— Мы с радостью примем тебя, Фло, — сказал он, со счастливым видом потирая руки, хотя Фло догадалась, что он немного преувеличивает. Миссис Фриц дала свое согласие, вероятно, только потому, что они находились в отчаянном положении. Как будто услышав ее мысли, он продолжал: — Ты должна извинить Стеллу. Как я уже сказал, она вымоталась. Дети боятся посмотреть в ее сторону, чтобы она не оторвала им головы. Мне тоже достается. Она считает меня лично ответственным за войну и наши нынешние трудности.
Поскольку доходы от прачечной обеспечивали семейству Фрицев высокий уровень жизни и содержание дома на площади Уильяма — в одном из самых престижных районов Ливерпуля, Фло подумала, что жалобы Стеллы просто нелепы. Но она промолчала, только сказала, что сходит домой переодеться и приступит к работе сегодня же после полудня.
Мистер Фриц с благодарностью согласился на ее предложение.
— Но ты уверена, что поправилась, Фло? Каждый раз, когда я справлялся о тебе, твоя мать говорила, что ты очень больна. — Он взглянул ей в глаза, и она поняла, что он знает, чем она «болела», но, в отличие от жены, ему все равно. — Нам втроем придется работать за шестерых.
— Означает ли это, что зарплата будет выше? — Фло рада была вернуться, но ей казалось справедливым получать больше, работая за двоих. Конечно, с большим заводом Фриц не мог соперничать, но если бизнес процветал, то пожертвовать парой лишних шиллингов вполне можно.
Фриц заморгал, будто мысль об этом не приходила ему в голову. На всякий случай, хотя так оно и было на самом деле, Фло сказала: «Я подала заявление в «Рутс Секьюритиз», где работает Салли. Она получает в полтора раза больше, когда работает по субботам».
Плечи мистера Фрица затряслись от смеха.
— Не беспокойся, дорогая моя. Я обещаю, что твой карман не пострадает, если ты будешь работать на меня. Я назначу тебе почасовую оплату труда с повышением в полтора раза, если тебе придется работать в субботу.
Фло вспыхнула.
— Только не подумайте, что я от жадности.
Он расцеловал ее в обе щеки и легонько пощекотал под подбородком.
— Я еще не видел, как ты улыбаешься. Ну же, Фло, расцвети мой день еще больше и подари мне одну из своих славных улыбок.
И, к бесконечному удивлению самой Фло, она улыбнулась.
Раньше Стелла Фриц казалась Фло мягкой добродушной особой, но стоило им проработать бок о бок некоторое время, как оказалось, что эта молодая женщина сварлива и склонна постоянно жаловаться. Вероятно, она и вправду устала и ей не хватало общения с детьми. Однако незачем было так неприветливо вести себя с мистером Фрицем, виноватым, по ее мнению, буквально во всем, начиная от крайне грязных простыней, которые приходилось вываривать дважды, до недавно введенной карточной системы распределения продуктов.
— Черт меня побери! Она была самой заурядной девушкой, дочерью ирландского фермера, — с раздражением заявила Марта, когда Фло заговорила об этом дома (клятва Фло больше никогда не разговаривать со старшей сестрой была забыта). — Ей чертовски повезло, что она подцепила себе такого мужа, как мистер Фриц. Ты видела их дом на площади Уильяма?
— Надеюсь, она хорошо с тобой обращается, — заметила мать. — Если это не так, я схожу туда и скажу, что я о ней думаю.
— О, она просто не обращает на меня внимания, слава Богу. — Какое облегчение — не испытывать презрения этой женщины. Это означало, что Фло могла жить дальше, не ожидая, что проклятие Каина падет на нее из-за неработающей цепочки в туалете или не доставленного вовремя стирального порошка.
Как-то мимоходом мистер Фриц заметил, что никогда еще не был так счастлив, как сейчас — после возвращения Фло. Она ответила ему, что он преувеличивает, но мистер Фриц упрямо настаивал, что готов подписаться под каждым своим словом.
— Я люблю свою жену, Фло, но она начала действовать мне на нервы. Атмосфера улучшилась с тех пор, как ты появилась на сцене. Дела не так уж плохи, если ты способен шутить. До твоего прихода все казалось совсем уж трагичным.
Каждый раз, когда Стелла уходила в сушильную комнату или выходила на улицу подышать свежим воздухом, он корчил веселую рожицу и принимался напевать: «О, леди-дракон ушла, леди-дракон ушла. Что мы будем делать теперь, когда леди-дракон ушла?»
Когда «леди-дракон» возвращалась, он выкрикивал: «А, вот и ты, моя любовь!» Стелла бросала на него убийственный взгляд, а Фло изо всех сил старалась подавить невольный смешок. Она считала мистера Фрица невероятно терпеливым. Любой другой человек, не обладавший такой добросердечностью, на его месте давно утопил бы Стеллу в одном из бойлеров.
Почти незаметно для Фло весна сменилась летом; работы было очень много, иногда приходилось оставаться до восьми или девяти часов вечера, она приходила домой, не чувствуя под собой ног, которые невыносимо распухали, валилась в постель и мгновенно засыпала. Салли уставала не меньше, и на пивоваренном заводе Марты не хватало людей, так что ей тоже частенько приходилось задерживаться допоздна. Чтобы удержать оставшихся людей, на пивоварне увеличили зарплату, иначе в барах могло закончиться пиво, а такая ситуация казалась совершенно немыслимой. Мать работала неполный день в бакалейной лавке на Парк-роуд. Благосостояние семейства Клэнси еще никогда не бывало столь прочным, но деньги тратить было не на что. Карточная система означала строгое распределение продуктов, а у девушек не было времени бродить по магазинам, разглядывая одежду. Все они обзавелись счетами в банке и начали откладывать деньги в надежде на окончание войны, хотя оно казалось таким далеким.
Теперь войну уже никто не называл «странной». Адольф Гитлер покорил большую часть Европы; в июне он завоевал Францию и, хотя тысячи британских и французских солдат спаслись после битвы при Дюнкерке, гораздо больше погибло или попало в плен. Британские острова отделяла от многочисленных немецких войск только узенькая полоска воды. Люди не могли спать спокойно, потому что вторжение казалось неизбежным, хотя правительство предпринимало все меры, чтобы этого не случилось. Убирали дорожные указатели, снимали названия станций, повсюду строились баррикады, хоть сколько-нибудь подозрительных личностей отправляли в лагеря для перемещенных лиц по всей стране, куда попали и милые мистер и миссис Габриэлли, которым принадлежал рыбный магазин-ресторан на Эрл-роуд.
Как-то в понедельник Фло пришла на работу и застала миссис Фриц в гордом одиночестве — она с совершенно неоправданным ожесточением гладила белую рубашку. Глаза у нее были красными, как будто она плакала. Женщины редко разговаривали, но Фло почувствовала себя обязанной спросить:
— Что случилось? С мистером Фрицем все в порядке?
— Нет, с ним не все в порядке, — тоненьким голоском ответила Стелла. — Его забрали, как обычного преступника, и отправили в лагерь для перемещенных лиц на острове Мэн. Боже, сколько раз я говорила, что ему следует принять британское подданство, но он гордился тем, что он австриец, дурак. Кроме того, мы потеряли двух наших самых крупных клиентов. Похоже, гостиницы скоро предпочтут выдавать клиентам грязные простыни, чем стирать их в прачечной с иностранным названием. — Ее ирландский акцент, обычно едва заметный, теперь вернулся в полном блеске вместе со всем жаром ее гнева.