Это было самым невероятным из всего, что довелось ей услышать за сегодняшний вечер.
– Я… когда я была ребенком, то не знала, как вас раздражает мое поведение… мне очень…
– Нет, нет, вы всегда мне нравились. Очаровательная девочка с большими глазами и дерзкой улыбкой. - Он замедлил шаги возле закрытой двери. - Вы и теперь очаровательны, но совсем по-другому. Ваша улыбка, умение держаться, отзывчивость… Из озорного ребенка вы превратились в прелестную юную леди, быть рядом с которой честь для любого джентльмена.
Селеста отвела глаза в сторону и уставилась в пол. Ее смущал тон Трокмортона да и само направление, которое приняла их беседа.
Трокмортон склонил голову, потянул ноздрями и негромко заметил:
– Ваши духи. Прелестное сочетание - цитрус, корица и, очевидно, иланг-иланг?
«Вот это да! - подумала Селеста. - Откуда он-то знает о таких вещах?»
– Простите, я, кажется, смутил вас. - Трокмортон начал отступать назад, но Селеста ухватила его за руку.
– Нет, это не так. Просто я не думала, что вы… что вам…
– Что мне могут нравиться женщины?
Он улыбнулся так, что у Селесты не осталось сомнений, - мистеру Трокмортону очень нравились женщины. Во всяком случае, его интерес к ней самой казался несомненным.
– Дорогая Селеста, - бархатным тоном сказал Трокмортон, - милая маленькая Селеста, когда я гляжу на вас, я думаю только об одном.
С этими словами он склонился над Селестой. Та, выкатив от удивления глаза, откинулась назад и прижалась спиной к стене.
– Я думаю, что наш поцелуй станет самым волнующим событием в моей жизни.
«Если кому и приходилось сдерживать в браке свои чувства, так это ему, а не его жене», - подумала Селеста, сильнее прижимаясь спиной к влажной штукатурке. Трокмортон склонился еще ниже, и Селеста оцепенела, со страхом и замиранием сердца глядя на приближающееся лицо мистера Трокмортона. Еще секунда, и его губы коснулись ее губ. Теперь Селеста закрыла глаза, все еще не в силах поверить в то, что она целуется - и с кем, с мистером Трокмортоном! И, что самое странное, не чувствует при этом ни малейшего отвращения.
Скорее она испытывала нечто совсем противоположное.
До этого Селеста целовалась дважды, один раз в Англии и один раз во Франции. Но те поцелуи, сорванные случайными поклонниками, оставили ее равнодушной, она не принимала их всерьез, - ведь сердце Селесты целиком было отдано одному лишь Эллери, и только его поцелуй мог бы взволновать ее по-настоящему.
Но Трокмортон в одно мгновение сумел развеять этот миф. Целоваться с ним оказалось приятно… очень приятно. Селеста чувствовала его жаркое, обжигающее кожу дыхание. Губы Трокмортона, слегка пахнущие виски, все крепче прижимались к ее губам, словно требуя ответа.
«Соскользнуть по стене вниз? Да. Нет, он стоит слишком близко, - проносились в голове Селесты беспорядочные мысли. - Пусть, пусть целует меня. Еще крепче! Боже мой, он что, умеет читать мои мысли?»
Трокмортон в самом деле еще сильнее прижался губами к губам Селесты, и по спине девушки пробежал холодок.
Дыхание ее стало частым, прерывистым, кровь гудела в жилах, и бешено стучало в груди встревоженное сердце.
Селеста продолжала стоять неподвижно, уронив руки, чувствуя, как разгорается в ней…
Страсть? К мистеру Трокмортону? Не может быть!
Он прервал поцелуй.
Селеста подумала, что теперь Трокмортон отпустит ее, но он не отодвинулся ни на шаг, лишь слегка отстранил голову.
Затем одной рукой обхватил Селесту за талию и потянул вверх, заставив девушку приподняться на носках, а второй поймал ее руку и закинул себе на шею. Теперь Селеста окончательно попала в плен. Все, что ей оставалось, - это вцепиться ногтями в воротник старомодного суконного сюртука мистера Трокмортона. А он резким движением прижал Селесту к своей груди и склонился над ней, заставляя выгнуться, опираясь на его руку. Она чувствовала жар его тела, прижимающегося к ее телу.
– Разожми губы, - приказал он.
– Зачем?
– Вот зачем, - ответил он и снова прильнул к губам Селесты.
Это было невозможно представить, но язык Трокмортона проник в ее рот!
Теперь он наслаждался ею, облизывал так, словно ее рот был сделан из его любимых сладостей, намазан сливками и медом.
Селеста почувствовала слабость в ногах, откинулась на руку Трокмортона и затихла. У нее не было ни сил, ни желания сопротивляться. Она полностью отдалась во власть этого мужчины, который оказался талантливым учителем, желая усвоить все его уроки.
Неужели это действительно был мистер Трокмортон, педантичный, замкнутый, вечно хмурый мистер Трокмортон? Слуги всегда называли его сухарем. Должно быть, не догадывались о том, что и в нем может кипеть страсть. А может быть, ей одной удалось пробудить в нем такие чувства. Только ей, и больше никому.
Селеста испугалась, что сходит с ума, иначе откуда вдруг в ее голове могли возникнуть столь нелепые мысли?
Она вырвалась, бешено замотала головой, но Трокмортон остановил ее, ухватив рукой за подбородок. Затем его губы скользнули вниз, по шее Селесты, вернулись назад, нежно прихватили мочку ее уха. Снова опустились, прижались к тонкой ключице.
Селеста услышала какой-то посторонний звук, похожий на стон, и не сразу поняла, что он вырывается из ее собственной груди. Трокмортон между тем прижался губами к горлу Селесты, словно впитывая ими этот странный вибрирующий звук.
А затем он поднял голову.
Открыв глаза, Селеста увидела перед собой глаза Трокмортона - серые, бездонные. Он не сводил взгляда с лица Селесты, но она не могла понять, смотрит ли он на нее с любовью или просто внимательно, как бы желая определить, хорошо ли справился со своей работой.
Он медленно выпустил Селесту из своих объятий, заметив, как дрожит ее рука, негромко спросил:
– Все в порядке?
– Да. - Голос прозвучал хрипло, и Селеста, прокашлявшись, повторила уже более уверенно: - Да.
– Отлично. Пару ночей вам придется провести в этой спальне. Новая, рядом с воспитанницами, еще не готова.
Буквально на глазах он превратился в прежнего мистера Трокмортона, и Селеста не знала, радоваться ей или удивляться.
Конечно же, радоваться. Ей совсем не нужно было целоваться с Трокмортоном, и не потому, что он хозяин, а она - гувернантка, а потому, что есть Эллери, любимый и единственный на свете. Селеста надеялась, что поцелуй с Трокмортоном никак не скажется на их отношениях с Эллери. Ну что такое поцелуй, в конце концов? Во Франции это общепринятая форма приветствия, не более того. Так и будем считать.
Хотя это приветствие оказалось необычайно пылким и долгим.
Не дождавшись ответа, Трокмортон нахмурился и добавил: