На радиочасах она нашла станцию, передававшую классическую музыку, — маленький бунт против Джулиана, который забил ее медиаплейер не только собственными песнями, но и другими исполнителями, которых, как ему казалось, она должна слушать, и устроилась за столом. Первый час Брук сосредоточенно занималась делом — нелегкая задача, учитывая головную боль, — разместив резюме на всех крупных сайтах вакансий. В начале второго часа Брук заказала в номер салат с жареной курицей и посмотрела старую серию «Побега» на ноутбуке. Потом тридцать минут подремала. Когда в начале четвертого зазвонил сотовый, а на дисплее появилось «Номер не определен», Брук даже не хотела отвечать, но подумала — а вдруг это Джулиан, и приняла звонок.
— Брук, это Маргарет. Маргарет Уолтерс.
От изумления Брук чуть не выронила телефон. Первой реакцией был страх — неужели она снова пропустила смену? Но она тут же опомнилась: худшее уже произошло. С чем бы Маргарет ни звонила, второй раз она ее не уволит.
— Маргарет! Как ваши дела, все в порядке?
— Да, все хорошо. Слушай, Брук, прости, что беспокою в выходные, но мне не хочется откладывать это до следующей недели.
— Ничего страшного, я все равно сейчас резюме рассылаю, — улыбнулась Брук.
— А, это даже хорошо, потому что я знаю, куда тебе его нужно послать.
— Правда?
— Мне только что позвонила моя коллега Анита Мур. Точнее, она когда-то у меня работала, но уже давно перешла в «Маунт-Синай». Недавно она открыла собственную лавочку…
— Интересно.
— Детали пусть Анита сама тебе рассказывает, но, насколько я поняла, она получила федеральное финансирование на открытие женской консультации в неблагополучном районе — ну, для вмешательства на ранних стадиях. Ей требуется детский логопед и дипломированный диетолог, имеющий опыт работы с беременными, кормящими, родившими и новорожденными. Она будет обслуживать кварталы, где нет пренатолога, а женщины не имеют представления о правильном питании. Так что работа в основном примитивная — например, убеждать пациенток, что им необходима фолиевая кислота, но все же это интересно и важно. Анита не хочет переманивать диетологов из «Маунт-Синай» и спрашивала, нет ли у меня кого-нибудь на примете.
— И вы рекомендовали меня?
— Да. Скажу честно, Брук, я рассказала ей о Джулиане с его графиком и о твоих пропусках, но добавила, что ты была одной из лучших и самых одаренных врачей, с которыми мне доводилось работать. Словом, ни одна из сторон не покупает кота в мешке.
— Маргарет, это прекрасно! Спасибо вам огромное!
— Брук, я тебя только об одном попрошу. Если думаешь, что твой чересчур активный стиль жизни и впредь будет влиять на твою работу, сразу скажи об этом Аните. Без надежных сотрудников ей не справиться с делом, за которое она взялась.
— Маргарет, я могу обещать и вам, и Аните, что карьера моего мужа больше не будет отражаться на моей собственной.
Едва сдерживаясь, чтобы не завопить от радости прямо сейчас, Брук аккуратно записала телефоны и е-мейл Аниты Мур. Головная боль прошла как по волшебству. Звонко откупорив баночку диетической колы из мини-бара, Брук открыла электронную почту, нажала кнопку «Написать письмо» и начала печатать. Она твердо решила получить эту должность.
Брук устало улыбнулась свекру, который открыл заднюю дверцу прокатной машины и галантным жестом предложил ей садиться. К счастью, вчерашний гнев доктора Олтера в адрес компании «Херц» поулегся, и поездка прошла в приятной тишине.
Брук испытала прилив гордости от того, что удержалась от комментариев по поводу очередного головного убора свекрови. На шляпку пошел по меньшей мере фунт сколотой тафты, еще на ней красовался огромный букет искусственных пионов. Этот кич, способный распугать лошадей на пресловутых дерби, призван был дополнить элегантное платье от «Ив Сен-Лорана», сумочку «Шанель» и изумительные босоножки от Маноло Бланика с инкрустацией. С ума эта женщина сошла, не иначе.
— Джулиан не звонил? — спросила старшая миссис Олтер, когда они свернули на подъездную аллею.
— Сегодня нет. Вечером прислал несколько сообщений, но я поздно вернулась, не стала перезванивать. Господи, вот уж кто умеет веселиться, так это студенты-медики! Им все равно, замужем ты, не замужем…
В зеркало заднего вида Брук увидела, как брови свекрови сошлись на переносице, и возликовала от маленькой победы. До дома невесты ехали молча. Когда остановились перед внушительными воротами в готическом стиле — дом Ферн окружал красивый кованый забор, Брук заметила, что Элизабет едва заметно одобрительно кивнула, как бы говоря: «Если уж жить не на Манхэттене, то только вот так». Аллею от ворот к дому затеняли старые цветущие вишни и могучие дубы, такие высокие, что благодаря им дом и территория вокруг него заслуживали названия усадьбы. Несмотря на февраль, деревья стояли в густой зеленой листве, словно бахвалясь здоровьем. Дворецкий в смокинге принял машину, а красивая молодая женщина провела гостей в дом. Брук заметила, что девушка задержала взгляд на шляпе Элизабет, но была слишком хорошо вышколена, чтобы беззастенчиво рассматривать.
Брук всей душой желала, чтобы Олтеры оставили ее одну, и они не разочаровали ее: едва заметив барменов в галстуках-бабочках за массивной барной стойкой красного дерева, метнулись туда. Брук отчего-то вспомнила свою жизнь до замужества. Да, быстро забывается, каково быть без пары на чужих свадьбах, когда у всех остальных девушек есть спутник. Или теперь это считается нормальным?
Она ощутила вибрацию телефона и, взяв бокал шампанского у проходившего мимо официанта, удалилась в ближайший туалет.
Звонила Нола:
— Ну, как там дела?
Голос подруги показался Брук теплым мягким одеялом в этом ледяном, внушающем робость особняке.
— Не стану лгать, паршиво.
— А я тебя предупреждала. Как ты вообще решилась поехать?
— Не знаю, о чем я думала. Не ходила одна на свадьбу уже шесть, нет, семь лет и, видимо, забыла, как это все…
Нола фыркнула:
— Да уж, подруга. Полное дерьмо. Если тебе хотелось вспомнить, не нужно было туда мчаться, могла меня спросить.
— Нола, что я делаю? Не здесь, а вообще? — Брук удивилась, что в ее вдруг ставшем тоненьким голосе прозвучали нотки паники. Телефон чуть не выскользнул из вспотевшей ладони.
— Ты что? Тебе нехорошо?
— Нехорошо? А что тут хорошего? Мы с Джулианом не можем переломить ненормальную ситуацию, когда не знаешь, что делать дальше, не в силах простить и забыть! Я его люблю, но перестала доверять, мы совсем чужими стали. Не из-за той девицы, хотя это тоже отдельная тема, а из-за всего вместе!
— Тихо-тихо, успокойся, завтра ты вернешься домой. Я встречу тебя у дверей — уж извини, в аэропорт не поеду из-за Олтеров, — и мы обо всем поговорим. Если у вас с Джулианом есть возможность выяснить отношения и помириться, вы так и сделаете. Но если ты решишь, что это невозможно, я поддержу тебя и буду рядом. И не только я, а многие.