Он провел кончиком пальца по низкому вырезу, потом слегка коснулся сосков, и они напряглись под кружевом. Он видел заливающую ее лицо краску, чувствовал жар страсти и знал, что только его сдержанность не позволяет им слиться воедино. Она любила его, легко поддалась романтике его миссии и мрачного маскарада. Но она любила иллюзию, а он пока не может открыться.

Эмма подставила ему лицо, молча приглашая его тронуть ее губами, взять то, что принадлежит ему.

Он должен уехать, прежде чем уступит искушению.

И Мститель отвернулся.

Эмма встала и схватила его за запястье.

Он оглянулся.

Эмма впилась в него взглядом, подняв сжатую в кулак руку.

– Вы целуете меня, ласкаете, но это игра! Вы всегда убегаете, и это меня расстраивает. Могу я надеяться, что сегодня будет по-другому?

Он хотел ответить, но не мог нарушить молчание.

– Завтра ночью меня здесь не будет. – Она вскинула подбородок, сердито и дерзко.

Повернувшись, он развел руками, словно спрашивая почему.

Эмма отбросила шаль.

– Я иду на бал к принцу.

Наступившая пауза сводила его с ума. Он готов был умолять ее не ходить, хотел запретить. Но не смог.

И Эмма снова заговорила:

– Именно поэтому мы возвратились из Агуэс-де-Дьосэс. Я приглашена принцем с лордом и леди Фанчер.

Он покачал головой.

– Вы знаете, почему я иду на этот бал. Наши встречи с вами… это было замечательно. Но каждое утро я просыпалась от ужаса, что вас застрелили, посадили в тюрьму, подвергают допросам… Вы даже не маскируетесь… Ваш наряд белый. Белый! По крайней мере могли бы надевать черный плащ, когда ездите верхом. Ведь о вас знают и слышат разговоры о вас. Испугавшись, иностранцы побегут из Морикадии, лишая казну принца Сандре золота. Но нет, вы меня не послушаете. Вам необходимо максимально выделиться, нужен этот маскарад! Я не могу этого выдержать. – Ее пальцы сильнее сжали его руку. – Я знаю, вам это не нравится, но я продолжу поощрять ухаживания принца. Я должна знать его планы, и это единственный способ обеспечить вашу безопасность.

Взяв Эмму за плечи, Мститель встряхнул ее. Только так он мог сказать «нет!».

– Вы не можете остановить меня! Вы существуете только ночью. – Эмма упрекала его, чего не делала прежде.

И он знал почему. Он целовал ее. Ласкал. Доводил чуть не до безумия и каждую ночь оставлял страдать в одиночестве. Она любила человека, который ото всех прятался, с которым могла иметь лишь тайные отношения, не могла выйти замуж, родить детей… Он дал ей надежду и в то же время забрал ее.

– Завтра на балу я буду танцевать с принцем, – сказала она. – Я стану улыбаться ему, буду шутить с ним, и если он пригласит меня на обед, соглашусь. Я сделаю это для вас, но и сама получу удовольствие.

Его пальцы стиснули ее плечи, он отчаянно старался сдержаться.

– Некоторые мои знакомые считают, что женщина вроде меня на все пойдет ради своего благополучия. – Эмма горько усмехнулась. – Возможно, я выйду за принца, чтобы добиться благополучия для вас.

Нет, нет, только не это!..

Даже сквозь грим она, должно быть, поняла, как он мучится, поскольку улыбнулась, жестокая Далила.

Наконец отчаяние и вожделение сломили его. Сорвав с кровати покрывало, он бросил его на пол перед камином. Спустил с плеч Эммы тонкие кружевные бретели. Сорочка скользнула вниз. Эмма стояла перед ним, на ее тело падали лишь отблески огня в камине.

Работая у леди Фанчер, она немного поправилась, но ее живот оставался плоским и мускулистым от многолетней физической работы. Талия узкая, бедра пышные, ноги длинные и стройные. Маленький темный треугольник волос скрывал ее лоно.

Он уложил ее на бархатное покрывало.

Ее волосы разметались, она смотрела на него так, будто он сделал что-то дурное.

– Вы снова дразните меня? – резко сказала Эмма.

«Подождите», – жестом попросил он. Нащупав внутри узелки тесемок, он развязал их и сбросил саван.

Эмма пристально смотрела на его грудь, загоревшую под горным солнцем.

– Вы красивы, – прошептала она.

Ему хотелось рассмеяться в голос. В его жизни было много женщин. Опытных, учивших его любовной науке, и тех, которые наслаждались его умением, англичанок и женщин с континента, аристократок и простолюдинок. Ни одна не назвала его красивым, но благоговейный взгляд Эммы заставил его почувствовать себя… неотразимым. Сильным.

Она помогла ему забыть кошмары двухлетнего заточения.

Он развязал пояс и снял брюки. Дальше последовали сапоги и чулки… Он стоял обнаженный, если не считать шарфа на горле, капюшона, маски и белой пудры на лице.

Он опустился на колени рядом с Эммой.

Выражение ее лица изменилось. Она больше не была надменной и сердитой. Скорее любопытной и удивленной, испуганной и нетерпеливой, настороженной.

Эмма была неискушенной в любви девушкой, которая оказалась наедине со своим первым возлюбленным и узнала, что реальность превосходит все, что она себе воображала.

Если бы он мог рассмеяться вслух, то сделал бы это, поскольку ее изумленный взгляд льстил ему и требовал близости.

Он брал в чаши ладоней груди Эммы и ласками доводил ее до истомы. Он знал форму и упругость этой сладкой груди, но видеть ее, полную, округлую, с указывающими на него сосками, – это было восхитительно. Ему хотелось гладить и посасывать эти розовые бутоны, пока она не станет в отчаянии корчиться и умолять, чтобы его копье оказалось в ней.

Наклонившись, он обнял Эмму и поцеловал. Она уступила, как всегда, но касалась его так осторожно, словно опасалась чего-то. И когда нашла отметину справа на спине, то, округлив глаза, исследовала ее кончиком пальца.

– Что это? – спросила она.

Он отвел взгляд.

Привстав, Эмма повернула его к себе спиной и увидела красное выпуклое пятно в форме орла.

– О, Мститель. – Она поцеловала отметину, словно желая стереть ее.

Он снова уложил ее, прижался к ее груди и задвигался. Эмма замерла, закрыв глаза, и лишь порывисто дышала.

Он так много узнал о ее теле на прошлой неделе. Она была трепетна и пуглива, невинна, инстинктивно чувствовала, что будет приятно ему… и ей.

Вооруженный этим знанием, он занялся делом.

Глава 25

Мститель водил ладонями по ее талии и бедрам. Он ласкал ее, и ее настроение изменилось. Эмма полностью сосредоточилась на нем. На его лице, скрытом маской, от которой он даже теперь не отказался. На его теле, великолепном, мускулистом, загорелом. На его намерениях…

Он зажигал в ней неведомую ранее страсть, доводя до безумия, и не чем иным, как медленными успокаивающими движениями. Потом его руки скользнули к ее запястьям, завели их за голову, еще больше открывая для поцелуев. Потом прошлись вниз по бедрам, и ее кожа загоралась от его прикосновений, становилась чувствительной к воздуху, свету, к его дыханию. Наконец она побудила Мстителя дать ей то, чего она хочет. Наконец-то это случилось! Ей хотелось кричать от радости.