Кажется, он был искренне оскорблен.
— Вон отсюда! — повторила Виктория.
— Не будь дурой, женщина. Ты даже не умеешь пользоваться пистолетом, — сказал Данел.
Он был в этом уверен.
Он ошибался. Она подняла пистолет и прицелилась. За какую-то долю секунды до того, как она выстрелила, он упал на землю.
Виктория нажала на спусковой крючок. Раздался громкий выстрел.
Бархатная стенка палатки позади того места, где только что стоял Данел, качнулась: сквозь нее прошла пуля.
— Ты могла убить меня! — воскликнул Данел.
— Я убью тебя, — сказала Виктория, подбирая с пола второй пистолет, — если ты не уберешься отсюда и не оставишь меня в покое.
Данел выскочил из палатки, проскользнув сквозь откидной полог, словно хорек сквозь гнилое бревно. Виктория услышала голоса окруживших его людей и забеспокоилась, что они ворвутся в палатку. Но ничего подобного не произошло, и вскоре шум голосов утих.
Когда Виктория пробыла в вонючей полутемной палатке более часа, кто-то приподнял бархатный полог палатки и поставил на землю заново наполненную едой миску с рагу. За этим последовал рог горького эля. Женская рука помахала ей и исчезла.
Виктория устало улыбнулась. Она узнала руку Селесты.
Виктория села, придвинула к себе миску и принялась есть. Взглянув на кровать, она мысленно прикинула, сколько времени не чистились эти меховые одеяла, и содрогнулась. Она прислонилась к стенке палатки и стала ждать, когда придет Сейбер и спасет ее.
В том, что он ее спасет, она не сомневалась.
Как-никак он был подлинным королем Морикадии и драконом неимоверной мощи.
Утром Виктория вышла из палатки Данела, чувствуя себя грязной и усталой. Она почти не спала и совсем не выпускала пистолет из рук.
Лучи солнца заглядывали в прогалину поверх верхушек деревьев. Погода была безветренной, воздух был чист, в нем чувствовался запах дымка. Люди Данела сидели перед палатками, пили из оловянных кружек или рогов и посматривали на Викторию с любопытством, но без враждебности.
Данел, стоя перед центральным костром, почесывал живот и омерзительно ухмылялся.
— А-а! Вот и королева поднялась. Поприветствуем же королеву!
Виктория расслабилась. Ее догадка была верна: он не был человеком, способным все время гневаться, и этим утром он был самим собою — обычным добродушным толстяком.
— Замолчи, Данел, — сказала Селеста, указав в сторону леса. — Ваше величество, туалет находится вот в том направлении. Там же есть ручеек, где можно помыться. Когда вернетесь, возьмите каши из горшка.
Кивнув в знак благодарности, Виктория повернула в сторону леса. Данел крикнул ей вслед:
— Эй! Верни мои пистолеты!
По лагерю прокатился смех.
Данел сердито огляделся вокруг.
Смех поутих, но многие улыбались и подмигивали Виктории. Очевидно, то, что она умудрилась утащить у Данела пистолеты, пока он запугивал ее, заслужило их уважение.
— Пистолеты в палатке, — сказала она.
Больше не было необходимости хранить их у себя. Все равно от них мало пользы, если нет пороху и они не стреляют. Подумав об этом, она направилась в лес.
Совершая утренние омовения, она обдумывала убедительные доводы, которые заставили бы Данела сотрудничать с Раулем. Эти мужчины были нужны друг другу, и ссориться друг с другом было преступно с их стороны. Вместе они могли бы гарантировать успех революции, потому что оба были готовы отдать все ради победы.
Но когда она возвратилась в лагерь, Данел с ухмылкой на физиономии стоял, глядя в другой конец лагеря, причем ухмылка его не была ни добродушной, ни сердитой. Она была победоносной. Он махнул рукой:
— Взгляни-ка, королева. Твой любовник явился, чтобы отомстить за тебя.
Виктория увидела Рауля в той же одежде, которую он надел вчера для поездки в Тонагру. Он уже снял с себя сюртук, галстук и воротничок. На боку были прицеплены ножны, в руке он сжимал длинную шпагу — хорошо отточенное, смертоносное оружие.
Лицо его было невозмутимым, выражение зеленых глаз — устрашающим.
Люди Данела расступились, освободив ему путь.
В тяжелой тишине Рауль пересек лагерь.
— Верни ее назад, — произнес он, остановившись в трех шагах от Данела и направив острие меча на его горло. — Верни сию же минуту.
— Не думаю, что в этом есть необходимость, — сказала Виктория.
Мужчины, кажется, даже не слышали ее.
— Ты хочешь ее получить? — усмехнулся Данел, показав все свои полусгнившие зубы. — После того как она провела ночь в моей палатке?
Виктории захотелось ударить Данела по его отвратительной самодовольной физиономии.
— Я тебя вызываю, — коротко произнес Рауль.
— Вызов принят, — ответил Данел.
Мужчины и женщины Данела, как будто исполняя фигуру контраданса, двинулись вокруг поляны.
Мобилизовав всю свою способность убеждать, Виктория сказала:
— Не лучше ли было бы нам обсудить ситуацию, как взрослым людям…
Рауль сунул шпагу в ножны и, отстегнув их, положил на землю перед огнем.
— Отлично, — с облегчением сказала Виктория. — А теперь давайте-ка сядем.
И Рауль, и Данел вытащили из-за поясов острые кинжалы.
К ним сразу же подбежали трое людей Данела. Один из них принял кинжалы и осмотрел их. Другой начертил на земле перед бивачным костром круг. Третий привязал один конец длинного куска белой ткани к запястью Данела, а другой — к запястью Рауля, так что между мужчинами остался отрезок ткани длиной в два фута.
Виктория не понимала, что они делают, но инстинктивно чувствовала, что это грозит бедой.
— Послушайте, джентльмены, мне кажется, что это плохая затея…
Но Викторию никто не слушал.
— Ты мой гость, — сказал Данел, сделав широкий жест свободной рукой. — Так что выбор за тобой. Ты первый выбираешь кинжал.
Рауль кивнул, указал на левую руку мужчины и взял кинжал, который ему протянули.
— Тебе достался мой, — сказал Данел, принимая другой кинжал. — Отличный клинок.
Рауль подбросил его в воздух. Сталь блеснула, когда клинок переворачивался. Но Рауль ловко поймал его за рукоятку.
— Значит, ты будешь счастлив, если я вырежу твое сердце.
Данел рассмеялся. Если он и боялся, то не показал этого.
— Было бы лучше, если бы мы обсудили условия перемирия, — сказала Виктория.
Она могла бы с тем же успехом разговаривать сама с собой.