— Я должна попробовать, Лиз. Я больше не могу жить в неизвестности. Я хочу знать правду.
Элизабет вдруг встрепенулась:
— А папа знает, что ты затеяла?
— Завтра утром, когда они будут играть в гольф, Джейк в мягкой форме донесет до него информацию.
— Для этого не существует мягкой формы. Папа придет в бешенство. Я уже говорила: он требует, чтобы никто из членов семьи даже не заикался о смерти Брэда.
— Знаю, — спокойно сказала Клэр.
— Почему тебе так хочется выяснить, что произошло полгода назад? Все же закончилось. Брэд мертв, а я, признаюсь тебе честно, не лью по нему слезы.
— Я тоже. Но я уже сказала: у меня такое ощущение, что смерть Валери связана с его смертью.
— И что? Пусть этим занимаются официальные инстанции.
— Они придут к выводу, что она утонула случайно. Ты же сама это знаешь.
— Мне, конечно, противно выставлять нас такими черствыми, но кому из нас есть до этого дело? — спросила Элизабет. — Эта женщина пыталась покончить с тобой. Дважды. Если мы не ошибаемся, именно она разрушила твою помолвку и твою карьеру. Честное слово, ее смерть мне тоже принесла облегчение.
— Как ты не понимаешь! Если мы правы, значит, Брэд не был случайной жертвой ворвавшихся в дом грабителей и Валери тоже не случайная жертва.
— Только не говори, что ты считаешь себя обязанной отомстить за Брэда и Валери.
— Нет, — тихо сказала Клэр. — Мне очень не нравится, что убийца воспользовался моим присутствием в городе, чтобы дважды совершить убийство. Кто бы это ни был, он знал: если возникнут какие-то подозрения в отношении этих смертей, они обязательно падут на меня. Думаю, я вписывалась в его план отступления на тот случай, если начнут задавать вопросы.
Элизабет поморщилась:
— Однако в обоих случаях все прошло гладко. Подозрения на тебя не пали.
— Наверное, благодаря имени Глейзбруков. Поверь, мне больше всего на свете хочется обнаружить, что я ошибалась и что никакого заговора нет. Я буду спать гораздо спокойнее, если это выяснится.
— У меня такое чувство, что это на самом деле очень-очень плохая идея.
Клэр грустно улыбнулась:
— У меня таких немало.
Элизабет вдруг ненадолго задумалась.
— А что насчет тебя и Джейка?
— То есть?
— Не смотри на меня так, будто ничего не понимаешь. Между вами что-то есть, правильно? Я же вижу.
— Это все догадки.
— Нет, — твердо возразила Элизабет. — Это не догадки.
Клэр кивнула:
— Да, ты же экстрасенс пятого уровня. Это значит, что у тебя сильно развита интуиция.
— Ты спишь с ним?
— Скажем, я нашла новое хобби.
— Какое именно?
— Купаться голой. А теперь ответь на мой вопрос.
— О любовнице Брэда? — Элизабет покачалась в кресле. — Я не знаю, кто она. Не могу назвать тебе имя. Сказать честно, тогда я почти постоянно была под действием лекарств и так боялась, что у меня настоящее нервное расстройство, что особенно не задумывалась о ней. Я просто знала, что он с кем-то встречается.
— Ты помнишь, как это обнаружилось?
Элизабет помассировала виски.
— Мы с Брэдом перестали спать через полтора месяца после свадьбы. Я говорила тебе, что перед свадьбой и еще какое-то время после он был идеальным любовником. Своим сексуальным даром он пользовался так же, как красивой внешностью и обаянием.
— Чтобы манипулировать людьми.
Элизабет кивнула:
— Да. Но секс ему нравился. Очень. Эта сторона нашей жизни прекратила свое существование, хотя Брэд делал вид, будто у нас нормальные отношения. На следующее утро он говорил, что я забыла, как мы занимались сексом ночью, что я психологически блокирую эти воспоминания.
— Стояние фуги.
— Да. Именно тогда он заговорил о том, чтобы я обратилась к доктору Моубрею. — Элизабет поежилась. — Это было ужасно. Брэд будил меня по утрам, приносил кофе в постель и начинал рассказывать, какой страстной я была ночью. Потом изображал обиду и озабоченность, когда я не могла ничего вспомнить.
— Но ты знала, что он лжет, — сказала Клэр.
— О да! Как я уже говорила, секс имел большое значение для Брэда. Он не смог бы долго обходиться без него. Во всяком случае, добровольно. Но веские доказательства я нашла только после его смерти. А раньше мне было, естественно, не до этого.
— Какие доказательства? Ты никогда об этом не рассказывала.
— Знаешь старую поговорку: «Деньги укажут путь»?
Клэр кивнула:
— Конечно.
— После убийства Брэда я была вынуждена просматривать все его документы и файлы — к моменту его смерти мы уже жили раздельно, и я подала на развод, но формально мы были женаты!
— Помню, тебе пришлось много потрудиться, чтобы разобраться с его имуществом.
— Все, что можно, я передала адвокатам. Валери получила большую часть денег Брэда. Господь свидетель, я не хотела их брать. А через несколько месяцев начали приходить счета и выписки по кредиткам.
— Кажется, все ясно. — Клэр почувствовала, что у нее внезапно участился пульс. — Трудно иметь любовную связь и не тратить деньги.
— Похоже, у Брэда была кредитная карта, о существовании которой я узнала только после его смерти, когда посыпались счета. В выписке мое внимание привлек один расход.
— И какой же?
— В течение всего времени, что мы были женаты, он раз в неделю, иногда дважды, бывал в оздоровительном центре в Финиксе. Интуиция подсказывает мне, что именно там он трахал свою любовницу.
— Что, черт побери, происходит между тобой и Клэр? — спросил Арчер.
Джейк сунул клюшку в сумку и сел за руль кара. Он ожидал этого вопроса с тех пор, как они забили мяч в первую лунку. И то, что Арчер дотерпел до третьей лунки, прежде чем задал его, вызвало у него неподдельное удивление. Глейзбрук мог сколько угодно ходить вокруг да около в деловых переговорах, но когда дело касалось отношений между людьми, его ловкость и изворотливость куда-то исчезали и он пер вперед как танк.
Было утро воскресенья, время приближалось к шести. Температура воздуха была комфортной, но солнце быстро ползло к зениту. И с каждым мгновением светило все ярче. Они с Арчером уже надели солнцезащитные очки.
С приездом в Стоун-Каньон Джейк стал с нетерпением ждать этих утренних партий в гольф. И не только потому, что на поле можно было беспрепятственно вести любые разговоры. Гольф для него стал интересным испытанием. С самого начала они с Арчером договорились, что в отсутствие других игроков проведут партию с полностью открытым восприятием. Так игра превратилась в захватывающее противоборство охотничьего дара Джейка и уникального стратегического таланта Арчера.