— Теперь главное, чтобы ты вернулась до заката. Если что, звони в офис.

— Ясно.

Убрав спальные мешки и теплую одежду в склеп, Райли заперла дверь. Затем они с Саймоном вышли из круга. Свечи вспыхнули. Она сомневалась, что когда-нибудь сможет к этому привыкнуть.

Саймон вместе с ней шел к парковке.

— Поздравляю. Ты пережила первую ночь. — Он очень ею гордился.

— Ага, я это сделала. — Тут до нее дошло. — А ты на машине?

— Бек попросил, чтобы я тебя подвез. — Саймон кивнул. — У него очень много дел, и он не сможет тебя встретить.

«Много дел? Как же. Готова поспорить, что он небось напился вчера вечером».

Через несколько минут она ехала домой на машине с болтающейся медалью Святого Кристофера на зеркале заднего вида и статуэткой Святого Иуды на приборной панели. После того, как она рассказала Саймону, куда ехать, он замолчал. Она уже привыкла к тому, что ее окружает тишина, и это ее не волновало.

Он заговорил, только когда припарковался перед ее домом:

— Похоже на старый отель.

— Так и есть. Раньше здесь была гостиница, но несколько лет назад ее переоборудовали под многоквартирный дом. Ничего интересного.

— По крайней мере, у тебя есть дом, — сказал он. — Если следующей ночью что-то понадобится, звони Беку.

Звучало так, словно он хотел от нее избавиться.

— Ты уже устал от меня? — обиженно спросила она.

— Нет, что ты, извини, — смущенно ответил он. — Ты неправильно все поняла. Сегодня ночью я буду работать с мастером Харпером, поэтому Бек сказал, что сможет тебе помочь.

«Эта неотесанная деревенщина? Ни за что».

— Сама справлюсь. Спасибо, что объяснил мне, что и как.

Она вылезла из машины и почувствовала, что очень устала, все тело ломило.

Саймон опустил стекло.

— Главное, не слушай некромантов. Они ничем не лучше демонов.

— Спасибо за все, — ответила она.

— Обращайся.

Перед тем как уехать, он еще раз помахал ей на прощанье. Она помахала в ответ.

«Какой же он классный».

Райли заставила себя дойти до дома и подняться по лестнице. Она все еще помнила, как они сюда переезжали. В Атланте было очень жарко. Завершив работу, они пошли за мороженым. Папа купил ей пломбир с фруктами и смеялся каждый раз, когда она пачкала в нем нос.

Когда Райли поднялась до квартиры, у нее задрожали руки. Ей снова показалось, что все хорошо. Сейчас она откроет дверь, а там папа — сидит на диване, изучает свои документы с чашкой кофе в руке. Он посмотрит на нее и улыбнется. Она устроится рядом с ним, и он спросит, как прошел ее день. Он всегда так делал. Всегда находил для нее время. Всегда любил ее.

Но когда дверь со скрипом открылась, на диване никого не оказалось. Она слышала, как на кухне из крана капает вода и шумит холодильник. Стол был испачкан шерстью Макса. На автоответчике мигала лампочка, сигнализируя об оставленных сообщениях. Наверное, некроманты оказались слишком ленивыми, так что даже не сочли нужным прийти на кладбище.

Отец всегда говорил, что он счастливчик, потому что у него была я, потому что он всегда ждал, когда я вернусь домой. А некоторые люди никого не ждут.

«Как я».

Райли захлопнула дверь и последовательно закрыла все замки, отгораживаясь таким образом от мира, который сделал ее сиротой.

— Это нечестно! — прошипела она, ударяя кулаком по деревянной двери. — Почему ты забрал их обоих? Тебе было недостаточно мамы?

Но ей никто не ответил. Никакого «извини». Только пустота и тишина. Из глаз снова потекли слезы, и она позволила себе расплакаться.

Когда Райли выплакалась и высморкалась, она взяла маркер и обвела на календаре дату следующего полнолуния. Рядом она нарисовала букву «П». В этот день душа папы освободится и отправится в рай.

«Клянусь: я не позволю им до тебя добраться».

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Бек с трудом открыл глаза и медленно осмотрелся. Парковка была пустая, если не считать пары магазинных тележек и старых шин. Тишина и пустота — все, что он так любил. С парой демонов в кузове ему всегда приходилось искать безлюдные места для парковки.

Бек недолюбливал утро, особенно когда голова болела так, словно в ней поселились бешеные грызуны и разрывали ее на части. Сегодня энергетики и алкоголь смешались в его крови в страшный коктейль. Теперь он думал о том, что как только протрезвеет, сразу же отправится на охоту за тройбаном. Вот бы тот сидел около мусорного бака какого-нибудь мясного магазина и увлеченно грыз кусок жирной прогорклой говядины. Тогда поймать его было бы проще простого. Но он вряд ли сразу же расскажет Беку, где найти пятака, убившего Пола. Тогда Бек продолжит охоту, пока не найдет еще одного тройбана, а потом еще одного, и так до бесконечности.

— Демоны редко выдают своих, — проворчал он. — Вот уж кто бы мог подумать.

Тяжело вздыхая от головной боли, он выключил радио, достал три таблетки аспирина и запил их водой. Это была уже вторая доза — первая не принесла никакого облегчения, в действенности этой он тоже сомневался.

«Спать». Это все, что ему сейчас было нужно, но с тем количеством кофеина, которое он выпил, это было очень сложно. Если ему повезет, он погибнет сегодня днем. Если нет, возможно, это произойдет завтра.

Зазвонил телефон, и он нашел его в кармане куртки.

— Бек.

— Это Саймон. Она дома в безопасности.

— Спасибо, мужик. Я твой должник. — Он с облегчением вздохнул.

— Не буду возражать.

Бек захлопнул телефон и пробормотал:

— Конечно, не будешь.

Он не мог сказать наверняка, как относится к Саймону Адлеру. То, что он был религиозным, не означало, что он не может влюбиться в Райли. Да она понравится любому парню. Нельзя забывать об этом.

— Если бы все было иначе… я бы сам пригласил ее на свидание.

«Но не сейчас».

Бек откинулся в кресле и закрыл глаза лишь для того, чтобы не видеть солнечного света. Он слышал, как подъехал мусоровоз и опрокинул один из баков. Через какое-то время, Бек снова открыл глаза. На парковке начали появляться машины.

— Вот и начался новый день, — сказал он, меняя положение.

Бек пододвинул стальную дубинку и девятимиллиметровый «сиг» ближе к себе. Он находился в той части города, где люди делились на два типа — хищники и жертвы. Эти трое непрофессиональных музыкантов, которые не спеша шли в направлении его машины, очевидно, считали себя хищниками. Городская молодежь, как называл их Пол. Олицетворение мультиэтнической Атланты: белый, черный и мулат.