Инна пошевелилась. Она почувствовала присутствие постороннего и сразу открыла глаза. В них был ужас. Очевидно, кошмары будут еще долго ее мучить.
– Кто здесь? – Девушка в первое мгновение даже не узнала Рината, вздрогнула, отодвинулась назад. Затем успокоилась: – Это ты. Как хорошо, что я здесь…
– Как ты себя чувствуешь? – наклонился к девушке Ринат.
– Все болит, – пожаловалась она, – но я хочу спать…
– Спи, – Шарипов осторожно поцеловал ее в голову, заметив еще одну ссадину на голове. Этого он никогда не простит Семену. Никогда в жизни.
Инна взяла его руку и почти сразу заснула. Сказывалось напряжение этой ночи. Ринат долго просидел рядом, не решаясь высвободить руку. Затем осторожно вытащил руку, поправил одеяло и направился к двери.
«Диланов теперь долго будет лечиться, – размышлял Ринат, выходя из спальни. – И уже никуда не сбежит. И он будет молчать. Иначе ему грозит длительный срок тюремного заключения. Не говоря о том, что могут всплыть и другие факты. Он ведь наверняка принимал подобный заказ на ликвидацию не впервые. Судя по тому, как были подготовлены его двое убийц, они все продумали довольно основательно. Если бы не Талгат и его люди, сейчас мое тело лежало бы в одном из московских моргов».
Шарипов прошел в свою спальню. Включил свет, оглядывая большущую комнату. Здесь было метров семьдесят. Зачем ему такая спальня? Ринат подошел к окну, глядя на огромный город, раскинувшийся перед ним. Уже утро, и в миллионах квартир люди собираются на работу. Собирают детей в школу, студентов в институт, готовятся отправиться на работу в метро, автобусах, троллейбусах или на собственных машинах. Миллионы людей будут сегодня зарабатывать себе на хлеб своим собственным трудом, своими талантами, тратя свое время. А он полетит в Киев, чтобы передать двум двоюродным братьям Владимира Аркадьевича пакет акций, который оценивается в тридцать пять миллионов долларов. Нормальный человек не сможет заработать такую сумму и за тысячу лет. Получается, что Ринат Шарипов вольно или невольно грабит эти миллионы людей, которые готовятся сейчас выйти на работу. Из ничего не появляются деньги. Чтобы они появились, нужно произвести какой-то продукт, продать его по определенной цене и получить прибыль. За счет чего можно получить прибыль? За счет грабежа обычных людей, которым недоплачивается их реальная зарплата, за счет грабежа природных ресурсов, принадлежащих людям, которые не имеют с этой природной ренты никаких доходов, за счет искусственного увеличения стоимости акций, когда деньги, которые заплатят ему за эти акции, все равно будут отняты у конкретных людей. Получается замкнутый круг.
И все понимают, что если один владеет миллиардами, а другой не имеет ничего, то, значит, первый просто присваивает себе результаты труда второго. На этом строилось человеческое общество с древнейших времен, когда более сильный отнимал мясо, кости, шкуру у более слабого, когда рабовладелец присваивал себе результаты труда своего раба, когда феодал забирал себе урожай крестьянина, когда капиталист обирал собственных рабочих. Даже в социалистическом обществе не было подлинного равенства, ибо результаты труда обычных людей присваивались аппаратом чиновников. Но справедливости ради стоит сказать, что это было общество, наиболее приближенное к тому человеческому идеалу, о котором мечтали многие поколения философов и мыслителей.
Ринат отошел от окна. Раньше он не думал о подобных проблемах. Нужно было найти деньги до получки, сдать очередную статью, перехватить сотню-другую у знакомых и продержаться до зарплаты. Было сложно, но интересно. Сейчас все эти проблемы казались смешными и ничтожными. Но появившиеся вместе с материальным достатком проблемы были совсем иного рода. Его несколько раз пытались убить, он не мог более спокойно ходить по улицам, ездить в метро или встречаться с понравившейся девушкой без того, чтобы за ним не наблюдали охранники. Теперь он знал цену человеческой подлости и низости, осознал разрушительную мощь денег, когда на них можно купить все, что угодно, кроме верности, любви, дружбы, счастья. И, наконец, была сегодняшняя ночь, когда он увидел женщину, которую любил, в истерзанном виде, которую чудом вырвал из лап бандитов. И сегодня совершил первое в своей жизни убийство. Большие деньги делают человека черствым и жестоким. Нужно научиться говорить «нет», отказывать всем нуждающимся, не обращать внимания на страдания и боль людей, нужно стать бесчувственной машиной. Иначе невозможно сколотить огромное состояние и не пытаться переустроить этот несовершенный мир.
