— И что со мной будет? — испуганно спросил я.
— Не знаю, — равнодушно ответил Джуффин. — Когда «оно» с тобой «будет», сам увидишь! Надеюсь, когда-нибудь мне доведется услышать конец этой истории в твоем собственном исполнении… Так, пошли дальше. Ты можешь мне внятно объяснить, с какой стати тебе приспичило убивать беднягу Андагуму?
— Внятно — не могу. Разве что невнятно, — буркнул я.
Теоретически говоря, я, вероятно, должен был испытывать вину за душещипательный эпизод с казнью коменданта Нунды. Но я упорно продолжал считать, что поступил абсолютно правильно, — не знаю уж почему!
— Это нормально, мальчик, — с неожиданным сочувствием сказал Джуффин. — Ты поступил в полном соответствии со своей природой. Так уже не раз было. Ты — Вершитель, а у вашего брата нет ни малейшего трепета перед чудом человеческой жизни… И потом, тебе было легче убить этого беднягу коменданта, чем заставить себя смириться с мыслью, что в восхитительном чужом Мире, умело сотканном из прочной паутины твоих собственных грез, время от времени встречаются такие сволочи!
— Точно! — удивленно согласился я. — Я сам лучше не объяснил бы.
— Куда тебе! Ладно уж… Я, собственно, хотел спросить еще вот что: с чего это ты всю дорогу не решался со мною побеседовать? Неужели ты откладывал этот разговор, поскольку предполагал, что он будет неприятным? Честно говоря, мне казалось, что у нас с тобой несколько иные отношения. Ты время от времени делаешь глупости, я выражаю тебе свое глубочайшее восхищение по этому поводу, и все довольны… Ты перепутал меня с генералом Бубутой и решил, что на твою голову обрушатся все проклятия Вселенной, — так, что ли?
— Мне уже стыдно, — вздохнул я. — Вы не поверите, Джуффин, но именно чего-то в этом роде я и ожидал…
— Ну-ну… — шеф комично поднял брови, потом махнул рукой и рассмеялся. — Ну и что мне теперь с тобой делать? В Холоми тебя посадить за вопиющее нарушение Кодекса Хрембера — так, что ли? По закону вроде бы положено…
— Ой, а можно не прямо сейчас? — смущенно попросил я. — Вообще-то…
— Догадываюсь, — улыбнулся Джуффин. — У тебя совсем другие планы на остаток этой ночи…
— У меня совсем другие планы на остаток этой жизни, — возразил я.
— И об этом я тоже догадываюсь… Ладно уж, твое счастье, что ты успел подружиться с Магистром Нуфлином. Насколько я знаю, он не собирается призывать тебя к своим ногам, чтобы грозно осведомиться, куда ты подевал государственного преступника Капука Андагуму…
— По-моему, кто-кто, а уж Магистр Нуфлин должен быть чрезвычайно доволен. В конце концов, я похоронил в гугландских трясинах не самую светлую страницу новейшей истории Соединенного Королевства!
— Есть такое дело, — рассеянно подтвердил Джуффин. Он немного помолчал и неожиданно добавил: — Ох, Макс, трудно мне с тобой!
— Почему? — виновато спросил я.
— Да вот, жрешь ты много! — совершенно серьезно заявил шеф. — А так все в порядке…
Я с облегчением рассмеялся, Джуффин улыбнулся краешком рта и полез в письменный стол. Некоторое время сосредоточенно там рылся и наконец извлек из верхнего ящика толстую тетрадь в ветхом матерчатом переплете.
— Держи.
Он положил тетрадь на стол передо мной. Я осторожно прикоснулся к обложке и тут же отдернул руку: она показалась мне неправдоподобно горячей, словно несколько часов пролежала на солнцепеке.
— Что это? — нерешительно спросил я.
— Это дневник Короля Мёнина, — в голосе Джуффина явственно ощущалась некоторая неуверенность. — Вообще-то, доподлинно известно, что Король Мёнин никогда не вел дневник. Только собирался завести, да руки не доходили…
— Совсем как у меня! — невольно улыбнулся я.
— Ну вот… Тем не менее несколько дней назад этот грешный дневник обнаружился под моей собственной подушкой. Жутковатая вещица, я полагаю!
— Почему?
— Потому что все наследство Мёнина состоит исключительно из жутковатых вещиц, — вздохнул Джуффин. — Я открыл его на первой странице и обнаружил, что он предназначается тебе. Можешь себе представить, там даже соответствующая дарственная надпись имеется!
Я открыл тетрадь и с изумлением посмотрел на шефа.
— Здесь нет никакой дарственной надписи!
— Неужели ты думал, что содержимое этой тетради является чем-то постоянным? — насмешливо спросил Джуффин.
Я пожал плечами.
— Попробуй прочитать вслух то, что там написано, — попросил шеф. — Не уверен, что мне следует совать свой длинный нос в дела двух безумных Вершителей, но…
— Конечно, вам интересно! — кивнул я. — Я бы на вашем месте уже умер от любопытства!
Я опустил глаза и прочитал несколько неровных строчек, торопливо выведенных выцветшими чернилами: «Если человеческая жизнь представляет собой результат заговора могущественных приматов против Духа, остается только надеяться, что существует и заговор против приматов — может быть, это заговор Вершителей?»
— Какой заговор? — изумленно спросил я. — И откуда вашему Мёнину было известно слово «приматы»? Сколько живу в этом Мире, ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь так выражался! Выходит, в юности он таскал из Щели между Мирами труды Чарльза Дарвина — так, что ли?
— Тебе виднее, какой заговор и какие приматы, — устало сказал Джуффин. — Думаю, что сомнительное содержание этой тетради всякий раз излагается теми словами, которые понятны очередному читателю. С магическими книгами так часто бывает… Ладно, дальше читай без моего участия. Еще немного, и я, пожалуй, грохнусь в обморок, чего со мной еще никогда в жизни не случалось.
— Если бы здесь был сэр Шурф, он бы непременно прочел вам короткую, но емкую лекцию о том, что не следует пренебрегать возможностью получить новый опыт, — улыбнулся я, поднимаясь со стула. — Джуффин, это ничего, если я начну медленно растворяться в предрассветном тумане? Мне нужно доставить домой Нумминориха и еще…
— Можешь не подбирать выражения, — усмехнулся шеф. — Я знаю, что тебя ждет прекрасная леди. Имей в виду: я очень рад, что наша Меламори вернулась, да еще и таким чудесным образом… Только умоляю тебя: не вздумай вообразить себя нормальным человеком с удавшейся личной жизнью, сэр Макс! Ваша встреча в сердце гугландских болот, и все, что за этим последовало, — такие же следы на снегу, как и события, оставшиеся в прошлом. Можешь считать, что с тех пор вы просто успели переобуться и теперь ваши следы расчерчены немного другими узорами…
— Вообще-то мне сейчас ужасно хочется вообразить себя этим самым «нормальным человеком»! — признался я. — Но у меня все равно ничего не выйдет, полагаю…
— Надеюсь, что так… И возьми с собой эту тетрадь, — напомнил Джуффин. — Я понимаю, что тебе не очень хочется принимать этот подарок. Но дневник Мёнина уже появился в твоей жизни, поэтому его нельзя просто убрать обратно в мой стол.