— Конечно знаю, — ответила миссис Корнелл, протирая полку.
— Записать на ваш счет? — спросил мистер Корнелл. Джоанна повернулась к нему. Он протянул ей небольшой флакончик с белой крышечкой.
— Запишите, — ответила она, принимая флакончик. — У вас не будет воды, чтобы запить? Я хочу принять таблетку.
Он кивнул и снова пошел в глубь помещения за стеллажи.
Стоя в полутемном зале с флакончиком в руке, она вдруг почувствовала, как по телу пробегает дрожь. Позади нее стекло лязгало о стекло. Она отвинтила колпачок и вытащила ватную прокладку. Внутри флакончика были белые таблетки; она вытряхнула одну таблетку на ладонь, все еще испытывая дрожь, снова заткнула флакончик ватной прокладкой и завинтила колпачок. Позади нее все время слышался лязг стекла.
Появился мистер Корнелл с бумажным стаканчиком.
— Спасибо, — сказала она, принимая стаканчик с водой. Затем положила таблетку на язык, отпила глоток воды и проглотила.
Мистер Корнелл писал что-то на листке бумаги. На его склоненной голове блестела лысина, похожая на лишенную растительности горную вершину; на белый, выпирающий из земли камень, на поверхности которого, как трещины, виднелись несколько темных волос. Она допила всю воду, поставила пустой стаканчик на прилавок, а флакончик положила в сумку. Позади нее слышался лязг стекла.
Мистер Корнелл протянул ей листок, на котором писал, и ручку. Его некрасивое лицо расплылось в улыбке, и от этого стало еще безобразнее: крохотные глазки, сплюснутый подбородок.
Джоанна взяла протянутую ручку.
— У вас прекрасная жена, — сказала она, расписываясь на листочке. — Красивая, трудолюбивая, без возражений подчиняется своему господину и хозяину. Вам крупно повезло. — С этими словами она протянула ему ручку.
Он взял ее; безобразное лицо его порозовело.
— Я знаю, — ответил он, опустив глаза.
— В этом городе полно счастливых мужчин, — сказала она. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — пожелал он в ответ.
— Спокойной ночи, — послышался из глубины помещения голос миссис Корнелл. — Заходите к нам еще.
Она вышла на залитую рождественскими огнями улицу. Несколько машин пронеслись, шурша шинами, мимо.
Окна в доме Ассоциации мужчин были освещены, так же как и окна домов, стоящих выше на холме. Красные, зеленые, оранжевые отблески мелькали в некоторых окнах.
Она глубоко вдохнула ночной воздух и зашагала по глубокой снежной целине, застилающей улицу, направляясь на другую ее сторону.
Джоанна подошла к залитым светом прожектора яслям и остановилась, рассматривая библейских персонажей в интерьере. Мария, Иосиф и дитя, в окружении ягнят и телят. Все очень натурально, хотя в голове возникла мысль, что это маленький кусочек Диснейленда.
— Вы тоже говорящие? — спросила она, обращаясь к Марии и Иосифу.
Ответа не последовало, они просто продолжали улыбаться.
Она стояла перед яслями — дрожь ее уже больше не била, — а потом направилась обратно к библиотеке.
Она села в машину, завела мотор, включила фары и, развернувшись на улице, поехала мимо яслей по дороге, поднимающейся на холм.
Дверь распахнулась, как только она подошла к ней, и Уолтер спросил:
— Где ты пропадала?
Джоанна отряхнула у двери снег с башмаков и ответила:
— В библиотеке.
— Почему ты не позвонила? Я уж думал, что ты попала в аварию из-за снегопада…
— Дороги чистые, — сказала она, обтирая подошвы о циновку перед входом.
— Господи, ну почему ты не позвонила? Ведь уже седьмой час.
Она вошла. Он закрыл дверь. Джоанна положила сумку на стул и начала стягивать перчатки.
— Ну как она? — спросил Уолтер.
— Очень хорошая, — ответила Джоанна. — Симпатичная.
— И что сказала?
Джоанна сунула перчатки в карманы и принялась расстегивать пуговицы на пальто.
— Она считает, что мне необходимо некоторое терапевтическое лечение, — ответила Джоанна. — Для того, чтобы привести в порядок чувства перед тем, как мы переедем. Мои требования являются в некотором роде взаимоисключающими и как бы тянут меня в разные стороны. — Она сняла пальто.
— Звучит вполне разумно, — сказал Уолтер. — По крайней мере, мне тоже так кажется. А что ты об этом думаешь?
Джоанна смотрела на пальто, держа его на весу, капли воды от растаявшего снега падали на сумку и на стул. Руки закоченели; она, глядя на покрасневшие кисти, терла одну ладонь о другую.
Джоанна посмотрела на Уолтера. Он внимательно наблюдал за ней, подняв голову и прищурив глаза. Его щеки покрывала щетина, а заросший подбородок выглядел темнее, чем щеки. Лицо округлилось, даже больше, чем ей казалось раньше, — он явно полнел, — и под его удивительно голубыми глазами начали уже образовываться припухлости. Сколько же ему лет? В следующий свой день рождения, третьего марта, он будет отмечать сорокалетие.
— Я думаю, — сказала Джоанна, — что наш переезд в Степфорд — это ошибка, очень большая ошибка. — Она опустила руки и провела ими по бокам, разглаживая юбку. — Я заберу Пита и Ким в город. К Шепу и…
— Зачем?
— …Сильвии, или мы будем жить в отеле. Я позвоню тебе через день или два. Или тебе позвонят по моей просьбе. Другой адвокат.
Уолтер смотрел на нее ошарашенно и наконец спросил:
— О чем ты вообще толкуешь?
— Мне все известно, — ответила Джоанна. — Я читала старые номера «Кроникл». Мне известно, чем раньше занимался Дэйл Коуба и чем он занимается сейчас, и он, и другие гении из «КомпьюТек Корпорейшн».
Уолтер все еще смотрел на нее и растерянно моргал.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — с трудом выговорил он.
— Ладно, проехали. — Она отвернулась от него и, пройдя через коридор на кухню, включила там свет. В гостиной было темно. Она обернулась; Уолтер стоял в дверях.
— Я вообще не могу понять, о чем ты говоришь, — снова повторил он.
Джоанна, проходя мимо него, остановилась.
— Прекрати врать, — произнесла она, глядя ему в лицо. — Ты постоянно врешь мне с того времени, как я начала заниматься фотографией. — Она повернулась и пошла вверх по лестнице. — Пит! Ким! — позвала она детей.
— Их здесь нет.
Джоанна посмотрела на него, перегнувшись через перила. Уолтер подошел к лестнице и сказал:
— Поскольку тебя так долго не было, я решил отправить их куда-нибудь на ночь. Ну, если что-то с тобой случилось…
Она повернулась к нему и, глядя в глаза, спросила:
— Где они?
— У друзей, — ответил он. — С ними все в порядке.