— Д-да, — пролепетала Эмили радостно и почему-то немного виновато, — разве теперь ты не рада этому?
Комната пошатнулась и наклонилась. Уитни попыталась вскочить со стула, боясь, что сейчас ее вырвет, но ноги отказывались двигаться Жадно втягивая в себя воздух, она продолжала сидеть. Головокружение медленно улеглось, оставив лишь тупую боль в висках, усиливавшуюся с каждым мгновением.
Так значит, Клейтон пришел не из-за того, чтобы увидеть ее, его просто пригласили, осознала Уитни, сгорая от унижения. Поскольку документы и записка датированы прошлым месяцем, он, естественно, думал, что она давно ознакомилась с ними. Безумный истерический смех разрывал легкие, угрожая вырваться наружу. Он всего-навсего решил принять приглашение Элизабет и как, должно быть, злорадствовал, когда она с обожанием смотрела на него!
И не только смотрела!
Уитни снова побагровела от стыда и ярости, вспомнив, как она прислонилась к нему! Позволила обнять себя за талию! И этот коварный, гнусный, самодовольный распутник, вероятно, посчитал, что она снова дает ему повод попользоваться ее телом! Возможно, даже собирается после банкета отвезти ее к себе и, учитывая поведение Уитни, уверен, что та согласится на все.
Уитни закрыла лицо ладонями и громко застонала. Клейтон будет на банкете. Ей придется выдержать еще и эту встречу.
Не прошло и получаса, как Уитни спустилась вниз, где ее ждали Эмили с мужем. Девушка выглядела немного бледной, глаза подозрительно поблескивали, но голову держала высоко, губы были упрямо сжаты. Внешне она казалась сдержанной и невозмутимой, но это было тем самым затишьем, которое иногда предшествует урагану, набирающему силу, перед тем как разразиться над головами несчастных.
Первое, что сделала Уитни, оказавшись в доме деда и бабушки Элизабет, мило улыбнулась красавцам шаферам Клейтон как-то обвинил ее в пристрастии окружать себя как можно большим количеством поклонников, именно этим она и собиралась сейчас заняться
Ей и шаферам поручили в качестве почетных гостей приветствовать приезжающих на бал. Стоя между молодыми людьми, Уитни находила добрые слова для каждого вновь прибывшего и при виде очередного холостяка превращалась в ослепительно-чарующее, неотразимое создание Уже через пятнадцать минут в цепочке гостей образовался затор, а Уитни осаждали шестеро джентльменов, наперебой добивавшихся от нее хотя бы улыбки.
Только однажды сдержанность на миг покинула Уитни, когда Пол склонился к ее руке. Сияющая улыбка померкла при виде его красивого лица, но Пол выглядел несчастным и таким пристыженным, что она мгновенно решила присоединить его к своему окружению. Слегка сжав его пальцы, она увлекла его в компанию мужчин, столпившихся около нее.
Теперь она получила защиту и подкрепление. Надежно отгорожена от Клейтона. Именно в этом Уитни сейчас нуждалась больше всего.
Клейтон прибыл как раз в тот момент, когда встречающие разошлись. Он помедлил на пороге: высокий, властный, представительный, в черном элегантном фраке Уитни заметила, как он обвел взглядом гостей и сразу же замер, увидев ее Розовые пятна выступили на высоких скулах девушки, и она поспешно отвернулась
— Мы совсем позабыли про невесту, — объявила она и, не оглядываясь, повела всю компанию к Элизабет
Клейтон был уверен, что Уитни знает о его присутствии, и его глаза потемнели от недоуменного удивления, когда девушка отвернулась и отошла. Но тут же поняв, что у Уитни есть определенные обязанности по отношению к невесте, почувствовал себя немного лучше. Однако терпение его начало быстро истощаться при виде того, как она весело смеется с мужчинами, не отходившими от нее… нет, черт побери, она флиртует с ними!
Рядом появился лакей с подносом, и Клейтон взял бокал шампанского, ни на секунду не отрывая жадного взгляда от Уитни. Она видит его и, очевидно, ждет подходящего момента, чтобы подойти. Он умирал от желания коснуться ее, услышать нежную музыку голоса и почти терял рассудок при мысли о том, что вновь окажется рядом с ней.
Гостей пригласили ужинать, но Клейтон — не торопился, надеясь, что Уитни захочет заговорить с ним, прежде чем пойдет к столу.
— А… Клеймор! Рад снова видеть вас! — раздался за спиной жизнерадостный мужской голос.
Клейтон мельком взглянул на пожилого коротышку, стоявшего рядом, и узнал в нем лорда Энтони, старинного друга отца.
— Как поживает ваша прелестная матушка? — осведомился лорд Энтони, пригубив шампанского.
Клейтон пристально наблюдал за Уитни, идущей в банкетный зал; она явно не собиралась приближаться к нему.
— Прекрасно, — рассеянно ответил он. — А ваша?
— Должно быть, все так же, — флегматично ответил лорд Энтони. — Вот уже тридцать лет, как она в могиле.
— Великолепно. Рад слышать это, — машинально кивнул Клейтон. Он поставил бокал и направился к предназначенному для него месту за банкетным столом.
Увлеченная ролью свахи, Элизабет ухитрилась посадить Клейтона напротив стола, где сидели гости со стороны невесты, лицом к Уитни. Он почти ничего не ел и не чувствовал вкуса блюд, слишком поглощенный прекрасной молодой женщиной, владевшей его сердцем, но та либо боялась, либо не желала встречаться с ним взглядом. Она оживленно болтала с шаферами, сидевшими от нее по обе стороны, кружа голову молодым людям, и ревность забурлила в крови Клейтона.
В довершение к нарастающему раздражению Клейтон сидел между двумя матронами, которые, обнаружив, что соседствуют с герцогом, немедленно решили, что из него выйдет превосходный муж для их засидевшихся в девицах дочерей.
— Моя Мэри играет на фортепьяно, как ангел, — объявила одна. — Вы должны обязательно посетить один из наших музыкальных утренников, ваша светлость.
— Моя Шарлотта поет, как птичка! — немедленно вмешалась другая.
— У меня нет слуха, — надменно процедил Клейтон, не сводя глаз с Уитни.
Кажется, прошла вечность, прежде чем гости перешли в бальную залу. Питер вместе с Элизабет открыли бал; молодые люди кружились в вальсе, двигаясь в совершенной гармонии, полностью поглощенные друг другом. К ним присоединились гости со стороны невесты и наконец остальные приглашенные. Когда требуемый этикетом обязательный первый танец закончился, Клейтон ожидал, что Уитни подойдет к нему. Но вместо этого она приняла приглашение другого шафера, а потом третьего, при этом улыбаясь и глядя им в глаза так нежно, что Клейтону больше всего на свете захотелось свернуть ей шею.
Уитни танцевала четвертый танец с Полом Севарином и тут Клейтон понял; Уитни ждет, чтобы он подошел к ней. Господи, как же он глуп! Она сделала первый шаг к примирению в церкви и, естественно, ожидала, что он сделает следующий.