— Все, что угодно.
— Все, что в ваших силах и в пределах разумного, конечно, — напомнила Уитни, всхлипывая и улыбаясь одновременно.
Не отвечая на беззлобный укол, Клейтон лишь наклонил голову.
— Что заставило вас пойти на эту… эту выходку в духе средневековья? — спросила она спокойно, без всякой запальчивости. — Что вынудило вас обратиться к моему отцу, не поговорив со мной, едва зная меня?
И хотя его лицо по-прежнему оставалось бесстрастным, Уитни почувствовала, как напряглись его мышцы, и торопливо объяснила:
— Я только пытаюсь понять ход ваших мыслей. Мы не слишком поладили на маскараде у Арманов. Я посмеялась над вашим титулом и отвергла ваши ухаживания, однако вы решили, что желаете жениться именно на мне. и ни на ком другом. Почему?
— А что вы думаете по этому поводу?
— Не знаю. Ни один мужчина не делает предложения женщине лишь затем, чтобы мучить ее и разрушить жизнь, поэтому у вас должна быть другая причина.
Несмотря на то, что слова Уитни звучали несколько оскорбительно, Клейтон улыбнулся, поскольку пребывал в прекрасном расположении духа: Уитни позволила ему держать ее в объятиях.
— Не можете же вы осуждать меня за то, что я хочу вас, в противном случае вам пришлось бы проклинать всех мужчин. Я признаю, что браки по расчету отдают средневековьем, но они приняты в лучших семьях Европы. Таков обычай!
— В вашей семье, , вероятно, — вздохнула Уитни, — но не в моей. И не могу поверить, будто в подобных браках не существует ни малейшего шанса на то, что супруги в конце концов не начинают испытывать друг к другу какое-то подобие нежного чувства и даже, вероятно, нечто вроде любви.
— Но можете ли вы поклясться, что никогда не испытывали ко мне симпатии? — мягко настаивал он. — Даже против воли?
В голосе не слышалось ни вызова, ни издевательских ноток, провоцирующих на спор, и неизменное чувство справедливости помешало Уитни ответить резкостью. Неловко пожав плечами, она отвела глаза:
— Иногда.
— Но всегда против воли? — шутливо осведомился Клейтон.
Уитни, сама того не желая, улыбнулась.
— Против воли и всех доводов рассудка. Взгляд Клейтона потеплел, и Уитни поспешила сменить тему:
— Вы обещали объяснить, почему хотите жениться на мне.
— Откуда мне было знать, что вы станете презирать меня с самой первой встречи? — возразил он.
— Клейтон! — взорвалась Уитни, но тут же замерла от удивления при звуках собственного голоса, назвавшего герцога по имени, и поспешно исправила ошибку: — Милорд герцог…
— Мне больше понравилось другое обращение.
— Милорд герцог, — упрямо повторила девушка, поняв, что хрупкий момент перемирия вот-вот грозит закончиться, — не стоит отвечать на мой вопрос вопросом. Почему, во имя Господа, вам взбрело в голову явиться сюда и сделать мне предложение? — Осознав наконец, что он прижимает ее к себе, Уитни поспешно отпрянула. — Только не трудитесь уверять, что влюбились в меня с первого взгляда!
— Я и не собирался, — покладисто согласился Клейтон. — Как вы сами сказали, в то время мы почти не были знакомы.
Уитни повернулась спиной к нему, не в силах понять, почему его ответ причинил ей такую боль.
— Чудесно, — с горечью пробормотала она. — Теперь между нами все абсолютно ясно. Вы встретили меня раза два и, ничего не зная обо мне, приехали в Англию и приобрели себе невесту у моего алчного, оставшегося без гроша отца, который сумел выторговать кругленькую сумму, а потом послал за мной, чтобы вручить вам покупку!
Она резко повернулась, горя нетерпением ринуться в битву, но Клейтон молча смотрел на нее, непроницаемо-хладнокровный, невозмутимый, отказываясь поднять брошенную перчатку.
Рассерженная Уитни в отчаянии рухнула на стул и подняла несколько карт.
— Это солитер, — объявила она, вновь начиная игру. — Последняя мода во Франции, но предназначается лишь для одного человека.
Клейтон внимательно присмотрелся к разложенным картам.
— Кажется, миледи, на этом этапе потребуется двое.
Наклонившись, он сделал четыре хода, которые просмотрела Уитни, потому что Катберт постоянно заглядывал через плечо, мешая думать.
— Спасибо, — поблагодарила Уитни, — но я предпочла бы играть одна.
Клейтон направился к двери, и Уитни облегченно вздохнула, решив, что он наконец уходит. Но вместо этого он подозвал слугу и что-то тихо сказал. Минуту спустя герцог вернулся и поставил на стол красивую резную шкатулку из розового дерева, принадлежавшую ее отцу. Откинув крышку, он вынул оттуда стопку деревянных фишек, похожих на те, которыми пользовались дядя Эдвард и его друзья, когда садились играть в карты на деньги.
Дрожь возбуждения прошла по телу Уитни. Неужели Клейтон намеревается научить и ее этому запретному занятию? Совершенно шокирующая, скандальная мысль… но при этом настолько интригующая, что Уитни и не подумала протестовать. Клейтон сбросил фрак, небрежно швырнул его на письменный стол и, усевшись напротив Уитни, расстегнул серый жилет, а потом откинулся на спинку кресла и кивком показал на колоду карт:
— Сдавайте.
Уитни так разнервничалась из-за ужасного нарушения приличий, Совершавшегося в эту минуту, что даже не смогла как следует перетасовать карты и потому просто сложила их и подтолкнула к Клейтону, зачарованно наблюдая, как карты, словно ожив в его руках, растягивались в длинную ленту и тут же вновь собирались в колоду.
— Готова поклясться, вы знакомы со всеми игорными домами в Лондоне, — с невольным восхищением прошептала она.
— И очень близко, — кивнул Клейтон. Положив колоду на стол рубашками вверх, он с вызовом поднял темные брови: — Снимите!
Уитни поколебалась, безуспешно пытаясь сохранить прежнее холодно-надменное отношение к нему, но как можно сдержать себя, когда он так неотразимо красив.
Он сидел, небрежно развалившись в кресле, в расстегнутом жилете, и тем не менее весь его облик дышал аристократизмом. Но его принадлежность к высшему свету отнюдь не довлела над ним, и он не видел ничего зазорного в том, чтобы обучить женщину азартной игре. В глубине души Уитни понимала, что он всячески пытается отвлечь ее от тяжелых мыслей.
— Надеюсь, вы сознаете, — пробормотала она, наклоняясь вперед и нерешительно протягивая руку к колоде, — что, если кто-нибудь увидит меня за подобным занятием, моя репутация будет навеки погублена.