Шар подплыл совсем близко. Кончики пальцев Артура замерли в дюйме от его поверхности.
– Они здесь, – сказал Артур.
– Мэтра убью я сам, – проронил Гаррет.
– Нам нужен только меч, и как можно скорее. Меч там, с ними. Я чувствую.
Сфера, что показывала Экскалибур, зависла рядом.
– Не хочешь лишней крови?
– Я вообще не хотел крови, – ответил, не оборачиваясь, Артур. – Ни Борса, ни Персиваля, ни Ивэйна.
Но вспоминал он при этом, как впервые в жизни приставил лезвие к горлу оруженосца Ланса, еще совсем мальчишки. И почему-то в тот момент ни секунды не сомневался, что двинет лезвие дальше, если будет нужно.
Когда-то Мерлин учил его, что разница между властителем и обычным человеком – в готовности перейти к насилию без колебаний, с холодным рассудком. Под влиянием ярости к этому готов кто угодно. Любить такое может только сумасшедший. А использовать в любой момент, без раздумий и внешней угрозы, – для этого надо иметь врожденную наклонность к проявлению власти.
У Артура она была.
– Когда ты нашел меня, я делал нитроглицериновые бомбы для террористов, – сказал Гаррет. – Тогда еще не было даже динамита. Я думал, что один террор может что-то изменить. Я был молод и глуп, но… Сейчас мы хирурги. Нельзя провести операцию на всем мире и не запачкать перчаток.
– Передай всем, мы начинаем, – приказал через плечо Артур, не желая продолжать разговор.
Один из шаров показал, как Гаррет выходит в коридор. Каждый рыцарь отвечал за оборону своего участка. Но пока нападающие не высадились на стены Камелота, бой предстояло вести лишь Артуру.
Аррет был – или была? – наверное, самым удивительным миром Великой Сферы. Чем-то это даже подтверждало фашистскую теорию Артура о превосходстве землян. Выморочное измерение, вобравшее в себя то, что не прижилось в иных мирах, но построившее из них уникальную культуру. Опять же исключительно человеческими силами. Санчо видел это, рассматривая снаряженный для штурма Авалона воздушный флот.
В Броселиандском Лесу, оказывается, пряталась только часть войска, собранного Мэтром. Где укрывались остальные – загадка. Но теперь армада воссоединилась в небе над Авалоном. У Санчо захватывало дух.
Кроме бронированных цеппелинов и уже знакомых Кукушкину «стрекоз» над сапфировым морем летело еще множество причудливых машин. Их словно выдернули сюда из разных эпох, но почему-то забыли все то, что было позднее начала двадцатого столетия. Некоторые смотрелись совсем уже гротескно, вроде деревянных, обтянутых парусиной конструкций, похожих на летающие ветряные мельницы. Глядя на них, Санчо тут же опять вспомнил о Дон Кихоте.
Впрочем, эти, как сказал ему Ланселот, были взяты не с Аррет, но с Альтерры. Той Земли, что возникла первой после разлома миров и двинулась по магическому пути развития. Там могло подниматься в воздух и не такое.
Кроме машин, Санчо увидел и немало всадников на крылатых ящерах, вроде драконов, и других летучих тварях. Некоторые даже летели верхом на гигантских орлах, словно Гэндальф. Еще в библиотеке Камелота Санчо разыскал подлинные летописи мира Упорядоченного под названием Арда, где существовало настоящее Средиземье, и подивился, насколько точно все описано в земной книге «Властелин Колец».
Так что Санчо не удивился бы, если бы рядом с цеппелином пронесся бы кто-нибудь верхом на помеле или даже в ступе. Но так не путешествовали даже на Альтерре. Это оказалось из разряда сказок.
Где-то впереди мелькала «стрекоза» Мэтра. Он явно не собирался отсиживаться в штабе наступления.
С летательными аппаратами Аррет все обстояло еще интереснее, чем на первый взгляд. Умельцы пост-разломной Земли не посрамили гордого звания человека разумного. Хотя в их мире и действовало волшебство, Аррет оставалась закрытой планетой, отрезанной от магических рек Великой Сферы. Волшебство здесь было ограничено, и о силах, что играючи шли в ход на том же Авалоне, приходилось только мечтать. Тогда мастера Аррет поставили чары на службу механике и физике. Магическое вмешательство лишь подпитывало работу механизмов, как детонатор заставляет взрываться снаряд или как распад небольшого количества обогащенного урана питает на Земле гигантский арктический ледокол или атомную электростанцию.
– Земля-а-а! – крикнул дозорный из башни на вершине твердой оболочки цеппелина.
Через несколько секунд Кукушкин и сам увидел полоску на горизонте.
Остров Авалон приближался.
В этот момент по его джунглям уже должны были идти сухопутные отряды Мэтра и ползти, вгрызаясь в экзотические волшебные заросли, механические землеходы. Им надлежало осадить гору, на вершине которой стоял Камелот, и отсечь возможные пути отступления.
Санчо обнаружил, что беспрестанная внутренняя дрожь, не отпускавшая с момента, как они снова оказались у озера, уже прошла. Нельзя сказать, что он успокоился, но страх внутри как будто перебродил и теперь слегка опьянял и толкал вперед.
– А вот и Камелот, – негромко произнес рыцарь. Пока Санчо вглядывался вдаль, он где-то раздобыл подзорную трубу.
Но скоро оруженосец узнал контуры замка Артура и без трубы, хотя никогда не видел его с воздуха. Только снизу, когда они с Артуром и Морганой были у подножия горы.
– Не лезь на рожон, – Ланселот давал последние инструкции. – Держись меня. Будешь показывать, что там и где. Когда встретим Артура, не вмешивайся.
Санчо понял, что отчаянно не хочет, чтобы рыцарь убил своего учителя. Но, зная Артура, не сомневался: тот отдаст Экскалибур лишь вместе с жизнью.
Впрочем, жизнь и смерть, как убедился Санчо, внутри Великой Сферы были понятиями весьма относительными.
Края воздушной армады смыкали кольцо вокруг замка. Экипаж цеппелина готовился к бою. Люди, гоблины и несколько полумеханических созданий с Аррет заняли места у турелей с ружьями и даже пулеметами. Порох был отлично известен на альтернативной Земле.
Но цеппелины не предназначались для атаки. Их задачей было высадить десант на стены и башни Камелота. Первый удар должны были нанести «стрекозы» и другие легкие машины.
И они его собрались было нанести…
Из открытой гондолы Санчо показалось, что от замка отделилась тучка. Потом еще одна, и еще. Как будто из пещер под Камелотом спасались бегством стаи летучих мышей.
Только это были не мыши, и не спасались они бегством, а совсем наоборот.
– Главопасти! – ахнул Санчо. – Я про них говорил…
– К бою, – Ланселот повернулся к капитану дирижабля, бородачу, хорошо бы смотревшемуся где-нибудь на пиратском галеоне. У капитана явно был приказ выполнять все команды рыцаря.
Порядок «стрекоз» и юрких летательных машин нарушился. Раздался треск выстрелов, сначала одиночных, потом очередями. Стая древних защитников обители Мерлина, сотворенных им самим, шла довольно плотно, и заряды крупной дроби часто настигали цель.