«Лучше быть несчастным с огромными деньгами, чем несчастным от их отсутствия», – подумал Ринат. Так, кажется, все считают. Только свои деньги нужно зарабатывать собственным трудом, а не получать от такого человека, которым был его дядя. И вообще все деньги, которые он получил, были неправедными. И он знал это лучше других.
Шарипов переоделся и спустился вниз. Дима как раз закончил разговаривать.
– Лида приедет через час, – объявил он. – Она тоже слышала в новостях о происшествиях с сотрудниками твоей охраны и очень встревожена. Тамара успела снова поменять билеты. Анзор будет здесь с двумя сотрудниками охраны в половине одиннадцатого утра. Тамара приедет вместе с ними. По дороге заберете Иосифа Борисовича. А врач придет к девяти часам утра. Тамара нашла нам лучшего специалиста, даже двух. Хирурга и терапевта. Они приедут вместе. Кажется, все.
– Спасибо, – поблагодарил Ринат, усаживаясь на диван, – я думаю еще заехать к Семену.
– Что ты ему скажешь? – встрепенулся Дима. – Набьешь морду?
– Не знаю, – честно ответил Ринат. – Я вообще не знаю, что мне делать. Может, только в глаза ему посмотреть. Не знаю. А может, не сдержусь и действительно изобью его до полусмерти. И как я только расскажу об этом Лизе? Я уверен, что она об этом ничего не знает. Какой бы взбалмошной и безумной она ни была, она бы не стала участвовать в убийстве отца своего ребенка, никогда бы не стала. Поэтому я не знал, что мне подумать. Не мог выбрать, кто именно мог ненавидеть меня до такой степени. Он всегда меня ненавидел. Сначала когда я встречался с Лизой. Ему казалось, что я ей не пара. Голодранец-журналист, не имеющий корней, как он любил говорить, имея в виду, что я был приезжий. Хотя приехал я не из Тмутаракани, а из Киева, но это его мало интересовало.
Он делал все, чтобы мы не поженились, объяснял Лизе, какая сложная жизнь у нее будет со мной. Потом появился на нашей свадьбы с таким кислым выражением лица, что лучше бы вообще не приходил. Причем его жена так и не появилась. Она считала нас гораздо ниже по социальному статусу, чем занимала сама. За все время, пока мы были женаты, Лиза была у них в гостях два или три раза. И всегда одна. Меня они принципиально не приглашали и к нам не ходили. Но я не обижался, даже, наоборот, был рад этому обстоятельству, чтобы лишний раз не видеть их откормленные рожи. А потом я получил наследство. Семен сразу поменялся, стал угодливым, льстивым, начал все время предлагать мне какие-то проекты, на которых сам мог нажиться. Я однажды не выдержал и просто прогнал его. Вот видишь, что бывает в итоге. Его ненависть приняла более конкретные формы, и он нашел деньги, чтобы отправить меня на тот свет. Представляю, какая огромная для него эта сумма. Ведь он уже заплатил пятьдесят тысяч долларов. И обещал еще семьдесят пять. Наверное, думал забрать свои деньги в будущем, когда моя дочь станет наследницей, а он будет управлять деньгами как захочет, ведь Лиза ни в чем подобном не разбирается. Сукин сын, – он сжал руку в кулак, – а ты все время говоришь мне о подлых олигархах. Вот Семен не олигарх, он обычный человек, не нищий и не бомж, но и не миллионер. Обычный представитель среднего класса – и такая ненависть. Причем, обрати внимание, он меня не любил, когда я был ниже его по социальному и имущественному цензу. И он меня тем более не любил, когда я стал намного выше его. Такой глупый парадокс. Что бы я ни делал, он меня не хочет принимать. А если бы я стал его компаньоном и начал бы работать вместе с ним, он бы наверняка задушил бы меня собственными руками.