— Как за что? Вы же сами сказали, что они приготовили еду «как в старые времена». Поколдовали знатно, я полагаю…
— Да, но… Видишь ли, Макс, повара просто выполняли приказ. Им и оправдываться не пришлось: хозяева выдали им бумагу, где сообщали, что всю ответственность берут на себя. Вот если бы кто-то из Талабунов выжил, его бы мы, пожалуй, «упекли», как ты выражаешься!
— Там, где я вырос… Словом, там пришлось бы отвечать всем: и тем, кто приказывал, и тем, кто действовал…
— Глупости какие! Как можно наказать человека, если он поступает не по своей воле?! Ну и порядки в этих ваших Пустых Землях…
Кофа посмотрел на меня так выразительно, что я понял: да не верит он в нашу с Джуффином «легенду»! Не верит, но помалкивает.
* * *
Следующим объектом нашего внимания стал «Счастливый скелет». Сэр Кофа многозначительно указал мне на нишу в конце зала: там восседал одинокий, но улыбчивый остов.
— Здесь мы будем есть индейку «Хатор», — торжественно заявил сэр Кофа.
— Что?! Как она называется? — Я ушам своим не верил.
— «Хатор». Это совершенно непостижимая звероподобная богиня из какого-то другого Мира. Я и сам толком не знаю, да и никто, пожалуй, не знает… Факт, что у нее бычья голова!
— Коровья, — машинально поправил я. — Хатор — женщина, поэтому и голова у нее коровья, а не бычья…
— Где ты учился, парень? — изумился сэр Кофа. — Ты знаешь такие вещи!
— Нигде я особо не учился! — честно признался я. — Просто читал все, что под руку подвернется… Хорошее средство от бессонницы!
— Все, что под руку подвернется?! И часто ты запускаешь руки в запретную библиотеку Ордена Семилистника? Ладно уж, не умеешь — не ври!
Я пожал плечами. Сообщать сэру Кофе, что богиня Хатор — одна из многочисленных зооморфных представителей древнеегипетского пантеона, наверное, не следовало. Вдруг это — священная тайна?!
На сей раз два дюжих поваренка бухнули на наш столик огромное блюдо. На блюде покоилась рогатая бычья голова. Между рогов зависла жареная индюшачья тушка. Сначала мне показалось, что она нанизана на шампур, потом я понял, что лакомство парило, словно в невесомости.
— Не вздумай класть индейку на тарелку, — шепнул сэр Кофа. — Она должна оставаться там, где пребывает. Срезай мясо ножом, помогай себе вилкой… и не вздумай трогать ее руками: испортишь вкус!
Я послушался. Такой вкус и вправду грех было портить!
…После четвертого по счету трактира я заскулил и запросил пощады. Мне показалось, что я имею все шансы разделить печальную судьбу семейства Талабунов.
— Ну и слаб же ты брюхом, парень! Никогда бы не подумал. Здесь есть одно забавное место, хочу тебе показать. У них превосходные десерты и очень маленькие порции, честное слово!
— Ладно, — буркнул я. — Но этот притон — последний. По крайней мере, на сегодня!
Заведение называлось «Герб Ирраши».
— Кто такой этот Ирраши? — вяло поинтересовался я.
— Ну ты даешь, парень! Кто такая «Хатор» он, видите ли, в курсе! А название соседнего государства…
— Я просто объелся и перестал соображать!
Мне стало стыдно. Несмотря на то, что восьмитомная «Энциклопедия» Манги Мелифаро давно переместилась из книжного шкафа в изголовье моей постели, знание географии Мира до сих пор не стало одним из моих достоинств.
Сэр Кофа Йох укоризненно покачал головой, и мы вошли в «Герб Ирраши».
— Хокота! — крикнул нам приветливый бармен.
— Хокота! — важно ответил сэр Кофа.
— Что вы такое говорите? — поинтересовался я.
— А-а… Это один из милых обычаев заведения. Держат его наши ребята, коренные уроженцы Ехо. Но кухня у них иррашийская, и говорить с посетителями они стараются на ломаном иррашийском, в меру своих способностей. Это забавно. Ирраши — одна из немногих стран, где не пользуются нормальной человеческой речью. Нашим снобам такая болтовня кажется верхом изысканности.
— Ясно. А вы просто поздоровались, как я понимаю?
— Разумеется… Посмотри-ка, Макс. Видишь того парня в сером лоохи? Как странно он одет, не находишь?
— Странно? Что вы имеете в виду, Кофа?
Я внимательно оглядел скромно одетого незнакомца средних лет, который сгорбился над своей кружкой, примостившись у стойки бара.
— Не видишь? А пояс?
— С моего места не видно никакого пояса… Ну-ка подвиньтесь! Ага… Грешные Магистры, красота-то какая!
Под серым лоохи незнакомца действительно виднелся роскошный широкий пояс, фантастическая вещица, переливающаяся, как яркий перламутр.
— То-то же… Нет, действительно странно. Парень одет более чем скромно. Хуже некуда одет, если разобраться… Скаба у него вообще латаная, ты заметил?
— Ну и глазастый вы, Кофа!
— Есть такое дело. А вот и наш десерт!
Порции действительно были небольшие. Нам досталось по кусочку странного дрожащего пирога. Это не было похоже на желе: пирог дрожал по каким-то своим личным соображениям, а не вследствие студенистости. Но какие ложки нам подали! Они были просто огромными. Я не очень-то представлял себе, как такой ложкой можно есть десерт. Она же в рот не пролезет!
— Позвольте, любезный, — сказал я молоденькому пареньку. — Это не ложка, а издевательство. Не могли бы вы поискать для нас другие приборы?
— Хварра тоникаи! Окир блад туу.
Сделав это заявление, парень испарился. Я вопросительно посмотрел на своего спутника.
— Что он имел в виду, Кофа?
— А Магистры его знают… Я ведь не переводчик с иррашийского! Сначала он извинился. А вот потом… Думаю, обещал поискать. Но ты совершаешь ошибку, Макс. Эти смешные поварешки — милая изюминка «Герба». Такой изысканный десерт — и такие ужасные огромные ложки. Нигде в Ехо ты ничего подобного не увидишь!
— Обойдусь без «изюминок»! — я махнул рукой. — Не стану я есть этой лопатой. Лучше уж руками! Эх, где моя Мантия Смерти?! Будь я при ней, хозяин этой дыры уже притащил бы мне фамильный сервиз своей бабушки!.. Сэр Кофа, мое лицо еще не вернулось на место? Я сейчас начну скандалить!
Мне было весело. Сэру Кофе тоже, судя по его довольной физиономии.
— Что, трудно быть простым смертным? Нуфлин-то тебе дело говорил… А что, пошуми, это даже интересно! А я буду кушать. Мне и такая ложка хороша.
Но буйствовать мне не пришлось. Молоденький официант уже мчался к нам, победно размахивая маленькой ложечкой. Именно так я себе и представлял идеальный инструмент для расправы с десертом.
— Шоопра кон! — Парень почтительно поклонился и вручил мне этот замечательный прибор. Потом повернулся к сэру Кофе и виновато пробормотал: — Хварра тоникаи! Прэтт!