— Магистры с тобой, сэр Макс! Как можно! Человек не должен пренебрегать возможностью отдохновения, но недопустимо прибегать к нему слишком часто!
— Учту! Какой ты мудрый, сэр Шурф, с ума сойти можно… Ничего, если я посплю на этом диване? Я к нему уже как-то привык, а в спальню я так ни разу и не поднялся. Нет у меня сил обживать еще одно новое место… Разбуди меня часа через два-три. Думаю, что после такой порции бальзама этого будет вполне достаточно, а у меня, кажется, куча дел… Или нет?..
На этих словах я закрыл глаза и распрощался со всеми Мирами: никаких снов, только один бесконечно длинный миг полного покоя.
Когда я проснулся, в гостиной было почти темно. Окна серели скаредным сумеречным светом, толстая зеленоватая луна уже начала свое триумфальное восхождение над горизонтом… Я ошеломленно огляделся. Лонли-Локли неподвижно замер в кресле-качалке. Кажется, он был занят своей знаменитой дыхательной гимнастикой.
— Что же ты, сэр Шурф? — растерянно спросил я. — Я же просил меня разбудить! Неужели ты научился быть рассеянным?
— А я тебя будил, — отозвался Лонли-Локли. — Через три часа, как ты и просил. Никогда не предполагал, что ты умеешь так изощренно ругаться… Признаться, я не понял более половины слов, но я их записал. И был бы весьма тебе обязан, если бы ты разъяснил мне их значение…
— Записал?! Грешные Магистры, что же я нес? Даже любопытно… Ну-ка, давай твой список!
— В комнате довольно темно. Наверное, нам следует зажечь лампу: ты ведь, насколько мне известно, не видишь в темноте.
— Не нужно лампу, разберу как-нибудь. Я еще не настолько проснулся, чтобы спокойно реагировать на яркий свет.
Я взял аккуратную маленькую картонку, где ровным, крупным почерком Лонли-Локли было написано… Да уж! Мне стало не по себе. Некоторые словечки я не употреблял и в худшие минуты своей дурацкой жизни.
— Ой, Шурф, мне ужасно стыдно! Надеюсь, ты понимаешь, что я так не думаю…
— Тебе не стоит утруждать себя извинениями, Макс. Я прекрасно знаю, что во сне человек может сказать все что угодно. Но мне действительно интересно, что означают эти странные слова.
— Ладно, — вздохнул я. — Сейчас быстренько умоюсь, мы пойдем куда-нибудь поужинать… Честное слово, мне просто необходимо выпить для храбрости, если ты хочешь услышать настоящий перевод, а не жалкие попытки припудрить кошмарную правду!
— Это весьма разумное предложение, — кивнул Шурф. — Признаться, я весьма голоден.
— А наши последние гроши у меня в кармане! Какое свинство с моей стороны! Ничего, сейчас мы это исправим.
Через полчаса мы сидели в «Старом столе», где я не так давно отлично позавтракал. Оказалось, что вечером это место становится еще более милым и уютным. В любом случае в «Деревенском доме» кое-кто уже насиделся на всю оставшуюся жизнь, а больше ничего приличного поблизости от дома, если верить лекции нашей квартирной хозяйки, не имелось. Что касается «Сельской кухни», туда я пойду попозже — и один. В эту игру я был должен играть без Шурфа, по крайней мере пока.
Я начал с кувшина камры и рюмки обжигающе крепкой настойки. Пить с утра — не моя стезя, но следовало хоть как-то отпраздновать возвращение своего горячо любимого облика. И еще прочитать лекцию о нецензурной брани для этого любителя новых знаний, сэра Шурфа Лонли-Локли. А с таким делом без пол-литра, как говорится, не разберешься.
Расслабившись, я взял в руки картонку. Шурф с интересом придвинулся поближе.
— Так, ну это ничего особенного. Просто собака женского пола… А вот это… как бы тебе сказать, Шурф… Не заслуживающий всеобщего уважения мужчина, у которого обнаружился ряд серьезных проблем с задним проходом… Так… этим словом обычно называют глупых людей, хотя корень слова имеет непосредственное отношение к процессу размножения…
— О, да это целая наука! — уважительно вздохнул Лонли-Локли. — По-моему, это слишком сложно для понимания.
— Да? Никогда так не думал!.. Ну что, продолжать?
— Да, разумеется.
— Ладно… Это выражение заменяет простое человеческое слово «уходи», а это заставляет собеседника усомниться в собственной пригодности к размножению… А это, ох, как бы тебе лучше объяснить… Понимаешь, это такое животное, но в то же время — все тот же не заслуживающий уважения мужчина, у которого проблемы с задним проходом…
— А какого рода проблемы беспокоят этого несчастного человека?
— Сложно сказать, — растерялся я. — Видишь ли, Шурф, со мной, хвала Магистрам, никогда не происходило ничего подобного…
Примерно через четверть часа мы покончили со списком. Ближе к финалу я был готов покраснеть, но сэр Лонли-Локли остался доволен, а это главное…
— Я, пожалуй, отправлюсь спать, если у тебя нет каких-нибудь планов на эту ночь… — нерешительно сказал мой друг.
Мы только что покинули уютный трактирчик, и я как раз судорожно соображал, как бы мне этак непринужденно смыться. У меня был намечен визит в «Сельскую кухню» на предмет беседы с сэром Махи Аинти.
— Конечно, Шурф, — обрадовался я. — У меня есть планы на эту ночь, но…
— Я все понимаю. Да это и к лучшему. После того, как я пришел в себя от твоего странного зелья, мне все время хочется спать. Сейчас уже меньше, а поначалу с этим было весьма затруднительно справляться.
— Тем лучше. Сладкий сон — отличная штука… Надеюсь, тебя не очень шокировали все эти ругательства?
— Почему тебя это так беспокоит, Макс? — удивился Лонли-Локли. — Слова — это всего лишь слова. Даже если бы ты сказал их пребывая в сознательном состоянии, я счел бы это происшествие скорее забавным, чем огорчительным.
— Ты снял камень с моего сердца. Ладно, в таком случае хорошей ночи, Шурф! Очень надеюсь, что на этот раз я вернусь раньше чем через четыре дня, но… После нашего ужина у меня осталось чуть больше двух корон, возьми одну. По крайней мере, не умрешь с голоду…
— Я тоже надеюсь увидеть тебя утром, — кивнул Лонли-Локли. — Спасибо, Макс. Ты проявляешь завидную предусмотрительность…
Мне даже не понадобилось сверяться с картой: я, оказывается, помнил дорогу к «Сельской кухне», хотя в незнакомых городах со мной такое нечасто случается.
Вскоре я уже был там, где Высокая улица пересекается с улицей Рыбьих Глаз. Журчание фонтана я услышал за несколько кварталов. Я сразу вспомнил, что маленькую деревянную дверь нужно толкать, а не тянуть на себя — для меня просто невероятное достижение!
Сэр Махи Аинти сидел на прежнем месте, ссутулившись над здешним подобием шахматной доски. Кроме него в зале никого не было.
— Добро пожаловать, коллега, — сказал он, оборачиваясь ко мне. — Должен заметить, что не ожидал от тебя такой прыти!
— В смысле?.. — Я немного растерялся.
— Не прикидывайся!.. Ну ладно, ладно, я просто хочу сказать, что ты не дурак стряпать Миры. Хотелось бы мне проделывать это с такой же легкостью! Правда, ты не слишком соображал, что творил, а посему лишился львиной доли удовольствия… Но это — временная проблема.