент протянул ему копию электронного письма, и советник по науке принялся читать: «Друзья во Христе…»
– Интернет кишит этими письмами, – прервал его Мортон. – Буквально кишит.
Локвуд в недоумении опустил распечатку на стол.
– Печально. Не думал, что в Америке двадцать первого века столь популярны средневековые бредни.
Президент в изумлении уставился на него:
– Это не просто печально, Стэн! Это самый настоящий призыв к вооруженному нападению на правительственный объект!
– Господин президент, лично я не стал бы обращать на эти глупости особого внимания. В письме нет ни четких указаний, ни плана действия… В нем даже не обозначено место сбора. По сути, это просто «сотрясение воздуха». Подобные письма путешествуют по Интернету каждый божий день. Но ведь никто не принимает решительных мер, все спокойно сидят себе дома.
Мортон смотрел на него с холодной враждебностью.
– Локвуд, это письмо разместили на десятках тысяч сайтов. Призыв распространяется с немыслимой скоростью. Мы обязаны обратить на него особое внимание.
Президент вздохнул.
– Хотел бы я, подобно вам, Стэн, сохранять спокойствие. Но увы… подобный клич, после этой проповеди… – Он покачал головой. – Разумнее приготовиться к худшему.
Гэлдон шумно откашлялся, готовясь сказать свое решающее слово.
– Те, кто верит, что наступает конец света, способны на самые дикие выходки. В том числе и на открытую агрессию.
– Предполагается, что христиане чужды насилию, – заметил Локвуд.
– Мы не обсуждаем, каким должен быть истинный христианин, Стэн! – саркастически воскликнул президент. – Сейчас речь о том, что верующие – именно та группа населения, которая легко поддается внушениям. – Он бросил листок на стол и повернул его к советнику по национальной безопасности. – Где находится ближайшее к «Изабелле» подразделение национальной гвардии?
– В Кэмп-Навахо, недалеко от Белльмонта, чуть севернее Флагстаффа.
– Далеко это от горы Ред-Меса?
– Миль сто двадцать пять.
– Пусть отправляются на объект. В качестве подстраховки.
– Хорошо, сэр. Но, должен вас предупредить, половина подразделения находится за пределами страны, к тому же их вооружение и вертолеты не совсем подходят для подобной операции.
– Сколько им потребуется времени на сборы?
– Необходимо дополнить группу оружием и людьми с базы ВВС «Неллис». На это уйдет от трех до пяти часов.
– Пять часов – слишком долго. Постарайтесь уложиться в три. В четыре сорок пять команда должна приземлиться на территории «Изабеллы».
– Четыре сорок пять, – повторил советник по национальной безопасности. – Будет сделано, господин президент.
– И еще: отдайте секретное распоряжение полиции штата Аризона усилить патруль. Если заметят подозрительные автомобили на магистралях или второстепенных дорогах резервации навахо, пусть немедленно доложат об этом. Будьте готовы к тому, что чуть позже придется установить контрольно-пропускные посты.
– Вас понял, господин президент.
– В Пиньоне, – сказал Локвуд, – всего в двадцати милях от горы Ред-Меса, есть отделение племенной полиции навахо.
– Прекрасно. Пусть они отправят наряд на дорогу, которая ведет к горе.
– Хорошо.
– Только давайте все сделаем тихо. Если мы поднимем шум, то христиане обрушат на нас водопад своего гнева. Заявят, что мы ненавистники Иисуса, либералы-безбожники. А то и что-нибудь похлеще. – Президент осмотрел своих советников. – Еще какие-либо рекомендации будут?
Ему ответили молчанием.
Президент повернулся к Локвуду:
– Надеюсь, что вы правы. Однако не исключена и вероятность того, что к «Изабелле» в эти самые минуты уже съезжаются десятки тысяч религиозных фанатиков.
По голове Форда стекали ручейки пота. В центре управления становилось нестерпимо жарко, несмотря на то что кондиционеры работали на полную катушку. «Изабелла» пела, стены вибрировали. Все внимание Кейт было приковано к визуализатору.
«Как только Вселенная достигнет состояния максимальной энтропии, то есть когда наступит „тепловая смерть“, прекратятся все вычислительные операции. А я умру».
– Это неизбежно? Или есть способ предотвратить такой исход? – спросил Хазелиус.