— О нет! — Естественно, Фло жаль было не только потерянных заказов, ее потрясло известие о том, что дорогой мистер Фриц, который мухи не обидел и ненавидел Гитлера так же сильно, как и она, упрятан за решетку либо за колючую проволоку, как вор или убийца.
— Сколько они собираются держать его там? — спросила она.
— Пока не закончится эта проклятая война.
— О нет, — снова выдохнула Фло.
— Я полагаю, мне придется закрыть эту лавочку, — уныло сказала миссис Фриц. — Я не справлюсь одна. В любом случае, за этим отказом клиентов может последовать лавина других. Так что скоро у нас не останется ни одного клиента. Я полагаю, нам повезло, что здание не разгромили. Поставщику свинины из Германии в магазинчике на Лодж-Лейн разбили все окна.
— Но вы не можете закрыться! — воскликнула Фло. — Вам следует продолжать работать, пока мистер Фриц не вернется домой. Прачечная — это его жизнь. И его старые клиенты не оставят вас, те, кто лично его знает. И мы справимся вдвоем, если работы будет меньше.
Миссис Фриц снова набросилась на рубашку и ничего не ответила. Фло взяла часть белья из стиральных машин и принялась развешивать его на веревках в сушильной комнате, когда в дверях появилась Стелла Фриц.
— Хорошо, мы будем вдвоем поддерживать прачечную на плаву, — холодно заявила она, — но я хочу, чтобы вы знали, Фло Клэнси, вы мне не нравитесь. Я отлично знаю, чем вы занимались, и если мы согласились работать вместе, это не значит, что я вас одобряю.
Фло попыталась напустить на себя независимый вид.
— Мне все равно, одобряете вы или нет. Я делаю это только для мистера Фрица.
— Так что теперь мы выяснили отношения.
— Вот тут вы правы. За исключением одной маленькой вещи. Как насчет того, чтобы сменить название «Прачечная Фрица» на что-нибудь другое?
— Например?
— Ну, не знаю. — Фло усиленно размышляла. — Как ваша девичья фамилия?
— Макдоннегал.
— Прачечная Макдоннегала — язык сломаешь. Как насчет Уайт? «Прачечная Уайта». В нем столько же букв, сколько в слове «Фриц», так что вывеску снаружи сменить будет легко. Безусловно, это не обманет старых клиентов, зато наверняка обманет новых. — Это, конечно, выглядело некоторым образом предательством, потому что не было большего патриота, чем дорогой мистер Фриц, но если его иностранная фамилия стала помехой на пути его собственного бизнеса, Фло не сомневалась, что он не стал бы возражать.
Иностранное название аукнулось им еще не раз — от их услуг отказались еще два крупных заказчика, — но к августу «Прачечная Уайта» восстановила утраченные позиции. Еще больше крупных отелей стали присылать им свои огромные заказы на стирку, включая и тот, который пользовался услугами прачечной до смены названия.
— Вам пришла в голову очень хорошая идея, — неохотно признала миссис Фриц, когда к ним вернулся старый клиент.
— Пустяки, — ответила Фло.
— Хотя это означает, что мы теперь будем еще больше завалены заказами, — пробормотала она, как будто про себя.
— Угу, — промычала в ответ Фло. Женщины по-прежнему редко разговаривали. Свободного времени не было, да и сказать им друг другу было нечего. Время от времени Фло интересовалась, не получала ли Стелла известий от своего мужа, и узнавала, что он написал и что он чувствует себя угнетенно. Фло не могла понять, расстроена Стелла или довольна отсутствием мистера Фрица.
В «Легионе Мэри» мать рассказывала своим подругам о долгих часах тяжкой работы, которые пришлись на долю ее младшей дочери. Как-то вечером она сказала Фло:
— В легионе есть две старые девы, Дженнифер и Джоанна Холбрук. Обеим уже под восемьдесят, но они активные и крепкие, как женщины вполовину моложе. Так вот, они спрашивают, могут ли они помочь тебе в прачечной.
— Мы в отчаянном положении. Стелла пыталась подыскать работников, но сейчас женщины легко находят лучшую работу. Сомневаюсь, что две пожилых леди под восемьдесят смогут нам помочь, мам.
— Ну, во всяком случае, я скажу им, чтобы они зашли как-нибудь и поговорили с миссис Фриц.
Через два дня близняшки Холбрук предстали перед ошарашенной Стеллой Фриц. Каждая почти шесть футов росту, худые как спички, с узкими подвижными лицами и похожие друг на друга до мельчайших подробностей, включая одежду. Папа у них был моряк, объяснили они своими отлично поставленными голосками, и они не работали ни одного дня в своей жизни, если не считать добровольческой службы в Первую мировую войну.
— Разумеется, мы вяжем галстуки и нашивки для Красного Креста… — сказала одна. Фло так никогда и не научилась их различать.
— И скатываем бинты…
— И собираем серебряную бумагу…
— Но с большей охотой приступили бы к работе в другом месте…
— Это было бы почти то же, что пойти в армию.
Миссис Фриц оказалась в чрезвычайно затруднительном положении. Она посмотрела на Фло, которая в ответ беспомощно закатила глаза.
— Мы написали в армию и предложили свои услуги…
— Но они отказали нам…
— Даже после того, как мы объяснили, что можем свободно говорить по-французски и по-немецки.
— Я даже не знаю, что сказать. — Обычно прямая, временами грубая, миссис Фриц с трудом подыскивала слова для двух женщин, возвышающихся над нею.
— Как насчет испытательного срока на неделю? — предложила Фло.
Одна из близняшек захлопала в ладоши и воскликнула:
— Это будет великолепно!
— Замечательно! — воскликнула другая.
— Деньги не имеют особого значения…
— Мы согласны работать буквально за гроши…
— И считать это нашим вкладом в победу.
Стелла Фриц угостила их арахисом и предложила приступить к работе завтра.
На следующий день близнецы пришли в форме, которую когда-то носили их служанки: совершенно одинаковые передники до середины икры и кепки с козырьками, прикрывавшими лоб. Без сомнения, обе были в хорошей форме, но не такими «живчиками», как описывала их мама. Время от времени им требовался маленький перекур, они доставали из карманов своих фартуков серебряные портсигары и давали друг другу прикурить от серебряных зажигалок. После этого они делали длинные, глубокие затяжки, как будто не курили целую вечность.
— Мне это необходимо, Джен.
— И мне тоже, Джо.
Когда испытательная неделя закончилась, уже и речи не было о том, чтобы они ушли, и атмосфера в прачечной снова улучшилась. Наблюдать за близнецами Холбрук с близкого расстояния оказалось все равно что сидеть в первом ряду театра, потому что они вели себя как артистки первоклассного варьете. Даже Стелла Фриц казалась счастливее, ведь теперь уже не приходилось работать так тяжело, да и уходить домой они могли не так поздно. Удавалось даже сделать настоящий перерыв на обед, а не как раньше — одной рукой запихивать в рот булочку, а другой гладить рубашку. Фло не ходила обедать домой, она приносила с собой бутерброды и съедала их, бродя по Смитдаун-роуд и разглядывая витрины магазинов. Раз или два она забрела в парк «Мистери», но ей казалось, что периода жизни, связанного с этим местом, никогда не было. Невозможно представить, что восемнадцать месяцев назад она даже не знала Томми О'Мара. Она чувствовала себя очень старой, пытаясь вспомнить события, происшедшие, казалось, более полувека назад. Когда-то у Фло был любовник, потом ребенок, но теперь она лишилась обоих, вернулась на работу в прачечную, и как будто ничего и не происходило вовсе. Совсем ничего.