— Потому что Лестер купил машину для меня.
— Так компьютер — ваш?
— Ни разу не пользовалась. Стоит, только пыль собирает. Деньги ему некуда девать…
— Ну, наверняка сын купил компьютер для того, чтобы вы пользовались устройством…
— Да не, Лестер раскошелился, потому что вместе со своей дешевкой-женой переехал в Феникс, а сыну втемяшилось в башку, что можно поддерживать со мной связь посредством… как там это называють?
— Вы имеете в виду и-мейл?
— Точно. Я грю: «Мне семьдесят семь, у меня артрит, неужели думаешь, я стану каждое утро стучать тебе на клавишах «привет»? Тебе стыдно, что не взял меня в Феникс, что лень потратить десять центов, набрать номер…»
— Полагаю, электронная почта — наиболее выгодный вид связи…
— Лестер — известный дерматолог, если заплатит два бакса за звонок — не обеднеет.
— Ну, а предположим, вы стали пользоваться компьютером. Разве вам не захотелось бы иметь наиболее современный пакет программного обеспечения? Именно таково предложение, с которым к вам в этом месяце обращается фирма «Пи-Си Солюшенс»! Уникальная группа программ, включая «Виндоуз 95», «Нетскейп Навигейтор», «Вижуэл Бейсик», «Пауэр-Си», новый выпуск «Энциклопедии Гролье» образца тысяча девятьсот девяносто восьмого года, аркадные гонки — «Эл Анзер — младший»…
— Эл Анзер? Уж не тот ли это парень, что гоняет на машине?
— Он самый! И должен сказать вам, миссис Эдельштейн, что как только вы начнете играть в новую игру, вам не захочется…
— Чтобы я мчалась на гонках? Смеетесь, шо ли?!
Я гнул свою линию:
— Ведь если покупать программы по отдельности, то софт обойдется больше, чем в тысячу долларов. Но «Пи-Си Солюшенс» предлагают вам фантастический пакет всего лишь за триста двадцать девять долларов девяносто пять центов с учетом стоимости получения заказа на следующий день через федеральную службу экспресс-доставки…
— Молодой человек, вы хорошо меня слышали? Я ни разу даже не прикоснулась к дурацкому компьютеру….
— Не кажется ли вам, что настало время учиться?
— Нет. — И повесила трубку.
Устало вздыхаю, поправляю наушники со встроенным микрофоном, подвожу курсор к следующему имени и телефонному номеру на мониторе, щелкаю на соединение, дожидаюсь ответа.
— Здравствуйте! Мистер Тони Готтшолек? Меня зовут Нед Аллен, фирма «Пи-Си Солюшенс». Надеюсь, вам сейчас удобно разговаривать…
Первая среда после завершения программы по повторному трудоустройству, третий день на новой работе. Прикиньте: на новой временной работе. Отказавшись от шансов сделать заоблачную карьеру закупщика рекламы в Шарлотте, последние шесть дней программы я потратил на поиски хоть какого-то места. Любой работенки, чтобы продержаться, пока я подыскиваю постоянное занятие.
И в результате попал в «Пи-Си Солюшенс» — «Компьютерный Супермаркет На Дому». Нанимавший меня тип, Берт Рубинек, выглядел первостатейным ботаником.
Собеседования как такового не было. Я зашел в крошечный закуток, заменявший Рубинеку кабинет. Хозяин кабинета согнулся над корзиной для бумаг, обрезая ногти. Наведя маникюр, коротким кивком отметил мое присутствие, бегло пролистал резюме и изрек:
— Если готов на нашу работу, то, наверное, настал трудный период.
Я ответил заученной фразой:
— Сейчас у меня переходная фаза. Но можете не сомневаться, продавать я умею.
Берт уставился в резюме и промямлил:
— Еще поглядим.
И изложил условия. Меня определят в «отдел программного оборудования», который только начал продвигать программный пакет за триста двадцать девять долларов.
Платить будут пять баксов в час, сорок часов в неделю, никаких сверхурочных, никакой медицинской страховки. Зато десятипроцентные комиссионные за каждый проданный пакет. Минимальный план — пятнадцать штук в неделю. Если план выполнить не удастся — вылетаю, исключений не бывает.
— Пятнадцать продаж в неделю? Не сложно, — заметил я.
Рубинек погрыз заусенец.
— Люблю оптимистов, — заметил он. — Начнешь с понедельника.
И вот, проведя восемь недель на программе консультирования по повторному трудоустройству, я устроился. На работу, презираемую еще до того, как начал трудиться.
Судя по ежедневным разговорам с Лиззи, отношения наши наладятся еще не скоро. В первую неделю после отъезда жена сохраняла прежний ядовитый тон. Но когда я позвонил в последний день программы и рассказал о том, что устроился в отдел телефонных продаж, любимая на несколько минут подобрела:
— Вовсе не обязательно браться за такое презренное занятие…
— Деньги нужны.
— Сколько раз повторять: я рада, что могу позаботиться о нас обоих…
— Но мне нужно занятие, — возразил я, зажигая сигарету. — Задолбался неимоверно. И по тебе соскучился.
Последнее замечание осталось без ответа. Жена произнесла:
— Должна тебе кое-что сказать. — Пульс подскочил ударов на пять. — Шерри Лёбман, которую я заменяла, страдает всевозможными послеоперационными осложнениями. И я вызвалась остаться на замену.
— Как долго?
— По меньшей мере — еще на пару недель.
— Ясно. В Лос-Анджелесе я по-прежнему персона нон грата или можно заглянуть?
— У тебя же новая работа. Забыл?
— Намек понял.
Очередная неловкая пауза, я несколько раз глубоко затянулся.
— Ты что, куришь? — удивилась жена.
А как же. За те две недели, что я вернулся к прежней привычке, я изводил по пачке в день, заработав себе очаровательный кашель с мокротой. Повторное знакомство с сигаретами походило на встречу со старым знакомым, когда настала черная полоса. С опасным, но надежным приятелем, с радостью готовым помочь в трудную минуту… за умеренную цену.
Теперь и в личном, и в профессиональном отношении я представлял окончательно сформировавшегося, полноценного раздолбая. С истовым упорством неофита отрекся от всяческой дисциплины, забыл об умеренности и распахнул объятия навстречу ходячему недоразумению, в которое превратился.
Еще три месяца назад — воплощенное честолюбие, удачливый профессионал и энтузиаст, я мчался вниз, точно ворвавшийся в стратосферу болид. Небрежность, пара неуместных срывов, чуть-чуть капитальной невнимательности на домашнем фронте — и вот уже…
— Аллен! Во сколько в этой компании начинают работу?!
Берт Рубинек. Прикиньте: Рубинек разорался! На четвертый день новой работы обнаружилось, что манеры пассивного лоха — чистой воды маскировка. Под маской «ботаника» таился садист, которому необходимо постоянно причинять страдания ближним.