Эля была потрясена не меньше сестры. Помимо всплывших из глубины лет шокирующих подробностей, обе сестры ясно сознавали, что состояние брата угрожающее. Стас призывал Владу все забыть, освободиться от химер минувшего, но для Николая былое не умерло, он только сейчас начинал расплачиваться.
— Ты оказалась права, — заключила Влада. — Нельзя было кидаться в объятия Стаса, не выяснив наперед все обстоятельства гибели его родных. Сколько бы он не твердил, что все проходит, что надо смотреть в будущее, совместного счастья у нас не будет. Я одна во всем виновата, забыть и простить такое нельзя, как бы он ни старался.
Зачем, зачем была эта поездка?! В какой несчастный миг пришла ему в голову безумная идея ворошить прошлое? Лучше бы все оставалось как есть. Антон бросил бы меня рано или поздно, и был бы прав, а я получила бы по заслугам. Но лучше так, чем вечно чувствовать себя убийцей и знать, что вину искупить нельзя. Бедный Стас, бедный, бедный Коля! Он еще просил у меня прощения.
— Я сама раздавлена, — пробормотала Эля, — но все-таки, Влад, не преувеличивай. Вам просто не повезло. Твоя встреча с Альбертом сыграла роковую роль в жизни стольких людей. Это он был преступником, убийцей, обманщиком, — он виноват во всем, а не ты.
Повидаюсь с Колей. Бедный, надо же что удумал — уйти в монастырь!
Вернулась она через час. Влада лежала в постели, укрывшись до глаз одеялом, дверь на балкон была заперта, шторы задернуты.
— Он стучался с балкона, — зашептала она. — Я чуть-чуть не открыла. Что делать? Вдруг снова придет.
— Не бойся, я с тобой, выпровожу. Ты лучше послушай еще одну жуткую подробность. Коля проболтался. Он вообще взбудоражен, болтает, как заведенный, и все о той давней истории. Еле уговорила его поесть и лечь спать. Только-только уснул. Оказывается, Стас пострелял четверых негодяев, которые измывались над его сестрой и довели ее до смерти. Час от часу не легче!
Влада, сидя на кровати посреди вороха постельных принадлежностей, смотрела на нее широко открытыми глазами, потом вылезла из кровати и натянула на себя халат:
— Мне надо поговорить со Стасом, — решительно заявила она.
Через секунду Станислав вошел через балконную дверь. Он с надеждой двинулся к Владе, но она указала пальцем на стул:
— Сядь, нам надо объясниться.
— Давай не будем объясняться, — прервал он ее. — Владочка, это пустое. Сейчас важно лишь одно: я настаиваю на своем предложении, я прошу тебя выйти за меня замуж. Если ты не можешь мне ответить сию минуту, я готов подождать. Как только ты примешь решение, позвони мне. Я примчусь в тот же день, где бы ни был. Кстати, ты не знаешь моего номера, запиши.
— Нет! Мне не нужен твой номер. Я никогда тебе не позвоню, я не стану твоей женой, и мы больше не увидимся, уясни это для себя как следует! Неужели до тебя не доходит, что это невозможно? Я искалечила тебе жизнь. Того, что разбилось так страшно, заново сложить нельзя. — Она подошла к нему вплотную. — Стас, я не знаю тебя, мы слишком долго жили врозь. Ты рвешься в брак в состоянии эйфории в волшебном курортном раю. Но чем обернется наша супружеская повседневность, ты предвидеть не можешь. Разве я не права?
— Нет, не права, — упрямо покачал он головой. — Я не ребенок и отлично знаю, чего хочу. Почему ты решила, что мы с тобой видим мир одинаково? Все обрушилось на тебя слишком неожиданно, ты просто не свыклась с ситуацией, вот и все.
— Ах вот оно что! А ты, стало быть, свыкся. Морально подготовился, просчитал на годы вперед нашу совместную жизнь, запасся терпением и всепрощением…Эля, ты свидетель…когда это было? Каких-нибудь три дня назад. Ты набросился на нас с обвинениями, там, на яхте, забыл? Интересно, что изменилось за три дня? У тебя наступило прозрение, или пробудилось внезапное милосердие?
— Я уже просил прощения за ту безобразную сцену, и прошу еще раз. Какой-то злой вихрь закружил меня. Я не мог поверить, что ты совершенно не знала о преступлениях своего мужа.
— И ты не ошибся, дорогой, — Влада безжалостно чеканила каждое слово. — Я вышла замуж за бандита. Когда я подписывала документ в загсе, прекрасно отдавала себе отчет, с кем вступаю в брак. Я жила с главарем банды, которая грабила, занималась рэкетом, убивала. Правда, в дела мужа я не вникала, он работал, если можно так выразиться, а я тратила деньги, хотя догадывалась, каким способом они заработаны. Жена любого бандита — его соучастница, она обеспечивает ему тыл, уют, отдых в семейном кругу, сколько бы ни строила из себя невинную кошечку.
Да, о Яне я ничего не знала, как и о других преступлениях, потому что не хотела знать, попросту не интересовалась, не обременяла себя сомнениями или неприятными мыслями. Рядом мучился мой брат, но я и этого не замечала.
Ты думаешь, я сейчас занимаюсь самобичеванием? Вдруг стала благородная и совестливая? Ничуть не бывало! Я хочу заранее расставить все точки, прежде чем ты сделаешь это сам, а ты рано или поздно начнешь их расставлять. Во всяком случае, не далее как три дня назад ты не горел желанием вступить со мной в брак.
— Я никогда не переставал любить тебя.
— Почему ты не объявился после смерти Альберта?
— Некоторое время я скрывался.
— Ложь! Это не помешало бы тебе явиться ко мне. Лучше признайся, что еще долго меня ненавидел.
— Это правда. К тому же я тогда был не человек: утраты жгли меня нестерпимо. Потом ты второй раз вышла замуж.
— И ты снова принялся меня ненавидеть, угадала?
— Я пытался тебя забыть. Как видишь, попытка не удалась. В виде компенсации мне пришлось разорить твоего второго мужа.
— Стас!..Да ты маньяк!
— Тонкое наблюдение!
— Ты монстр, ты…ты террорист, с тобой опасно иметь дело!
— Кто же спорит? Однако если со мной дружить, я бываю ужасно добрый.
— Это шантаж? — осведомилась Влада. Станислав баз улыбки пожал плечами. Влада отступила, глядя на него с гневным удивлением. — Да, да, все проясняется. Теперь ты устранил Антона.
— Юноша не доставил хлопот, к тому же все обернулось наилучшим образом для него и Крис. Ты ведь не думаешь, что могла бы удержать его надолго?
— А-а, я тебя раскусила, ты собираешься меня преследовать!
— Наконец у тебя родилась здравая мысль.
— Значит, ты не отступишься?
— Увы, не могу и не считаю нужным.
Разговор принимал характер острой конфронтации.
Эля, присутствуя при спорщиках в качестве надзирателя, невольно придвигалась к ним все ближе в ошеломлении от содержания реплик, и теперь стояла почти вплотную, поворачивая голову от одного к другому, как заводная кукла.
— Стас, твои заявления похожи на угрозы. — Влада снова залезла в постель и натянула на колени одеяло. — Уходи. Я устала и хочу спать. Завтра с утра мы соберемся и уедем. Надеюсь, на этом все закончится.