На протяжении всей недели она непрерывно читала и выписывала заинтересовавшие ее факты, касающиеся предков Фразьеров. Фразьеры, как обычно, навещали ее и были с ней неизменно любезны и тактичны. Шеймас часами сидел у нее, и Джемма обнаружила, что, когда ему хотелось поговорить, он разговаривал. Он принес целую кипу проспектов различных колледжей и, показывая их Джемме, спрашивал, куда, по ее мнению, ему стоит пойти учиться.
У Джеммы нашлись друзья, которые преподавали в некоторых из этих учебных заведений, поэтому она позвонила им всем и задала ряд вопросов. В результате этого телефонного опроса четыре колледжа удалось вычеркнуть из списка как неподходящие для Шеймаса.
Уходя, Шеймас поцеловал ее в щеку и сказал:
— Добро пожаловать в семью.
Когда ее нанимали на работу, она и не думала о том, что ей предстоит стать членом семьи Фразьер. Она лишь предполагала, что может завести себе приятелей среди горожан, возможно, даже, познакомится с молодым человеком — и эти люди составят круг ее общения в нерабочее время. Чего она даже вообразить не могла, так это лишь, что среди ее новых друзей, тех, с которыми она будет проводить свободное время, будут члены семьи Фразьер. Но так сложилось, что теперь без них она не представляла свою жизнь.
Два дня Джемма носила с собой повсюду телефон, представляя себе, как скажет Колину, что она, возможно, его простит, если он никогда больше не будет ее ревновать. Но он не позвонил.
Каждый вечер в семь часов ее рвало. Она безуспешно боролась с тошнотой и в итоге поняла, что лучшее средство борьбы с приступами рвоты — это лечь, затихнуть и ждать, пока все пройдет само.
Однажды утром, примерно через неделю после размолвки с Колином, Джемма, проснувшись, сказала себе:
— Все. Довольно! — Ей надоело жалеть себя. Пора браться за ум. Хватит воображать себя Золушкой и ждать принца на белом коне.
Она пошла в библиотеку, села за стол и составила список дел на ближайшее время. Самым важным обстоятельством ее теперешней жизни было то, что она ждет ребенка. Нравится ей это или нет, вместе ли они с отцом ребенка или нет, пора строить планы с учетом беременности.
Она отдавала себе отчет в том, что семья Фразьер готова помочь ей материально. В этом она была согласна с Трисом. Джемма не собиралась жить за их счет, но от помощи не отказалась бы.
В ней боролись два желания. С одной стороны, ей хотелось бежать из Эдилина и никогда сюда не возвращаться, но она не была настолько наивной, чтобы думать, что ей по силам поднять ребенка совсем одной. О том, чтобы поехать к матери, она не думала, ибо знала, что мать будет стыдиться того, что ее дочь нагуляла ребенка.
Нет, лучше остаться в Эдилине, где у ее малыша будут бабушка и дедушка, которые станут его обожать, где она познакомилась с людьми, ставшими ее друзьями.
Первое, что должна была сделать Джемма, — это найти настоящую работу, где платили бы больше, чем двадцать пять тысяч в год. Чтобы получить такую работу, надо было закончить диссертацию и защитить ее, получив степень доктора исторических наук.
Ей потребовалось меньше часа, чтобы составить письмо своему научному руководителю. Она перечислила шесть возможных тем для диссертации и попросила одобрить одну из них, чтобы она могла начать работу.
Отправив это письмо, Джемма написала еще четыре письма своим знакомым профессорам, спрашивая, знают ли они кого-то в колледже Уильяма и Мэри, с кем бы она могла поговорить о возможной вакансии на должность преподавателя истории.
Единственной проблемой, которой она пока не находила решения, был Колин. Она боялась, что когда снова его увидит, то сорвется, и поклялась, что будет держать себя в руках. У них была короткая интрижка, но теперь все закончилось и надо — она ненавидела этот штамп, но лучше не скажешь — жить дальше.
К выходным она почувствовала себя лучше. Встав рано, она поехала в Уильямсберг в поисках подходящего тренажерного зала. Воспользоваться ключом от зала, который дал ей Майк, она не могла, потому что возможная встреча с Колином могла закончиться непредсказуемо. Джемма тридцать минут провела на велотренажере, сорок пять — работая с легким утяжелением, затем надела перчатки и боксировала еще двадцать минут. Она опасалась делать удары ногами, боясь нанести вред тому, кто рос в ней, и потому не стала их выполнять.
Приняв душ в раздевалке, она надела чистую одежду и впервые за несколько дней почувствовала себя хорошо.
Следующая задача, которую она себе поставила, заключалась в том, чтобы победить страх и справиться с комплексами. Первый шаг в преодолении комплексов состоит в том, чтобы взглянуть этому страху в лицо. Она боялась появляться в Эдилине, боялась осуждения или жалости со стороны горожан. Что же, пора принять вызов. Джемма еще не была готова к встрече с Элли и к ответам на ее вопросы, а потому оставила машину на парковке в центре города и вышла на площадь. Она видела там магазин, который раньше не представлял для нее интереса, но зато пригодился сейчас.
Это был элегантный маленький бутик, находившийся как раз напротив офиса Колина. Когда Джемма открыла дверь, зазвонил старомодный колокольчик. Вся обстановка магазина, деревянные полки и большой стеклянный шкаф в дальнем углу были настоящими антикварными вещами, позаимствованными из зданий более ранней постройки. И в этом магазинчике, который, словно машина времени, возвращал тебя лет на сто-двести назад, продавались самые очаровательные вещи для младенцев, какие Джемма когда-либо видела. Они были все из мягчайшего хлопка и, похоже, ручной работы.
За прилавком стояла высокая изящная женщина, очень приятная, лет сорока. Улыбаясь, она вышла из-за прилавка, подошла к Джемме и спросила:
— Вы подруга миссис Ньюленд, не так ли?
Джемма не сразу поняла, о ком речь.
— Ах, вы о Саре. Да, я ее подруга.
— Сара одна из моих самых любимых покупательниц, — сказала продавщица. — Недавно она позвонила и заказала еще один экземпляр в пару к каждому из комплектов, который уже успела приобрести. Меня зовут Оливия Уингейт. Чем могу быть вам полезной?
Джемма едва не выболтала, что ждет ребенка, но вовремя спохватилась. К такому шквалу сплетен она все же не была готова. И потому сказала первое, что пришло ей в голову.
— Моя сестра ждет третьего, и я бы хотела подарить ей что-то из детской одежды, чего не купишь в обычном магазине.
— Тогда вы обратились по адресу. Что вы знаете о семейных рукодельных реликвиях?
— Практически ничего.
— Вы бы хотели просто выбрать наряд или хотите узнать, как он изготавливается?
— «Узнать» — мое любимое слово в любом языке, — сказала Джемма и поставила сумку на прилавок. — Я вся превратилась в слух.
Через час она покинула магазин с тремя умопомрачительно красивыми детскими комплектами, каждый из которых был завернут в китайскую шелковую бумагу с аккуратно вложенным внутрь саше с сухой лавандой. В голове Джеммы роилось множество новых слов, таких как «мережка», «игла-перо», «защипы», «канитель». И все же главным результатом ее пребывания в магазинчике миссис Уингейт стало то, что мысль о ребенке, наконец уложилась в ее сознании.