— Нельзя, с сегодняшнего дня начинаю худеть. Милый сарафанчик!
— Валентино, — отозвалась Светлана, — купила на прошлой неделе. Начни худеть завтра. Здесь подают обалденный яблочный штрудель. Одной мне его есть не хочется.
— Давай так: тебе штрудель, а мне легкий салат и какой-нибудь сок.
— Зачем тебе худеть? По-моему, ты и так в форме.
— Килограмма три сбросить не помешает. Хочу понравиться вашему Никитину. Света, ты должна помочь мне с ним сблизиться. Он произвел на меня впечатление. Такие мужчины бывают прекрасными мужьями и нежными любовниками.
— О, да, — вяло согласилась Света, — чего не скажешь о Вадиме.
— Вадим вне конкурса! У любой женщины рядом с ним подкашиваются ноги. Клянусь, Светка, если бы мы не были подругами, я бы сделала все, чтобы его увести.
«Как же! — невесело усмехнулась про себя Светлана. — Ты все время лезешь из кожи вон, чтобы он лишний раз на тебя посмотрел. Скажи лучше, что он не обращает на тебя никакого внимания».
— Повезло тебе, Света. Такой потрясающий мужик! — продолжала разливаться Вика.
— Да уж, дальше некуда, — Светлане нестерпимо захотелось поделиться с кем-нибудь наболевшим. — Заниматься с ним любовью все равно, что лечь под мчащийся танк.
Глаза у Вики загорелись корыстным любопытством.
— Ты меня поражаешь. Неужели он бывает грубым? Никогда бы не подумала.
— Нет, грубым его не назовешь. Это совсем другое. Он просто подавляет своей силой и волей, а тебя вроде как и нет.
— Но ведь это замечательно! Не понимаю, что тебя не устраивает.
— Это было бы хорошо, будь я уверена в его любви ко мне, но у меня такое чувство, что я для него просто вещь, неодушевленный предмет. Он окружил себя всеми удобствами, и, судя по всему, я вхожу в их число. Неудобства же его раздражают, приводят в исступление… — она вдруг расплакалась. — Я боюсь его. Вчера он меня чуть не убил.
— Света, успокойся. — Вика сразу же чисто по-женски прониклась к ней жалостью. — Расскажи все по порядку. Что между вами произошло?
— Никитин вздумал поволочиться за нашей горничной, китаянкой. Меня это взбесило, и я устроила ей нагоняй, а Вадим рассвирепел. Интересы Никитина для него превыше всего.
— Света, я тебя не понимаю. Пусть Никитин развлечется с горничной, почему это тебя задевает?
— Не знаю, возможно, я действительно зря вспылила, — сказала она, сморкаясь и вытирая платком глаза, — только теперь я не могу спокойно видеть эту мерзавку, хоть домой не приходи. Ты представляешь, из-за нее Вадим поднял на меня руку! Как такое стерпеть?
— Извини, Света, но ты большая дура! Нельзя было действовать так прямолинейно. Существует множество способов избавиться от неугодной прислуги. Например, подложить ей что-нибудь ценное, лучше всего вещь Вадима, а потом обвинить в краже. Вряд ли он станет держать у себя воровку. А для Никитина, раз его потянуло на экзотику, можно пригласить девицу любой национальности для оказания ему интимных услуг, — сейчас с этим проблем нет.
— Нет, насчет кражи — идея неудачная. Слишком избито и примитивно. Вадим сразу догадается. Надо придумать что-нибудь такое, что не вызовет у него подозрений.
Они заговорили быстро и тихо, замолкая всякий раз, когда к ним подходил официант. Через полчаса план расправы над Лин был готов. У Светланы поднялось настроение. Подруги расцеловались, сели в свои машины — Светлана в светлый «порше», Вика в темно-синий «БМВ» — и, довольные друг другом, расстались до следующего дня.
Светлана сразу же по приезде домой вызвала к себе Лин. Бесстрастным голосом, но с холодной ненавистью в душе, она отдала девушке необходимые распоряжения:
— Помнишь, ты готовила какой-то суп с креветками?
— Да, суп с креветками и яичными узелками, — ответила Лин.
Светлана с неприязнью отметила ее произношение, которое значительно улучшилось за последнее время.
— Отлично. Завтра я ожидаю к обеду свою подругу. Приготовь суп и сделай, пожалуйста, все так, чтобы мне не пришлось краснеть.
Убедившись, что девушка занялась стряпней, она, стараясь остаться незамеченной, поднялась на третий этаж и проскользнула в комнату Лин. «Вот так-то, шалава приблудная, будешь знать, как становиться мне поперек дороги, — думала она со злым торжеством, выходя через десять минут из комнаты Лин. — Прикинулась овечкой, а сама туда же — мужчин наших отбивать. Ничего, ты у меня вылетишь отсюда в два счета».
На следующий день все складывалось для Светланы удачно: Александр был дома; он уединился в саду и писал что-то в блокноте, пристроив его у себя на колене; у Вадима за несколько дней вынужденного бездействия скопилось много дел, и он с раннего утра уехал на работу. Вика тоже не подвела, — прибыла к условленному часу.
За столом они присутствовали втроем — замыслившие недоброе подруги и ничего не подозревающий Александр. Вика сразу же направила разговор в нужное русло:
— Слышала сейчас кошмарную историю. Моя подруга заметила, что ее восьмимесячный малыш, который днем остается один с няней, боится ползать и все время лезет на свой стульчик. Знающие люди посоветовали установить в детской видеокамеру. И что бы вы думали? Оказалось, что няня бьет ребенка и заставляет его весь день сидеть на стуле, а сама смотрит сериалы по телевизору. Она с ним даже не гуляет.
— Ужас какой! — возмутилась Светлана, поощряя подругу взглядом. — Просто невероятно, до чего может распуститься прислуга. Платишь им столько денег, а они все равно норовят тебя обмануть.
— Я совершенно уверена, что все это отребье, другого слова не подберешь, нас просто ненавидит именно за то, что мы живем лучше них. Я просто сбилась с ног, подыскивая себе приличную горничную, — одни воруют, другие неумехи и грязнули, и при этом, заметьте, все требуют большой зарплаты. А вы, Александр, держите прислугу? Ведь вы, кажется, не женаты. Кто вам готовит, убирает?
— Я в состоянии обходиться без посторонней помощи, — ответил Александр. Видно было по его лицу, что тема разговора ему неприятна. — Я бы не стал на вашем месте огульно причислять весь обслуживающий персонал к отребью. Они такие же люди, как и мы с вами. Не думаете ли вы, что достаток человека способствует его нравственному обогащению? Уверяю вас, процент негодяев среди сравнительно небольшого богатого населения нашей страны гораздо выше, чем среди людей среднеобеспеченных или неимущих.
— Не берусь с вами спорить, дорогой Александр, — с кокетливым задором отозвалась Вика, — вы писатель, знаток душ человеческих, вам, конечно, виднее.
— И в этом позвольте с вами не согласиться, — мягко возразил Александр. — Я только записываю свои мысли и наблюдения, вообразить же себя знатоком человеческих душ может лишь человек неумный и крайне самонадеянный.
— С вами опасно разговаривать, — игривым тоном воскликнула Вика, — все время приходится за собой следить, чтобы не попасть впросак! Отчего вы так жестоки к слабым девушкам?