Он поймал ее взгляд.
— Забыл взять парадные туфли, — слегка пожал он плечами и указал на свои волосы: — А уж на голове что творится, лучше не смотреть.
Брук прижалась к мужу и поцеловала его снова. Все было хорошо, совсем как прежде! Полагалось сердиться, но она была безумно счастлива видеть мужа…
— Никто не заметит. Все будут в восторге, что ты приехал.
— Пойдем отыщем Трента и Ферн, а потом поговорим наедине.
То, как он это сказал, вдруг успокоило Брук. Муж был рядом, он взял на себя инициативу, и она с удовольствием подчинилась. Он провел ее по коридору, где прогуливались несколько пар, которые уставились на них, только что глаза не протирая, и среди них были Айзек со своей Сюзанной, как удовольствием отметила Брук.
Они вышли под тент. Оркестр не играл — как раз подали десерт, так что незаметно войти не получилось. При их появлении атмосфера ощутимо изменилась. Все смотрели на них, перешептываясь, а девочка лет десяти вообще указала на Джулиана пальцем и громко сообщила о его появлении маме. Свекровь Брук сначала услышала и только потом увидела.
— Джулиан! — зашипела она, материализовавшись непонятно откуда. — Что… как ты одет?!
Брук, не удержавшись, покрутила головой. Эта женщина никогда не перестанет ее удивлять.
— Привет, мам. А где…
Доктор Олтер отстал от жены лишь на секунду.
— Джулиан, где тебя носило, черт возьми? Пропустить предсвадебный ужин, бросить бедняжку жену одну на все выходные, а теперь заявиться в таком виде? Что на тебя нашло?!
Брук приготовилась к ссоре, но Джулиан лишь сказал:
— Папуль, мамуль, рад вас видеть. А сейчас извините меня, но…
И Джулиан провел Брук мимо своих родителей к Тренту и Ферн — виновники торжества обходили столы с гостями. Брук чувствовала, что все взгляды прикованы к ней с мужем.
— Трент! — негромко сказал Джулиан, положив руку на спину двоюродному брату.
На лице Трента отразился шок, тут же сменившийся радостью, едва он обернулся. Братья обнялись. Ферн улыбнулась Брук, и ее сомнения, понравится ли новобрачной внезапное появление Джулиана, сразу улеглись.
— Поздравляю вас обоих! — Джулиан хлопнул Трента по спине и наклонился, чтобы поцеловать Ферн в щеку.
— Спасибо, — поблагодарил сияющий Трент.
— Ферн, ты выглядишь сказочно прекрасно. Не знаю, как тебя заполучил этот тип, но ему чертовски повезло.
— Спасибо, Джулиан, — сказала Ферн с улыбкой, взяв Брук за руку. — Мы с Брук наконец-то познакомились и пообщались. Должна сказать, тебе тоже очень повезло.
Брук незаметно пожала ей руку.
Джулиан улыбнулся жене.
— Согласен, — кивнул он. — Ребята, мне очень жаль, что я все пропустил…
Новобрачные замахали руками:
— Ни о чем не беспокойся, мы рады, что ты смог приехать!
— Нет-нет, я должен был провести здесь весь уик-энд. Мне так жаль, вы себе не представляете…
С минуту казалось, что Джулиан вот-вот заплачет. Ферн привстала на мысочки, обняла его и сказала:
— Ты можешь искупить свою вину, подарив нам пару билетов в первый ряд на твое ближайшее выступление в Лос-Анджелесе. Правильно, Трент?
Все засмеялась. Брук заметила, что Джулиан подал Тренту сложенный листок бумаги.
— Здесь мой тост для предсвадебного обеда. Жаль, что я не смог его прочесть.
— Прочти сейчас, — предложил Трент.
Джулиан опешил:
— Сейчас?!
— Но это же твой тост?
Джулиан молча кивнул.
— Тогда я скажу от нас обоих: мы с удовольствием послушаем, если ты не передумал.
— Нет, конечно, — сказал Джулиан.
Откуда-то взялся микрофон, где-то звякнули бокалы, кто-то шикнул, и в шатре стало тихо. Джулиан откашлялся и сразу расслабился. Наверное, все заметили, как естественно он держится с микрофоном в руке, думала Брук, — совершенно непринужденно и на редкость обаятельно. Сейчас она очень гордилась мужем.
— Всем привет, — сказал он с улыбкой, от которой на его щеках заиграли ямочки. — Меня зовут Джулиан, мы с Трентом двоюродные браться, родились с разницей в полгода, так что, наверное, можно сказать, знаем друг друга всю жизнь. Я хочу пожелать моему брату и его прелестной жене самого большого счастья, какое есть в мире.
На секунду он остановился, разворачивая листок, но, пробежав первые строки, пожал плечами и сунул шпаргалку в карман пиджака.
— В общем, я с уверенностью могу утверждать, что, никогда еще не видел Трента таким счастливым. Ферн, добро пожаловать в нашу сумасшедшую семейку, будешь глотком свежего воздуха!
Все засмеялись, кроме Элизабет Олтер. Брук ухмыльнулась.
— Чего вы можете не знать, так это что я обязан Тренту своим счастьем. — Джулиан кашлянул, и вокруг стало еще тише. — Девять лет назад он познакомил меня с Брук, моей женой, любовью всей моей жизни. Страшно представить, что бы со мной сталось, окажись их первое свидание удачным. — Гости снова засмеялись. — Я счастлив, что у них что-то там не срослось. Если бы на собственной свадьбе мне сказали, что сегодня я буду любить мою жену еще сильнее, я бы не поверил, но сейчас я стою здесь, смотрю на нее и понимаю: это правда.
Брук чувствовала, что взгляды всех гостей направлены на нее, а сама она не могла отвести глаза от Джулиана.
— Любите друг друга сильнее с каждым прожитым днем и знайте: какие бы проблемы ни подбросила жизнь, сообща вы все преодолеете. Сегодня у вас все только начинается, и я уверен, выражу общее мнение, сказав, что для меня большая честь разделить это свадебное торжество. Поднимем же бокалы за Трента и Ферн!
Гости разразились приветственными криками, все звонко чокались бокалами, и кто-то крикнул:
— Еще, еще!
Джулиан покраснел и наклонился к микрофону.
— А теперь я спою «Ветер в моих крыльях» специально для счастливой пары, если новобрачные не возражают.
Он повернулся к Тренту и Ферн, которые тщетно пытались скрыть ужас, выждал долгую секунду — в шатре стало совсем тихо — и раскололся:
— Да я пошутил! Конечно, если вы желаете, чтобы я…
Трент вскочил и принялся шутливо тузить Джулиана. Ферн присоединилась к ним минутой позже, расцеловав в щеку и вымазав слезами. И снова гости смеялись и пили за здоровье молодых. Джулиан прошептал что-то Тренту на ухо, они обнялись. Оркестр заиграл мягкую фоновую мелодию. Джулиан подошел к Брук и, не говоря ни слова, повел ее через толпу обратно в коридор.
— Прекрасная речь, — севшим голосом сказала она.
Он взял ладонями ее лицо и посмотрел прямо в глаза.
— В ней каждое слово правда, могу поклясться.