Створки кабины захлопнулись. Дронго промолчал. Или он рассчитывал, что она позовет его к себе? После сегодняшних событий это было бы невероятно. Они оба вымотаны и физически и нравственно. На пятом этаже он вышел в коридор, прошел в свой номер. И только тут вспомнил, что не сдал триста одиннадцатый номер. Придется платить за двое суток. Раздеваясь на ходу, Дронго отправился в ванную, чтобы принять душ после столь бурной ночи и не менее напряженного дня. Сильно болела голова.
Он сбросил всю одежду прямо на пол и встал под горячий душ, вспоминая события минувшей ночи. Ему повезло, он сумел вовремя вычислить этот парк. Или большую часть успеха обеспечила сама Нащекина, сумев правильно передать ему информацию? Дронго закрыл глаза. Сколько в его жизни было таких моментов! Сколько раз он терял друзей! В Венском аэропорту погибла Натали. Эта картина стояла у него перед глазами. Как много раз жизнь испытывала его на прочность! Как много раз…
Он вдруг почувствовал, что хочет расплакаться. Словно маленький ребенок, неожиданно оставшийся совсем один, далеко от дома, от родителей, потерявшийся в чужой стране, не знающий, что ему делать и к кому обратиться. Дронго невесело усмехнулся. Кажется, он становится излишне сентиментальным. Если в Брюсселе все прошло нормально, то уже завтра они будут знать, кто такой Андрей Михайлович. Тогда можно будет узнать имена и конкретных заказчиков, выйти на Гельмута Гейтлера и попытаться его нейтрализовать. По существу, можно считать, что дело уже выиграно. Надо возвращаться в Москву.
Звонок своего сотового телефона он услышал сразу. Дронго вспомнил, что не выключил аппарат, когда входил в ванную комнату. До этого телефон был выключен весь день — в здании ФБР на время допроса иностранных экспертов попросили отключить их мобильники. Он включил телефон совсем недавно. Может, это Нащекина? Решила позвонить ему по этому номеру, не прибегая к услугам внутренней связи отеля? До чего же мужчины бывают самоуверенными! Он не забыл, о чем они говорили перед тем, как его ударили. И все же не хотел сдаваться… Но когда Дронго выскочил из ванной комнаты и нашел свой телефон, услышанный голос развеял все его сомнения.
— Здравствуй, — произнес Машков. — Как у вас дела? Где вы сейчас находитесь?
— Уже в отеле. Завтра утром вылетаем. Все в порядке. Что случилось? Почему ты звонишь мне в такое время? У вас еще четыре часа утра.
— Мы его взяли, — сообщил Машков. — Мы смогли его вычислить и взять. Это Андрей Михайлович Истрин, бывший сотрудник ПГУ. Наши аналитики считают, что вам нужно как можно быстрее вылетать обратно в Москву. Алло, ты меня слышишь?
— Слышу… — Он сел на кровать, не чувствуя, что вокруг его мокрого тела расползается пятно.
Нужно было понять с самого начала, что к помощи Дзевоньского и Гейтлера могли обратиться только настоящие профессионалы. Зачем привлекать к такому заданию дилетантов? А если Машков говорит об этом открытым текстом, то и в этом есть некий смысл, который тоже нужно понять. Дронго нахмурился.
— Что нам делать? — спросил он.
— Возвращаться как можно быстрее, — повторил Машков. — Будем думать, как такое могло случиться. Я считал, что вам нужно сообщить. На всякий случай вызовите охрану. И не оставайтесь одни.
— Хорошо, — растерянно отозвался Дронго. Он убрал аппарат и придвинул к себе телефон отеля. Набрал номер. Через некоторое время ему ответила Нащекина.
— Извини, что беспокою, — сказал Дронго, — ты еще не спишь?
— Нет, принимаю ванну. Что-нибудь случилось?
— Да. Они взяли главного свидетеля.
— Поздравляю.
— Он оказался твоим бывшим коллегой.
— Еще раз поздравляю. Это и твой успех.
— Не совсем. Они считают его очень опасным свидетелем. Сейчас звонил Машков. Он полагает, что мы не должны оставаться одни и сегодня ночью я должен быть рядом с тобой.
