Вот эти речи:
Я такой же, как ты,
но другой во всем,
я похож на тебя
не более, чем ты сам.
Я пришел оттуда,
где не жил никто,
я уйду туда,
где кто-то жил, но умер.
Я не знаю времени,
моя жизнь – мгновение,
я вижу время,
мое мгновение – вечность.
Я не вернусь в дерево:
не возвращаются туда, откуда не уходили.
Я – рыба, что пьет глубины,
но не может выпить,
я – охотник, что ждет ее
на поверхности моря.
Я так велик, что меня не объять взглядом,
и так ничтожен,
что не разглядишь и стараясь.
Бережет меня тот, кто может меня убить,
потому я вечен,
что скорее всего правда…
Теперь ты знаешь, Хуру,
кто такой я:
я – это ты,
а ты – это тот, кого нет
и никогда не было.
Расскажем теперь о путях самого Шапитука, вернее, того, кем стал Шапитук после рождения Хуру. Покинув Авуа, он обнаружил себя на Хомана (много имен у нашего мира, но истинное – Хомана, так мы будем именовать его впредь в Атуба, чтобы всем было ясно, о чем идет речь). И оказавшись на Хомана, полюбопытствовал Шапитук, в какие земли он попал, и что за люди хозяева этих мест? И стало ему ведомо, что оказался он на земле, имя которой – Мадайк, во владениях людей, имя которым шапитук, Мараха они по рождению, ровесники мира и цель созидания. И дивное совпадение имен сказало Шапитуку, что не нарушена гармония мира, что должным образом совершаются события, и не следует тратить силы на борьбу. И он успокоился душой, и отдохнул сердцем, и остался на материке Мадайк, среди людей шапитук, как и было предназначено великим Замыслом. И по-прежнему ведомы Шапитуку дела людей и богов человеческих, хотя самая дивная и непостижимая часть сути его пребывает на Аббае в сердце Хуру. А люди шапитук учатся у него разным вещам, необходимым для правильной жизни, и как могут, помогают в делах его удивительных, и многое изменилось для них за годы, прошедшие с прибытия их чудесного тезки. И сменяются шумало на Хомана, и творятся дела, и пребывает Шапитук в спокойствии, исполняя предназначение свое.
…Еще не родились звуки,
а песня уже погибла,
подобная тьме, что незрима,
пока не возникнет свет,
не впустит света…
Обратим теперь взор свой на Авуа, где могуществом Афуабо рожден был мир Аббае. Кто населяет этот дивный мир, кто наполняет его безмолвие своим дыханием? Три светила освещают небо Аббае, сменяя друг друга, дабы не утомиться, редко видят их вместе. Раньше их было два: истинное Солнце, имя которому Айма, и планета Юм, чье сияние не уступает солнечному. Недостаточным показалось Афуабо число светил, и обратил он свой взор на Бахиэ Тихоки и попросил его подойти поближе. Невозможно ответить отказом на просьбу Афуабо, и Тихоки вняло его просьбе и приблизилось. Теперь часть этого целого, планета Хито, озаряет небо над Аббае своим светом, и наша Хомана купается в его лучах, ибо связаны судьбы Авуа и Хомана таким образом, что одни и те же светила озаряют их существование. Великое Дерево есть в центре Аббае, оно старше всех в этом мире, ибо не рождено Афуабо, а пребывало всегда, прежде всего рожденного. Афуабо даровал Дереву дыхание, но не изменил его сути. Пребывает Великое Дерево в покое и смятении, как спокойна и смятенна сама жизнь, ибо оно – начало жизни. Бык Хуру пребывает в Аббае, блуждая меж серединой и окраинами мира, ибо подвижен он, беспокойное дитя Афуабо с мудростью Шапитука в сердце. Он – собеседник Афуабо, внимающий наставлениям и изрекающий истину, но иногда он – просто бык Хуру, полный сил и обремененный желаниями. И желания его рождают письмена на белых полях Аббае, письмена эти тешат скучающий разум Афуабо и веселят его сердце. И бытие Хуру – такая же непостижимая тайна, как и все в мире Аббае: неведомо, есть ли свой срок для него, или не ощущает он движение колеса времени. А место обитания Хуру в мире Аббае зовется Тоупванхунмана.
Многие вещи населяют Аббае, они преходящи и служат для красоты мира, но, как все жители этого мира, они наделены дыханием, легким и почти неощутимым. Стороннему глазу кажутся они неподвижными, но им свойственна изменчивость, обычно присущая лишь живому. Как все, населяющее мир Аббае, они непостижимы.
Анагана – одна из окраин мира Аббае, странное место, созданное Афуабо, дабы иметь развлечение, подобающее его положению, в минуты скуки или печали. Там живут люди, лишенные имен, но наделенные предназначением. Шапитук говорит, что Афуабо во время своих скитаний видел мир, который показался ему забавным, ибо существа, обитающие там, хоть и подобны людям, сочетают в себе великое могущество с чрезвычайной наивностью, свойственной в других мирах разве что младенцам. Афуабо так много дивился и веселился, наблюдая их жизнь, что сотворил для себя кусочек этого забавного мира, в том виде как он его запомнил. Никому неведомо, в точности ли воспроизвел творец увиденный им мир, или потешил на славу свое воображение, но Анагана кажется нам самым загадочным и непостижимым местом в мире Аббае. Шапитук говорит, что некоторые из людей, наделенных беспокойным духом, попадают туда после смерти – не в наказание, а соответственно своему душевному предрасположению. Хуру не бывает там, лишь иногда бросает взор издалека, после возвращается к своим делам. В такие дни над Анаганой показываются все три солнца одновременно.
Теперь, перечислив существующее, будем говорить о происходящем. После рождения Аббае Афуабо приступил к иным делам. В сердце его жил гнев на изгнавших его сородичей, беспокойный дух желал мести. Афуабо счел за лучшее насытить свое сердце исполнением этих желаний. Но лишенный прежней дивной силы, не мог он и помыслить о борьбе с многими, обладающими ею. Знание тайных наук дарило ему надежду, и подолгу размышлял Афуабо, и черпал новое знание из неведомых источников. И постиг он, что чудесно рожденный бык Хуру может обрести могущество, достаточное для того, чтобы сокрушать миры и нести смерть бессмертному и положить предел беспредельному. Ведомо ему стало следующее. С начала времен, многие Шумало после Сотворения, жил на Хомана, на материке Мурбангон, народ Урги – дивные Мараха, ставшие подобными богам, уйдя в недра земные, дабы черпать из сердца земли силу и похоронить там свою человеческую слабость. Все удалось им как нельзя лучше: соединив великую силу, коей наделены Мараха, с силой сердца планеты, стали они существами, подобных которым не знал мир, но нельзя им теперь покидать свои подземные чертоги, ибо теперь они – часть недр земных, неотделимая от целого. Но по-прежнему свойственно им испражняться, как и всем рожденным. И если дано будет быку Хуру вкусить от испражнений дивных Ургов, соединятся в его чреве силы, соединяться которым непозволительно, и страшной разрушительной мощью нальется тело его, и никто не сможет противиться этой силе, даже непостижимые сородичи Афуабо. И так было переполнено гневом сердце Афуабо, что решился он испробовать это страшное средство. Но не мог Афуабо ступить на Хомана; силы, которым не смел возразить даже он, препятствовали этому.