– Нет!
Сорча налетела на одного из вооруженных мушкетами стражников.
Ружья громыхнули. Хьюберт оттянул ее назад.
– Нет!!!
Дыры прорвали шерстяное одеяло и мелкую сеть. Материя начала дымиться. Толпа ахнула и замерла… Сорча услышала единственный потрясенный шепот:
– Король…
Сорча окаменела. Мужчины стояли, разинув рты. Женщины прижали ладони к губам, на глазах у них блестели слезы. Жюльенна застыла, прижав ладонь к сердцу.
Даже эти развращенные придворные не одобряли убийства своего законного правителя.
Граф Дюбелле рассмеялся. Он смеялся громко и долго.
Сорче хотелось его убить. Она с трудом сдерживала рыдания.
– Наконец-то! Наконец-то! Сбросьте сеть. – Граф Дюбелле широко улыбался. – Давайте посмотрим на тело.
Сорча надеялась на чудо. А вдруг там не Ренье, а кто-то другой? Или вообще никого нет? И чудо свершилось.
Стражники оттянули сеть и одеяло.
Под ними оказалось соломенное чучело, руки его были сложены в непристойный и очень выразительный жест.
Со своего места в тени деревьев Ренье наблюдал, как стремительно багровеет лицо графа Дюбелле. Он услышал громкий вскрик Жюльенны и увидел, как она метнулась за спину графа Дюбелле. До него донесся изумленно-испуганный ропот придворных. Ренье остался очень доволен.
Но что было гораздо важнее, Сорча уставилась на чучело и радостно улыбнулась. Искрящимися глазами она обвела окрестности, словно пытаясь его найти, и он с огромным трудом удержался, чтобы не броситься к ней и не заключить в объятия.
Однако битва еще не закончилась.
Граф Дюбелле махнул рукой стражникам. Один из них сбежал по склону на лужайку и сдвинул в сторону чучело и опавшую листву. Он открыл деревянные доски, которые оказались под ними. Начищенным сапогом отодвинул одну из досок и увидел траншею, по которой ушел Ренье.
Лицо графа Дюбелле стало почти лиловым. Он сделал несколько шагов в сторону своей бесполезной ловушки, а потом яростно повернулся к жене:
– Это ты виновата!
И тут Ренье вышел из тени. Рука его лежала на рукояти шпаги, взгляд был устремлен на графа Дюбелле.
– Не понимаю, почему вы удивлены подобным поворотом событий. Разве не вы научили меня копать?
Граф Дюбелле ткнул в него трясущимся пальцем:
– Немедленно застрелите его!
– Бросить ружья! – крикнул один из стражников.
Ренье узнал его: это был Хьюберт. Он состоял в страже еще при его отце и каким-то образом сумел дотянуть до этого дня. Он сильно постарел, но сейчас был полон решимости.
– Тот, кто прицелится в нашего принца, будет иметь дело со мной! – крикнул Хьюберт.
Выхватив пистолет у ближайшего придворного, граф Дюбелле выстрелил.
Придворных окружили люди Ренье с поднятыми мушкетами и обнаженными саблями.
Но граф Дюбелле выстрелил не в Ренье. Он выстрелил в Хьюберта.
Хьюберт покачнулся, на лице его отразилось изумление. И в следующее мгновение он рухнул, словно огромное срубленное дерево.
Сорча закричала и упала на колени рядом с ним.
Придворные завопили и обратились в бегство, словно стадо испуганных оленей.
Но люди Ренье заставили их остановиться.
Ренье прошел дальше, к освещенному солнцем месту.
– Армия Бомонтани стоит всего в пяти милях ниже, на дороге, и ждет сигнала, чтобы войти в Ришарт и захватить его. Но есть более легкий путь, граф Дюбелле. Мы с тобой… мы будем драться, и победитель получит страну.
– А проигравший? – спросил граф Дюбелле.
– Проигравший умрет.
Ренье знал, чем рискует. Граф Дюбелле был знатоком оружия и смертельно боялся заговоров. Он упражнялся во владении огнестрельным оружием, клинками, ножами и кулаками. Он был старше Ренье, но отличался силой, безупречным здоровьем и жестокостью. Он являлся Ренье в кошмарах как непобедимый демон.
Граф Дюбелле тоже это знал. Он улыбнулся той медленной, жестокой улыбкой, которую Ренье видел каждый год, когда тюремщики выволакивали его из камеры. Когда он плакал и молил о милосердии этого изверга.
– Да. Проигравший умрет.
Граф Дюбелле повторил эти слова с великим удовольствием.
Этот тон. Это лицо. Ренье показалось, что кожа у него на спине съежилась и прилипла к костям, пытаясь избежать ударов.
Ему необходимо помнить. Помнить, что граф Дюбелле убил его отца, заточил в тюрьму его друзей, разграбил его страну. Граф Дюбелле похитил его жену, будь у него возможность, избил бы ее, изнасиловал, убил. Все зависит от исхода этого поединка. Он должен сосредоточиться на одном: на том, чтобы переиграть графа Дюбелле.
Противники вышли в центр поляны.
Граф Дюбелле бросил взгляд на свежеиспеченного юного командира стражи:
– Баптист, ты знаешь, что делать.
Юнец посмотрел на труп Хьюберта, на Сорчу, склонившуюся над ним, на кровь у нее на руках и слезы на глазах. И кивнул:
– Я знаю, что делать.
Он отстегнул перевязь с саблей, оставшейся в ножнах, и положил все на землю.
Граф Дюбелле повернулся к нему и зашипел:
– Ты спятил?
– Нет, милорд. Я в здравом уме. – Голос у юнца дрожал, но он скрестил руки на груди, вскинул голову и посмотрел графу в глаза. – Вам не следовало убивать Хьюберта, милорд. Мой отец говорил, что он хороший человек.
– Твой отец! – насмешливо повторил граф. – И кому ты должен хранить верность?
Ренье взглянул на Сорчу. Она медленно выпрямилась над телом Хьюберта и устремила на Баптиста прямой, ясный взгляд.
Баптист не отвел глаза и кашлянул.
– Не знаю, милорд, не знаю.
Граф Дюбелле в бешенстве повернулся к другому молодому стражнику.
У юноши так сильно дрожали руки, что ему едва удалось расстегнуть перевязь. Он тоже положил саблю на землю. Все молодые стражники подошли к Хьюберту. Один снял китель и закрыл Хьюберту лицо. Они подняли тело своего командира и положили в повозку.
– Похоже, твои люди решили, что наш поединок должен быть честным.
Ренье чуть опустил кончик шпаги. Стремительно, словно атакующая змея, граф Дюбелле сделал выпад.
– Очень жаль.
Ренье вскинул шпагу вверх, но его клинок немного опоздал. Ему удалось отклонить смертельный удар Дюбелле, однако кончик попал ему в плечо и ударил в кость.
Граф Дюбелле отскочил назад и захохотал.