— Что сделать? — Я потерла лицо руками. Я не принимала на ночь снотворного, но все равно голова была как-то странно затуманена, словно плывешь в море из ватных шариков. — Что именно мы должны сделать, Лиза?
— Провести сеанс, конечно.
Сонный туман рассеялся, и я подумала, не розыгрыш ли это. Но, судя по выражению ее лица, это был не розыгрыш. Я вспомнила слова Тори за завтраком.
— Это… полтергейст? — осторожно спросила я.
Лиза кинулась на меня так быстро, что я отпрянула и вжалась спиной в стену, инстинктивно вскинув руки для защиты. Но она лишь ударила кулаком в стену рядом со мной. Глаза у нее при этом были совершенно дикие.
— Да! — сказала она. — Полтергейст. Это же так очевидно, но они не хотят это видеть. И все говорят, что это я творю все эти пакости. Но как бы я могла с такой силой кинуть карандаш? Нет. Я просто рассердилась на мисс Ванг, и тут карандаш летит и бьет ее в лицо. А все твердят: «Это Лиза кинула». А я этого не делала. Я никогда ничего такого не делаю.
— Это… полтергейст.
— Правильно! Я думаю, он защищает меня, потому что каждый раз, как я разозлюсь, вокруг меня начинают летать предметы. Я пыталась поговорить с ним, хотела заставить его прекратить все это. Но он меня не слышит, потому что я не умею разговаривать с духами. Вот поэтому мне очень нужна ты.
Я с трудом старалась сохранить спокойное выражение лица. Я как-то раз смотрела документальный фильм о проделках полтергейста. Обычно это и происходило именно с такими девочками, как Лиза, — озабоченными подростками, отчаянно нуждающимися во внимании. Некоторые вообще считали, что эти девочки всех разыгрывают. Другие полагали, что девочки излучают энергию — гормоны и гнев — и эта энергия заставляет предметы двигаться.
— Ты мне не веришь, — констатировала Лиза.
— Нет, я не говорила…
— Ты не веришь мне! — Она поднялась на колени. Глаза ее метали молнии. — Никто мне не верит!
— Лиза, я…
У нее за спиной загремели бутылочки с гелем для волос. Забрякали пустые вешалки в шкафу. Я вцепилась в матрас.
— Ладно, Лиза. Я-я-я-я п-п-поняла…
— Нет, ничего ты не поняла!
Она хлопнула в ладоши, и бутылочки взмыли в воздух и ударились о потолок с такой силой, что пластик не выдержал — лопнул — и гель дождем хлынул вниз.
— Видишь?
— Д-д-да.
Она снова воздела руки, словно дирижер, показывающий крещендо. Со стены сорвалась картина в рамочке. Она упала на пол, и стекло разбилось. Потом упала еще одна, и еще. Мне в колено воткнулся осколок стекла. Появилась капелька крови и ручейком потекла по ноге.
Краем глаза я заметила, что картина у меня над головой тоже начала качаться, и крепления стали выходить из стены.
— Нет! — закричала Лиза.
Я пригнулась. Лиза пихнула меня в бок, оттолкнув оттуда, куда падала картина. Картина ударила Лизу по плечу, и она поморщилась от боли. Мы обе скатились с кровати, больно ударившись об пол.
Я лежала на боку и пыталась отдышаться.
— Прости, — прошептала Лиза. — Я вовсе не хотела… Ты видишь, что происходит? Я совершенно не могу это контролировать. Я начинаю злиться, и тут же все…
— Ты думаешь, что это полтергейст?
Она кивнула. Губы у нее дрожали.
Я понятия не имела, что происходит. Это, конечно, не полтергейст — это полная чушь, — но если она считает это полтергейстом и верит, что я могу велеть полтергейсту прекратить эти выходки, то, может, все действительно прекратится?
— Ладно, — сказала я. — Бери свечу и начнем…
В этот момент дверь в комнату распахнулась, и в проеме нарисовалась фигура миссис Талбот. Она включила свет, и я вздрогнула, зажмурив глаза.
— О, мой Бог! — почти шепотом выдохнула она. — Элизабет! Что ты натворила?
Я вскочила на ноги.
— Это не она! Я-я-я-я…
В кои-то веки это было не заикание. Я просто не могла найти подходящих слов. Миссис Талбот оглядывала комнату, ухватывая каждую деталь: осколки битого стекла, усыпавшие пол, гель для волос, капающий с потолка, стены, заляпанные косметикой. И я поняла, что разумного объяснения мне не подыскать.
Тут ее взгляд упал на мою коленку, и миссис Талбот вскрикнула.
— Все в порядке, — заверила я ее, приподняв ногу и стирая с нее кровь. — Ерунда. Я просто порезалась. Когда брилась.
Она прошла мимо меня, не сводя глаз с усыпанного битым стеклом ковра.
— Нет, — прошептала Лиза. — Пожалуйста, не надо. Я не хотела.
— Все в порядке, дорогая. Мы тебе поможем.
В комнату вошла мисс Ван Доп со шприцем в руке. Она сделала Лизе укол, пока миссис Талбот утешала ее, объясняя, что ее просто переведут в другую больницу, гораздо более подходящую, там она поправится быстрее.
Когда Лиза отключилась, они выгнали меня из комнаты. И только я сделала шаг в коридор, как кто-то ударил меня в спину и впечатал в стену. Я оглянулась — надо мной нависала Тори.
— Что ты с ней сделала? — прорычала она.
— Ничего. — К моему величайшему изумлению, слово слетело с моих губ легко, без запинки, даже немного дерзко. Я распрямилась. — И не я внушила ей, что я могу помочь.
— Помочь?
— Да, вступив в контакт с ее полтергейстом.
Глаза у нее округлились от ужаса, как в тот раз, когда Симон попросил ее не быть стервой. Она развернулась и скрылась в своей комнате.
За Лизой приехала скорая помощь. Ее без сознания вынесли на носилках, совсем как меня из школы. Вот такие вот перевозки класса люкс для душевнобольных детей.
Мисс Ван Доп настояла, чтобы я приняла полтаблетки снотворного. Я сдалась, но когда она попыталась всучить мне еще и дополнительную дозу таблеток от галлюцинаций, я спрятала таблетку под языком.
С самого обеда мне ничего не мерещилось и не слышалось. Может, конечно, это действовали таблетки, но мне очень хотелось верить, что Рэ права и что мой «прорыв реальности» был не более чем временными каникулами мозга, вызванными гормонами и стрессом. И при некоторой доле удачи я уже начала путь к душевному здоровью.
Я должна была проверить эту теорию. Поэтому я сохранила таблетку. Если мне что-нибудь опять привидится, я ее приму.
Я предложила помочь навести в комнате порядок, но миссис Талбот отвела меня вниз, дала стакан молока и постелила мне на диване. Я заснула и проснулась только тогда, когда она пришла за мной, чтобы отвести обратно. Я заснула, не успев до конца натянуть одеяло.
Проснулась я от фруктового запаха Лизиного геля для волос. Я словно плыла, и мне снилось, что я попала в чан с расплавленной карамелью. От сладкого запаха желудок сводили спазмы, а я с трудом барахталась в густой жидкости. Наконец мне удалось вырваться. Я открыла глаза и судорожно глотнула воздуха.