Стасик своего партнера терпеть не мог. Его бесило в Вадиме все – его аристократизм, неуловимое презрение, которое иной раз проглядывало во взгляде фотографа, его роскошная машина и богемный образ жизни. Не раз Стасик заводил разговоры о том, что деньги делятся не по-честному, что Вадим обирает его. Тот только приподнимал брови и говорил насмешливо:
– Я человек порядочный, друг мой. А потому не надо подобных намеков. Бухгалтерию, как ты понимаешь, я не веду и платежки тебе показать не могу, но уж поверь – я тебя не обманываю.
– И на какие шиши ты опять купил новую тачку? – злобно спрашивал Стасик.
– Продал старую, добавил немного – и купил. Если бы ты не просаживал деньги в казино…
Тут Стасик принимался ругаться, и разговор заканчивался. Что греха таить, в казино он оставлял довольно много, но поделать с собой ничего не мог. Стасика возбуждали только две вещи – малолетки и рулетка. Он старался держать себя в руках и удовлетворять свои уголовно наказуемые наклонности ездил в Юго-Восточную Азию, но и там с этим делом становилось все строже. Правда, пару лет назад ему крупно повезло. Поступил заказ на фото в «традиционно русском интерьере». Стасик быстренько обзвонил несколько юношей и девушек, работающих моделями. Встал вопрос, где проводить съемку, и кто-то из молодых людей предложил дом отца в деревне. Мол, и баня, и хлев, и двор – все как по заказу, исконнее не бывает. Вся группа погрузилась в машины и отправилась за сто километров в какую-то деревню, на натурные съемки. На улице стоял сухой сентябрь, дороги не успело развезти до стадии непролазности. Окруженная лесами деревня находилась в стороне от шоссе, а потому заправлял здесь председатель невесть как сохранившегося колхоза. Впрочем, при ближайшем рассмотрении выяснилось, что земли, стадо и коровники были приватизированы местными руководящими товарищами, а остальные трудились, как и прежде, только не на государство, а на Петра Семеновича и Николая Ивановича. Все это Стас выяснил у Илюши – того самого молодого человека, который предложил дом отца для съемок. Илюша оказался сыном Николая Ивановича и заверил Стаса, что «отец это дело любит и денег не возьмет. Если только натурой». Стас пожал плечами: фотки он потом бывшему председателю парткома подарит, не вопрос. А что до остальной натуры, то бишь натурщиц, – пусть сам договаривается.
Приехав на место, Стас остановил джип у магазинчика и пошел за сигаретами. У ступенек торчало несколько подростков, которые при виде его машины принялись ахать и завистливо вздыхать. Среди них Стас углядел девочку, внешность ее поразила настолько, что он чуть с крыльца не сверзился. Кожа цвета кофе с молоком, пухлые негритянские губы, копна черных войлочных волос, большая грудь – странно было встретить такой экземпляр в глубинке. Девчонки захихикали, и он поспешил убраться, но вечером, выпив предложенного гостеприимным хозяином самогона, спросил, откуда в селе мулатка.
– Белка-то? – хмыкнул хозяин. – Здешняя она, Семеновны внучка.
Понукаемый Стасом, Николай Иванович рассказал, что девчонку, конечно, зовут Изабелла, да кто ж это станет такое выговаривать? Ишь, принцесса! Вот и стала Белкой, опять же смешно – при ее-то роже. Дочка Семеновны давным-давно уехала в город, все в институт поступать собиралась. Неизвестно, поступила ли, но только привезла матери младенца, да и опять смылась. Деньги иной раз шлет, но не больно много. Живут на пенсию, девка на почте подрабатывает, а Семеновна в школе, ну и огород, конечно. Да и девка-то доброго слова не стоит – глупа, как пробка. Если б старый директор жив был – точно из школы бы выгнали или в специнтернат отдали. Заторможенная она потому что. Лет-то ей? Когда же это было? То ли тринадцать, то ли четырнадцать.
В тот же вечер Стасик выбрался из дома, оставив компанию гудеть за щедро накрытыми столами, и темной улицей пошел на поиски дома, в котором жила Белка. Нашел нужную избу довольно быстро, скрипнул калиткой, замешкался, прислушиваясь. У соседей заливалась собака, но у бабки и внучки сторожа, похоже, не имелось. Стас постучал в окно Семеновны. Старуха открыла дверь и уставилась на незнакомца.
– Я по поводу Изабеллы, – улыбнулся Стасик.
Некоторое время женщина молча смотрела на него, потом посторонилась и пропустила в дом. Они обо всем договорились удивительно быстро: Стасик открывает счет на имя бабки и кладет туда деньги для девочки. Документы он несколько подправил, и там, где было тринадцать лет, стало шестнадцать. Семеновна написала доверенность на право вести дела девочки – и уже через неделю счастливая Белка уехала в Москву. Она действительно была счастлива, потому что шутки и домогательства местных парней надоели ей хуже горькой редьки. Сперва-то было ничего, Семеновны побаивались, а потом старший сын местного хозяина – главы поселкового совета – завалил ее после какой-то дискотеки в клубе… С тех пор от парней отбою не стало. К Стасику она испытывала искреннюю благодарность за хорошую еду, мягкую постель и необременительную работу. Теперь не надо было ходить в школу и терпеть насмешки учителей и товарищей. Не надо было копаться в огороде, ломая ногти и с трудом разгибая спину. Пришлось, правда, похудеть, сходить к зубному… но все равно – Изабелла искренне полагала, что живет в раю. Два года Стасик был счастлив. Но в последнее время начал понимать: его девочка выросла. Он даже подыскал ей нового хозяина – тот любил экзотику и давно выторговывал живописную мулатку. Но Стасик медлил, надеялся подобрать замену своей живой игрушке. Однако найти малолетку, которую можно было бы использовать в собственных целях, не так-то просто…
Стас сделался беспокойным, нервным. Раздражение его выплескивалось на привычный объект – на партнера. Что этот князь себе позволяет? Прибрал к рукам все контакты с клиентами и пудрит своему компаньону мозги! Ведь как пить дать обманывает, думал Стасик, наливаясь бессильной злобой. Он ни секунды не сомневался в том, что Вадим с ним нечестен, потому что в подобной ситуации сам Стасик не преминул бы обсчитать компаньона.
И вот звонок. Стасик слушал высокомерный голос в трубке и привычно злился. Его высочество едет в Италию и не знает, когда вернется.
– Что так срочно? – удивился Стасик.
– По личному делу.
– И какие такие у тебя личные дела в Италии?
– Не твое дело. Улетаю завтра утром, вернусь – позвоню.
Стасик долго смотрел на телефон. А потом позвонил в аэропорт и забронировал билет на один из ближайших рейсов в Италию. Сразу не придумать, кому поручить проследить за компаньоном, так что придется самому. Вдруг этот аристократ хренов решил студию организовать, а его кинуть?
– Настя, смотри, я положила тебе белье, носки, свитер… Настя!
– Да, мам, я смотрю.
– Здесь лекарства. Повтори мне, от чего парацетамол?
– От температуры, одна таблетка.
– Фуралгин?
– Если писать больно.
– Фурозалидон?
– Если понос… ма, я все помню.
– Еще здесь капли в нос и пастилки от горла. Будь добра, не забудь, потому что Вадим – человек безответственный. Он никогда не заботился о ребенке и не станет с тобой носиться, ты поняла?