Раймонд знал, что его слова слишком жестоки, но как иначе научить парня уму-разуму?
— Марджери не для тебя. Держись от нее подальше. Понял?
Раймонд воскликнул вне себя от ярости:
— Она снова заигрывает с этим молокососом!
— Кто заигрывает? С каким молокососом?
Джулиана подошла к бойнице и встала рядом с ним.
Во дворе разговаривали Марджери и Деннис.
— Что ж, девочка оттачивает свое женское искусство.
— Она не должна этого делать!
— Нужно же ей учиться? Когда-то я тоже прошла эту школу. Помню, как это было весело, как невинно. — Джулиана взглянула на мужа не без лукавства. — Пусть Марджери учится иметь дело с мужчинами. Я предпочитаю, чтобы этот процесс происходил у меня на глазах. Денниса я не боюсь.
Раймонд невесело ухмыльнулся:
— Не боишься? Смотри, мальчишки в его возрасте куда как опасны.
— Только не он. — Джулиана стиснула ему локоть. — Ты посмотри, как он на нее смотрит. Он в нее влюблен.
— Да, я заметил, — мрачно кивнул Раймонд. — Но она слишком юна для этого.
— Ты говоришь, как заботливый папенька, — поддразнила его Джулиана.
— Что чувствую, то и говорю, — буркнул он. Она погладила его по плечу:
— Я очень рада. А то, боюсь, Марджери испытывает к тебе не совсем дочерние чувства.
Тут Раймонд вспылил:
— Что ты несешь? Ты же сама только что говорила, что она оттачивает свое женское искусство на Деннисе!
Джулиана пожала плечами:
— Ну и что такого? Ведь он в нее влюблен. А она влюблена в тебя. Не нужно придавать этому слишком большое значение — это все весна и юность. Если не обращать внимания, угаснет само собой. Как-нибудь Деннис услышит, как Марджери ругается с сестрой, а Марджери увидит, как он утром чешет себе живот. Первая любовь увядает при столкновении с реальностью. Самое глупое — пытаться им помешать. Тогда легкое увлечение превратится в настоящую лихорадку. А юность, охваченная лихорадкой, способна на все.
Она вернулась к своим обязанностям; а Раймонд все терзался чувством вины. Кажется, он совершил ошибку, заговорив с Деннисом на языке угроз. Мальчишка не воспринял урок. Должно быть, решил, что Раймонд хорошо разбирается в оружии, но ничего не понимает в вопросах любви. Так или иначе, Деннис частенько поглядывал на Марджери с видом загадочным и задумчивым.
— Джулиана, — сказал Раймонд, — ты уверена, что правильно придумала с этой прогулкой?
— А что такого? Это же наш собственный лес. Наберем ранних цветов. От замка далеко уходить не будем. Леймон и солдаты будут следить за нами со стен. Валеска и Дагна остаются в замке. Ты пойдешь с нами, захватим и слуг. Надоело сидеть в этом каменном мешке. Мне не терпится на волю, на природу.
— Я всего лишь забочусь о твоей безопасности.
Она порывисто обняла его и воскликнула:
— Ты — просто чудо!
— Я знаю, — согласился Раймонд.
Он прижался щекой к ее лбу, чувствуя, как это прикосновение заряжает его силой и энергией.
Когда-то он был искателем приключений, бродягой, который не верил в любовь и считал, что все это пустые россказни. Потом король даровал ему Джу-лиану, и она, сама того не ведая, стала потихоньку освобождать его от оков, сковавших его душу еще со времен Туниса. Сначала он злился на нее, потому что она никак не желала становиться его женой, и Раймонд решил во что бы то ни стало приручить непокорную леди Лофтс.
Он бросил ей вызов, она вроде бы уступила, признала поражение, но потом выяснилось, что победу все-таки одержала она. Одинокий, бесприютный рыцарь обрел дом, семью и любовь.
— Не будем терять попусту времени, женщина, — сказал он грубовато. — Я хочу тебе в лесу кое-что показать.
— А что? — с любопытством спросила она.
— Тебе понравится, — улыбнулся он озорной улыбкой.
— Ах, ты хочешь показать мне, как весной в лесу все расцветает?
Джулиана с удовольствием наблюдала за своими слугами.
Опустив корзины с припасами и вволю наевшись, они разбрелись по лесу, срывая весенние цветы, танцуя, распевая песни. Тости пристроился возле служанок, отчаянно с ними флиртуя. Лишь Деннис не присоединился к всеобщему веселью — он нервно топтался поодаль, возле дерева.
Опьянев от весны, Файетт и еще две служанки громко запели игривую песенку, где рассказывалось о том, как спариваются рыбки, птички и всякие лесные зверушки.
— Можно подумать, что зверям больше делать нечего, кроме как спариваться, — прошептал Раймонд жене.
— Девушки завлекают кавалеров, — ответила Джулиана.
— А Файетт недурна, — заметил Раймонд, кладя подбородок на колено. — По-моему, ей нет нужды завлекать ухажеров.
Джулиана толкнула его в бок:
— Что-то ты слишком на нее пялишься.
— Сама виновата. Помнишь, как ты буквально толкала ее мне в объятия. Должен же я рассмотреть ту, от которой отказался.
Джулиана совсем забыла ту давнюю историю и теперь не знала, что сказать.
— Но я решил, что ты лучше, чем она, — объявил Раймонд и усадил ее к себе на колени.
Слуги улыбались, подмигивали друг другу, а Тости сказал:
— Если у тебя есть своя яблоня, это еще не значит, что ты не хочешь попробовать и других яблочков.
Джулиане очень не понравился чисто мужской взгляд, которым обменялись Раймонд и Тости.
— Перестань говорить пошлости, Тости, — строго сказала она и обернулась к Раймонду. — А вы перестаньте улыбаться, милорд.
Но Раймонд применил свое обычное оружие — впился ей в губы поцелуем. Глаза Джулианы закрылись сами собой, и она уже не слышала звонкого смеха, которым разразились зрители.
— Посмотри-ка, как ловко играют в акробатов наши дочери, — прошептал он ей на ухо.
Джулиана оглянулась и увидела; что Элла ходит по веревке, натянутой между двумя деревьями. Точнее говоря, не ходит — а еле двигается, осторожно переставляя ноги, но все-таки не падает. Джулиана хотела вскрикнуть, но Раймонд быстро зажал ей рот. Неподалеку стояла Марджери, жонглируя тремя яблоками, да еще умудряясь откусывать от одного из них. Джулиана обессиленно припала к Раймонду, не веря собственным глазам.
Слуги тоже притихли, во все глаза наблюдая за представлением. Когда Элла покачнулась и чуть не упала, все ахнули, но девочка вовремя ухватилась за ветку. Марджери уронила недоеденное яблоко, ничуть не расстроилась и лишь беззаботно заметила, продолжая жонглировать остальными двумя:
— Одно чуть не упало.
Все дружно расхохотались, и Раймонд перестал зажимать Джулиане рот.