— Я погубил молодого человека, а потом воспылал страстью к его невесте. Попробуйте хоть немного понять, что я при этом чувствовал? Я лишил его жизни и влюбился в его невесту, которая не могла ему принадлежать лишь потому, что он погиб. Я мечтал жениться на вас, Шеридан, с самого начала.
— Нет, это не правда! Вы просто пожалели несчастную сироту, совершенно одинокую, у которой, кроме вас, не было ни одного близкого человека на свете!
— Если бы я не хотел жениться на несчастной, совершенно одинокой сироте, как вы говорите, ни за что не сделал бы этого, постарался бы ей помочь как-то по-другому. Да простит меня Господь, но через час после того, как я получил известие о кончине мистера Ланкастера, я пил с братом шампанское по случаю предстоящей свадьбы, вместо того чтобы принимать капли от головной боли.
Шерри едва не улыбнулась этой шутке, хотя все еще боялась поверить Стивену. Но ее так влекло к нему! Она так его любила!
— Посмотрите на меня. — Стивен вновь приподнял голову, и на этот раз взгляд ее обворожительных глаз был устремлен прямо на него. — У меня есть множество причин просить вас пойти со мной в эту часовню, где нас ожидает викарий, но среди них нет и никогда не было чувства вины. А сейчас, прежде чем вы согласитесь переступить со мной порог этой часовни, я должен вам кое-что сказать.
— Что же именно?
— Я хотел бы, чтобы вы подарили мне дочерей с вашими волосами и вашим характером, — начал он. — И чтобы у сыновей были ваши глаза и ваше мужество. Но если ваши пожелания не совпадут с моими, я буду вам благодарен за любого ребенка, которого вы мне подарите.
От счастья Шеридан ног под собой не чуяла, а Стивен, ласково улыбнувшись ей, продолжал:
— Я хочу, чтобы вы носили мое имя, и тогда разом прекратятся все сплетни и кривотолки. — Он ласково гладил ее руки, глядя ей прямо в глаза. — Я хочу получить право делить с вами ложе сегодня и всегда, всю жизнь. Хочу каждую ночь слышать ваши страстные стоны и просыпаться в ваших объятиях. — Стивен обхватил ладонями ее лицо и осторожно смахнул слезинки с ее ресниц. — И еще хочу услышать, что вы любите меня до безумия. Но с последней просьбой вы можете не спешить, я готов подождать до ночи. В обмен на все это обещаю выполнить любое ваше желание, если только это будет в моей власти. А в том, что произошло между нами в Клейморе, ничего постыдного нет…
— Мы вели себя как любовники! — покраснев, возразила девушка.
— Шеридан, — спокойно произнес он, — мы стали любовниками с того самого момента, когда впервые поцеловались.
Он хотел, чтобы она испытывала гордость, а не стыд, чтобы считала это счастливым подарком судьбы, однако ожидать этого от неопытной девушки было просто нелепо. Стивен уже хотел взять на себя всю вину за ту ночь, но его любимая Шеридан после минутного размышления нежно поцеловала его в ладонь.
— Я знаю, — шепнула она.
Стивена прямо-таки распирало от гордости, в такой восторг привели его эти два слова.» Я знаю «. Не было больше ни упреков, ни обвинений. Она посмотрела на Стивена своими удивительными глазами, и в их бездонной глубине он прочел любовь, нежность и тихую радость.
— Значит, вы согласны пойти со мной в часовню?
— Согласна.
Шерри, два часа назад обвенчавшаяся со Стивеном, нехотя шевельнулась, когда карета резко остановилась, а Стивен так же нехотя оторвался от ее сладких губ.
— Где мы? — томно спросила девушка прерывистым шепотом.
— Дома, — ответил Стивен, удивившись, что тоже говорит почти шепотом.
— Это твой дом?
— Наш, — уточнил он, и Шерри почувствовала, как ее вновь захлестнула радость.
Выходя из кареты, девушка попыталась поправить прическу, откинув со лба непокорные пряди, и при этом заметила, как его взгляд блуждает по ее волосам, а в углах глаз собрались смешинки-морщинки.
— О чем ты думаешь? Он еще шире улыбнулся:
— Не могу забыть, как ты тогда вошла в спальню в нашем лондонском доме с полотенцем на голове и страшным голосом заявила, что у тебя рыжие-бесстыжие волосы.
— А почему вдруг ты вспомнил об этом? — снова спросила Шерри, когда Стивен помогал ей выйти из кареты.
— Потом скажу. Точнее — покажу, — пообещал Стивен.
— Как таинственно! — пошутила она.
Не одна женщина атаковала Стивена на протяжении последних четырех лет в надежде когда-нибудь стать хозяйкой этого огромного дома, который Стивен сам спроектировал и назвал Монклер. Теперь он ждал реакции женщины, наконец избранной им на эту роль.
Шерри взяла его под руку, приветливо улыбнулась лакею, вышедшему из дома помочь им, и увидела величественное каменное здание. Ошеломленная, она смотрела на ряды ярко освещенных окон по всему фасаду, затем огляделась вокруг. По обеим сторонам извилистой аллеи, насколько хватал глаз, стояли роскошные кареты.
— У тебя прием? — оглянувшись на Стивена, в шоке спросила она.
Стивен расхохотался, запрокинув голову, обнял ее и зарылся лицом в ее волосы.
— Я без ума от вас, леди Уэстморленд. Леди Уэстморленд! Это произвело на нее впечатление куда большее, чем роскошный дворец.
— Шеридан Уэстморленд, — мечтательно произнесла она. — Отлично звучит.
В этот момент позади них остановилась карета Дю Билля, и Шерри вспомнила, что Стивен не ответил на ее вопрос.
— У тебя прием? — повторила она. Стивен кивнул, ожидая Дю Билля, который уже вышел из кареты.
— Мы празднуем шестидесятилетие матери. Я даю по этому случаю бал, поэтому брат с женой и не приехали на венчание. Пока меня не было, они принимали гостей.
Заметив, что Шерри пришла в замешательство, он стал объяснять:
— Уже были разосланы приглашения, а венчание мне не хотелось откладывать. Признаться, — он усмехнулся, — я не мог ждать больше ни дня, поскольку не был уверен, что наше венчание вообще состоится.
— Дело совсем в другом, — в отчаянии сказала Шерри, когда они поднимались по лестнице, ведущей к подъезду. — Я не одета подобающим образом…
— Я сам выбирал вам платье в одном из лучших лондонских магазинов, — обиделся Ники, услышав ее слова.
— Да, но оно не для приемов, — пояснила девушка, когда дворецкий распахнул перед ними дверь, из-за которой донеслись взрывы смеха и музыка.