Она помолчала.
— Это он так полагает или ты?
— И я тоже.
Нащекина снова помолчала. Целых полминуты. Наконец разрешила:
— Приходи.
Он поднялся, вернулся в ванную, насухо вытерся. Переоделся в свежее белье, надел рубашку, брюки, пиджак. В конце концов, он отправляется охранять женщину, а не на любовное свидание. И вообще, стоит ли оставаться в ее номере? Это глупо, ведь у них есть другой. Он надел обувь и вышел в коридор. Там никого не было. Дронго спустился по лестнице вниз, подошел к дверям ее номера. Постучался.
Она открыла дверь. В отличие от него, Нащекина еще не успела одеться и была в белом банном халате с названием отеля.
— Извини, — произнесла она, — я не успела переодеться. Если ты немного меня подождешь…
— У меня есть другой номер, — сообщил Дронго. — Я могу подождать тебя в коридоре. Одевайся, и мы спустимся вниз, на третий этаж.
— Входи, — предложила она, — я быстро переоденусь.
Дронго вошел в номер. Она взяла платье и прошла в ванную комнату. Он сел в кресло. В номерах, где живут женщины, всегда пахнет иначе, чем там, где обитают мужчины. Дронго закрыл глаза. Он ждал несколько минут.
— Пойдем? — Она стояла перед ним в темном длинном платье.
— Может, в ресторан? — спросил Дронго, открывая глаза и поднимаясь.
— Нет. Совсем нет аппетита. Сэндвичи отбили у меня всякую охоту к еде.
Они вышли из номера, спустились на третий этаж. Дронго достал карточку-ключ и открыл номер. Когда они вошли, Нащекина обернулась к нему.
— Скажи честно. Ты придумал про звонок Машкова или он действительно позвонил?
— Я думал, что мы уже давно понимаем друг друга, — пробормотал Дронго. — Он действительно мне позвонил. Ты считаешь меня немного идиотом? Думаешь, я решил таким образом за тобой поволочиться?
— Извини. Я сегодня не в форме. От одной мысли, что могло со мной произойти, я вся сжимаюсь от напряжения. Не думала, что в моем возрасте возможны такие приключения. Это слишком сильное испытание для моей психики.
— Понимаю, — ответил Дронго, — и для моей тоже. Значит, будем спать. Здесь двуспальная кровать. Ты — слева, я — справа. Можешь раздеться, я подожду в ванной.
— Лучше я подожду, — предложила она, проходя в ванную комнату.
Он разделся, аккуратно сложил одежду на стул и лег справа на кровать. Голова продолжала болеть. «Дурацкая ситуация, — подумал Дронго, — играем в какие-то непонятные игры».
Он терпеливо ждал, когда она выйдет из ванной. Сначала длительный перелет, потом напряженный допрос Бачиньской, бессонная ночь, удар по голове, поиски Эльвиры Нащекиной, беседы с Конелли весь прошедший день — все эти события поплыли перед его глазами, и он не заметил, как уснул. Сказались, конечно, и несколько таблеток разных болеутоляющих средств, обычно включающих в себя снотворное. Он заснул и уже не слышал, как она вышла из ванной, подошла к нему, села рядом и улыбнулась. Нащекина знала, что он сказал правду о звонке Машкова, но ей все еще казалось, что и в этом ночном происшествии скрыт некий смысл. А Дронго спал, даже не реагируя на чужое присутствие, что происходило с ним крайне редко. У него было очень уставшее лицо. Эльвира поправила одеяло, осторожно поцеловала его в голову и обошла кровать с другой стороны. Когда она легла, то услышала, как он шумно втягивает воздух, словно собирается захрапеть. Нащекина улыбнулась и закрыла глаза. Впервые в жизни она лежала рядом с мужчиной, который заснул в ее присутствии. Никогда раньше у нее такого не было. Она повернула голову и посмотрела на спину своего напарника. Возможно, она стареет. Или он на самом деле устал, ведь ему пришлось всю прошлую ночь искать ее в огромном мегаполисе. Эльвира снова посмотрела на его спину и улыбнулась.