Все, как всегда.
Хотя я и не спрашивала, но чувствовала, что Эрик думает же, о чем думала я, поскольку мы оба смотрели на этот размытый силуэт города. И потому что он обнял меня за плечи и сказал:
Люди тратят целую жизнь в погоне за тем, чего я уже достиг.
Перестань говорить об этом в прошедшем времени.
Но ведь все кончено, Эс. Все кончено.
Мы заказали обед в номер. Выпили две бутылки шампанского. В ту ночь я спала на его диване, сожалея о том, что Джека нет в городе. На следующее утро Эрик первым делом набросал список своих долгов. Он задолжал тысяч пять долларов таким заведениям, как «Данхилл», «Брукс Бразерс», «21» и «Эль Марокко», не считая прочих поставщиков услуг класса «люкс». На его банковском счете оставалось менее тысячи.
Как тебе удалось влезть в такие долги? — спросила я.
Ты же знаешь, я всегда плачу за всю компанию. И к тому же во мне обнаружилась марксистская тяга к роскоши.
Это опасная черта. Особенно в сочетании с неумеренной щедростью.
Что я могу сказать… кроме того, что, в отличие от тебя, я никогда не знал радости экономии. Как бы то было, в моем бегстве за океан есть хотя бы одно преимущество — там меня не достанут налоговики.
Только не говори мне, что у тебя еще и проблемы с налогами.
На самом деле это не то чтобы проблема. Просто так получилось, что я не подаю налоговую декларацию вот уже… не знаю… года три, наверное.
Но ты ведь платил какие-то налоги?
Ну, если я не удосужился заполнить налоговую декларацию, с чего бы я вдруг стал отправлять им какие-то деньги?
Значит, ты им должен…
До фига. Думаю, процентов тридцать от всего, что я заработал в Эн-би-си.
Что, наверное, составляет внушительную сумму.
И при этом ты ничего не отложил.
Ради всего святого, Эс! Когда я проявлял благоразумие?
Я уставилась на список его долгов, которые, разумеется, собираюсь заплатить сама, как только Эрик окажется по ту сторону Атлантики. Помимо средств, доставшихся мне после развода, я постоянно откладывала деньги, которые зарабатывала в «Субботе/Воскресенье», да и выплаченные издательством «Харпер энд Бразерс» пять тысяч тоже пополнили мой счет. Так что я вполне могла себе позволить восстановить доброе имя брата в глазах его многочисленных кредиторов. С налогами было сложнее. Возможно, я могла бы продать часть акций или получить закладную на квартиру. Но сейчас мне хотелось только одного: как можно скорее посадить Эрика на корабль. Опасаясь, что он может дать слабину и исчезнуть в самими неподходящий момент, я взяла с него обещание не покидать квартиру до половины пятого… когда мы должны были ехать в паспортный стол.
Но это, возможно, мой последний в жизни день на Манхэтте-|яе. Позволь хотя бы пригласить тебя на ланч в «21».
Я хочу, чтобы ты залег на дно, Эрик. На всякий случай…
Что? Ты хочешь сказать, что Гувер и его приятель решили пасти меня весь день?
Давай не будем испытывать судьбу.
Но ничего уже не изменишь. Ничего.
Моя идея не вызвала у него восторга — но в конце концов он согласился остаться дома, пока я займусь делами. Я попросила его выписать мне чек на оставшуюся на его банковском счете тысячу ллларов. Потом отправилась в отделение «Мэньюфекчераз Ганновер», обналичила чек и купила дорожные чеки на ту же сумму. Я забежала в офис Джоэла Эбертса и забрала доверенность. Потом помчалась в салон «Тиффани» и купила Эрику серебряную авторучку, на которой выгравировала: Э. от Эс. Навсегда.
К трем я вернулась на квартиру Эрика. Он подписал доверенность на мое имя, по которой я могла заниматься всеми его финансовыми вопросами. Мы договорились, что с завтрашнего дня я начну подыскивать помещение, где можно было бы оставить на хранение его одежду, бумаги, личные вещи, до его возвращения домой. Он вручил мне толстый конверт, адресованный Ронни. Я обещала передать его, как только Ронни вернется в город. Когда Эрик зашел в ванную, мне удалось незаметно подложить подарок от «Тиффани» в его чемодан. В половине пятого я сказала: «Пора».
И снова он подошел к окну, прижался головой к стеклу, устремил взгляд на город:
У меня больше никогда не будет такого вида из окна.
Уверена, в Лондоне тоже есть свои прелести.
Но у них такие низкие дома! Он обернулся ко мне. Его лицо было мокрым от слез. Я закусила губу.
Не сейчас, — сказала я. — Не заставляй меня плакать раньше времени.
Он вытер слезы рукавом. Глубоко вздохнул.
Ладно, — сказал он. — Пошли.
Мы быстро вышли из квартиры. Привратник вызвал нам такси.
Мы влились в пробку на Пятой авеню и успели в паспортный стол за две минуты до закрытия. Эрик оказался последним посетителем. Когда он подошел к окошку, клерк, который вчера принимал у нас документы, попросил его присесть на минутку.
Что-то не так?
Клерк избегал встречаться с нами взглядом. Вместо этого он поднял телефонную трубку, набрал какой-то номер и быстро заговорил. Положив трубку, он сказал:
Сейчас к вам подойдут.
Что, какие-то проблемы? — спросил Эрик.
Пожалуйста, присядьте.
Он указал на скамейку у стены. Мы сели. Я с тревогой посмотрела на настенные часы. В «час пик» Эрику удастся добраться до причала в лучшем случае минут за сорок. Время поджимало.
Как ты думаешь, в чем дело? — спросила я.
Надеюсь, ничего страшного, обычная бюрократическая вокита.
Вдруг открылась боковая дверь. Оттуда вышли двое мужчин в темных костюмах. Когда Эрик увидел их, его лицо приобрело землистый оттенок.
О черт, — прошептал он.
Добрый день, мистер Смайт, — произнес один из них. — Надеюсь, это не слишком неприятный для вас сюрприз.
Эрик промолчал.
Разве вы не представите меня? — спросил джентльмен. И протянул руку для пожатия. — Агент Брэд Свит из Федерального бюро расследований. А вы, должно быть, Сара Смайт.
Откуда вы знаете? — спросила я.
Привратник «Хемпшир-Хауса» знаком с вами. И он же сообщил нам, что со вчерашнего вечера вы вместе с братом находитесь в его квартире. Но прежде, разумеется, посетили адвокатскую контору некоего… — Он отвел руку в сторону. Его помощник гут же вложил в нее папку с документами. Агент раскрыл папку. И громко зачитал: — Адвокатскую контору некоего Джоэла Эберса на Салливан-стрит. У него безупречная репутация бунтаря, у этого вашего адвоката, не говоря уже об имеющемся на него досье толщиной в телефонный справочник Манхэттена. Потом, после посовещания у адвоката, вы отправились в агентство «Томас Кук», по адресу 511, Пятое авеню, и купили билет на теплоход «Роттердам», отплывающий сегодня вечером. Оттуда вы конечно же пришли сюда, в паспортный стол, надеясь воспользоваться уловкой горящего тура, столь популярной среди тех, кто пытается спешно покинуть Соединенные Штаты. — Он захлопнул папку. — Но, боюсь, вы не покинете страну сегодня вечером, поскольку Государственный департамент задержал ваш паспорт до окончания расследования вашей политической благонадежности, проводного ФБР.