Они подошли к складке и стали ждать, напряженно прислушиваясь.
Из-за поворота не доносилось ни звука.
Они выжидали. Затем Чип оглянулся на товарищей, взял противогаз и надел его.
Остальные сделали то же самое.
За поворотом начиналось большое гладкое пространство, а напротив, у подножия отвесного склона виднелось черное, круглое, плоское – начало большого тоннеля.
Тоннель казался абсолютно незащищенным.
Они сняли противогазы и стали смотреть на вход в тоннель в бинокли. Они изучили гору над ним и, сделав несколько шагов вперед, осмотрели закругляющиеся стены отвесного ската и овальный просвет неба, как крыша нависших над площадкой.
– Базз, должно быть, хорошо сделал свое дело, – сказал Карл.
– Или плохо, и попался, – сказал Довер. Чип перевел бинокль на вход в тоннель. Он порос бледно-зеленым кустарником.
– Такое же ощущение, как от тех синих лодок на берегу, – сказал Чип. – Вот, прямо так, открытый тоннель…
– Ты думаешь, он ведет обратно на Свободу? – спросил Довер, а Карл засмеялся.
– Там могут быть пятьдесят ловушек, которые мы заметим, когда будет слишком поздно. – Чип опустил бинокль. Карл сказал:
– Может быть, Рия ничего им не сказала.
– Когда тебя расспрашивают в медицентре, ты говоришь все, – ответил Чип.
– Но даже если она и не сказала, разве не могли его хотя бы прикрыть? Мы же для этого инструменты с собой брали.
Карл сказал:
– Может быть, им до сих пор пользуются.
Чип еще раз внимательно посмотрел на начало тоннеля.
– Мы всегда можем повернуть назад, – подал голос Довер.
– Конечно. Что ж пойдем… – сказал Чип.
Они снова надели противогазы и медленно пошли через открытое пространство. Не появилось никаких облаков газа, не сработала никакая сирена, в воздухе не показалось никаких членов в антигравитационных поясах.
Они подошли к входу в тоннель и посветили внутрь фонариками. Отблески света вспыхивали на высокой пластиковой с уходящими вдаль линиями округлости тоннеля, вплоть до того места, где тоннель, казалось, кончался – нет, изгибался вниз под углом. В тоннель входили две металлических колеи, широкие и плоские, между ними оставалось около двух метров .не покрытого пластиком скалистого пола.
Они оглянулись на площадку перед входом и посмотрели на верхний край тоннеля. Шагнули в тоннель, сняли противогазы и принюхались.
– Ну? – сказал Чип. – Готовы?
Карл кивнул, а Довер, улыбаясь, сказал:
– Пошли.
Они еще немного постояли, а потом зашагали по черному камню между колеями.
– А воздух-то будет нормальный? – спросил Карл.
– У нас противогазы, если что, – ответил Чип. Он осветил фонариком часы.
– Без четверти десять. Мы должны быть там около часа ночи.
– Уни не будет спать, – сказал Довер.
– Пока мы его не усыпим, – отозвался Карл.
Тоннель немного изогнулся вниз, и они остановились, всматриваясь в пластиковую округлость тоннеля, отблескивающую все дальше и дальше, и дальше в мрачную черноту.
– Христос и Веи, – прошептал Карл. Они снова пошли между колеями более скорым шагом, выстроившись в ряд.
– Надо было взять велосипеды, – сказал Довер. – Съехали бы с горки.
– Давайте говорить как можно меньше, – сказал Чип. – И только светить одним фонариком. Сейчас твой, Карл.
Они шли молча, вслед за фонариком Карла. Бинокли сняли с шеи и положили в мешки.
Чип чувствовал, что Уни прислушивается к ним, записывает вибрацию от их шагов или тепло их тел. Смогут ли они преодолеть оборону, которую Уни обязательно выставит, победить его членов, устоять перед его глазами? (Годны ли на что-нибудь противогазы? Джек упал потому, что надел противогаз слишком поздно, или было бы все равно, если бы он надел его раньше?).
Ну что же, время задавать вопросы прошло, сказал себе Чип. Пришло время идти вперед. Они встретят то, что их там поджидает, и приложат все усилия, чтобы добраться до холодильной установки и взорвать ее.
Сколько членов придется им ударить или убить? Может быть, ни одного, подумал Чип, может быть достаточно пригрозить пистолетом, чтобы их не тронули. (Готовые помочь лишенные эгоизма члены, видящие, что Уни в опасности? Нет, никогда).
Ну что же, придется пойти на это, другого пути нет.
Чип перенесся мыслями на Лайлак – на Лайлак и Джана, и на их комнату в Нью-Мадриде.
В тоннеле стало холодно, но дышалось легко.
Они продолжали идти в пластиковую округлость тоннеля, которая отблескивала в чернейшую черноту, с уходящими в глубь колеями. «Вот и мы, – думал он. – Теперь. Мы делаем это».
Через час они остановились передохнуть. Сели на металлические полосы, разделили поровну пирог, пустили по кругу контейнер с чаем.
Карл сказал:
– Я бы руку отдал за немного виски.
– Я тебе куплю ящик, когда мы вернемся, – сказал Чип.
– Ты свидетель, – сказал Карл Доверу. Они посидели несколько минут, отдохнули и снова пошли. Довер шел по колее.
– Ты выглядишь вполне уверенным, – сказал Чип, направив на него свой фонарик.
– Да, уверен, – ответил Довер. – А ты нет?
– И я, – сказал Чип, снова направив свет вперед.
– Я бы чувствовал себя увереннее, если бы нас было шестеро, – сказал Карл.
– Я тоже, – отозвался Чип.
«Довер какой-то смешной, – думал он, – уткнулся в руку, когда Джек начал стрелять, а теперь, когда ему самому, возможно, придется убивать, весел и беспечен. Но, может быть, это маска, чтобы скрыть волнение? Или, просто двадцать пять или двадцать шесть… сколько ему там лет – сами за себя говорят.
Они продолжали идти, перекидывая мешки с плеча на плечо.
– Ты уверен, что эта штука когда-нибудь кончится? – спросил Карл Чипа.
Тот поднес фонарик к сверкнувшим часам.
– Одиннадцать тридцать, – сказал он. – Мы одолели половину пути.
Они продолжали идти в пластиковой округлости. Стало чуть теплее.
Снова остановились. Без четверти двенадцать. Но обнаружили, что не могут усидеть на месте, поднялись и пошли.
Впереди в темноте блеснул свет, Чип вытащил пистолет.
– Подожди, – сказал Довер, тронув его за руку. – Это мой свет. Посмотри!
– он выключил и включил свой фонарик.
Выключил и включил, и отблеск света в темноте пропадал и снова появлялся.
– Это конец тоннеля, – сказал Довер. – Или что-то лежит на колеях.