Пайпер начала говорить своим волшебным голосом:
— Это ужасно грустно, Владыка Геркулес, но, прошу вас, не будьте с нами суровы. Мы не плохие люди.
Казалось, ее чары подействовали: Геркулес колебался. Но потом сжал челюсти и потряс головой.
— На другой стороне этого острова, за теми холмами, вы увидите реку. В ней живет старый бог Ахелой.
Геркулес помолчал, точно ждал, что, услышав такое, они в ужасе убегут.
— И?.. — спросил Джейсон.
— И, — передразнил Геркулес, — я хочу, чтобы вы отломили другой его рог и принесли мне.
— У него есть рога, — пробормотал Джейсон. — Постойте… Что значит «другой его рог»?
— Вот и подумайте, — рявкнул бог. — Держи, это должно помочь.
Геркулес так произнес слово «помочь», словно на самом деле хотел сказать «навредить». Он извлек из складок одежд маленькую книжку и пихнул ее в руки Пайпер, так что девушка едва ее не уронила.
На глянцевой обложке книги размещалась фотография греческих храмов, среди которых посредством монтажа натыкали улыбающихся чудовищ. Минотавр поднимал вверх два больших пальца. Название гласило: «Mare Nostrum: Путеводитель Геркулеса».
— Принесите мне этот рог до заката, — велел Геркулес. — Только вы вдвоем, никаких контактов с вашими друзьями. Ваш корабль останется, где стоит. Если преуспеете, я разрешу вам пройти в Средиземное море.
— А если нет? — спросила Пайпер, точно зная, что не хочет слышать ответ.
— Ну, очевидно, Ахелой вас убьет, — пожал плечами Геркулес. — А я голыми руками сломаю ваш корабль и отправлю ваших друзей в могилу во цвете лет.
Джейсон переступил с ноги на ногу.
— А может, мы просто споем веселую песенку?
— Я бы на вашем месте поторопился, — холодно заметил Геркулес. — У вас есть время до захода солнца, а потом ваши друзья умрут.
«Mare Nostrum: Путеводитель Геркулеса» совершенно не помогал против змей и комаров.
— Если уж это волшебный остров, — проворчала Пайпер, — почему нельзя было сделать его приятным?
Они взобрались на холм, потом спустились с него и теперь топали по поросшей густым лесом долине, стараясь обходить греющихся на камнях змей в черно-красную полоску. Над стоячими прудами в низинах роились тучи комаров. Из деревьев здесь росли в основном низкорослые оливы, кипарисы и сосны. Стрекотание цикад и удушающая жара напоминали Пайпер летние дни в индейской резервации в Оклахоме.
Пока что им не попалось ни одной реки.
— Мы могли бы полететь, — предложил Джейсон.
— А вдруг пропустим что-то важное, — возразила Пайпер. — К тому же мне совершенно не хочется свалиться на голову враждебно настроенному божеству. Как там его зовут? Ахай-и-пой?
— Ахелой, — отозвался Джейсон, на ходу листая путеводитель и каждую минуту врезаясь в деревья и спотыкаясь о камни. — Здесь сказано, что он потамос.
— Гиппопотам?
— Нет, потамос, речной бог. Согласно путеводителю, он дух какой-то реки в Греции.
— Поскольку мы не в Греции, будем считать, что он переехал, — подытожила Пайпер. — Сдается мне, не много же пользы мы увидим от этой книжки. Что-нибудь еще?
— Написано, что Геркулес однажды с ним сражался.
— Геркулес сразился с девяноста девятью процентами населения Древней Греции.
— Мда. Так, посмотрим. Геркулесовы Столбы… — Джейсон перевернул страницу. — Тут говорится, что на острове нет отелей, нет ресторанов, нет транспортной сети. Достопримечательности: Геркулес и Столбы. Ха, это интересно. Есть предположение, что знак доллара — ну, знаешь, буква «S», перечеркнутая двумя линиями? — произошел от испанского королевского герба: Геркулесовы Столбы, перевитые лентой с написанным на ней изречением.
«Здорово, — подумала Пайпер. — Джейсон наконец нашел общий язык с Аннабет, и ему передалась ее жажда знаний».
— А что-то полезное там есть? — спросила она.
— Подожди-ка, вот маленькое упоминание об Ахелое: «Этот речной бог сражался с Геркулесом за руку прекрасной Деяниры. Во время боя Геркулес сломал речному богу один из рогов, который стал первым рогом изобилия».
— Рогом чего?
— Ну, знаешь, им украшают дома на День благодарения, — пояснил Джейсон. — Такая плетеная корзинка в форме рога, из которой так и сыплется всякая снедь. Я их видел в Лагере Юпитера, только не знал, что изначально они произошли от рога этого чувака.
— А теперь мы должны забрать у него и второй, — проговорила Пайпер. — Похоже, это будет нелегко. А кто такая Деянира?
— Геркулес на ней женился, — ответил Джейсон. — Думаю… тут не сказано, но мне кажется, с ней произошло что-то плохое.
Пайпер припомнила, что именно говорил им Геркулес: его первая семья умерла, его вторая жена скончалась после того, как ее обманом заставили его отравить. Это испытание нравилось ей все меньше и меньше.
Они брели между двух холмов, стараясь держаться в тени, и все же Пайпер уже взмокла от пота. Комары буквально изгрызли ее лодыжки, руки и шею, так что она, наверное, походила на больную оспой.
Наконец-то ей удалось побыть наедине с Джейсоном, и вот как они проводят время!
Девушка злилась на Джейсона за то, что он упомянул имя Геры, но понимала, что не стоит его винить. Может, это ее обычное состояние: сердиться на него? После того, как они побывали в Лагере Юпитера, она только и знает, что волноваться да обижаться.
Интересно, что хотел сказать ей Геркулес насчет сыновей Зевса? Что им нельзя доверять? Что над ними всегда что-то довлеет? Пайпер попыталась представить, как Джейсон после смерти становится богом и охраняет врата в океан, а Пайпер и все его друзья уже давным-давно мертвы.
Может, Геркулес никогда и не походил на Джейсона, и никогда не горел такой радостью, уверенностью, готовностью подставить плечо? Трудно вообразить себе человека лучше Джейсона.
Пока они спускались в следующую долину, Пайпер гадала, что сейчас происходит на борту «Арго-II». Ей ужасно хотелось отправить друзьям радужное сообщение богини Ириды, но она помнила о предупреждении Геркулеса. Оставалось только надеяться, что Аннабет поймет, что к чему, и не станет посылать на берег еще одну группу: кто знает, как поведет себя Геркулес, если его снова побеспокоят. У нее перед глазами вставали страшные картины: тренеру Хеджу прискучило ждать, и он наводит на человека в пурпурном баллисту; эйдолоны снова завладевают командой, вынуждая ее напасть на Геркулеса, совершив, таким образом, самоубийство.
Пайпер содрогнулась. Она не знала, который час, но солнце уже начало клониться к закату. Неужели день так быстро прошел? Она бы порадовалась закату, ведь он обещал прохладу, вот только вместе с ним и им придет конец. Какой смысл в том, что над их мертвыми телами будет веять прохладный ночной бриз? И потом, завтра уже первое июля, календы июля. Если их расчеты верны, к исходу этого дня Нико умрет, а Рим будет разрушен.