– Господа, что это? – шептал барон, прислушиваясь к тому, что доносилось из подвала.
– Я же говорил, он Гуру! – Мик восторженно тыкал пальцем в сторону лестницы. – У него высшая степень!
– Ладно тебе, – осадил его Келюс. – Он же дхар, я тебе рассказывал…
Кора молчала, но время от времени ее плечи передергивало, словно от холода.
Грохот внизу стих. Барон, велев всем оставаться на местах, с опаской начал опускаться по лестнице.
Первое, что он увидел, была стальная дверь. Сорванная с петель, она лежала посреди зала, а вокруг валялись вывороченные из стены кирпичи, куски штукатурки и какие-то мелкие железки. Открывшийся проем был темен, оттуда несло сыростью и гнилью. Но Корфу в первые секунды было не до того, он с ужасом смотрел на огромное страшилище, почему-то облаченное в рубашку и брюки Фрола. Черный мохнатый зверь сидел прямо на полу, массируя одну лапу другой.
Увидев барона, чудище взревело и знакомым жестом махнуло лапой, после чего вновь принялось массировать когтистую кисть, что-то бормоча под нос. Корф вдруг понял, что оно жалуется: ударило, де, руку… то есть лапу, а в бессвязном бормотании барону почудилось знакомое «елы».
– Фрол, – осторожно позвал барон, все еще не веря своим глазам. – Помилуйте, это… вы?
Зверь взревел, и хотя Корф не понял ни слова, да и слов никаких не было, но полковник был готов поклясться, что ему ответили:
«Елы, а кто же еще?»
– Что с рукой? – Корф вновь ощутил себя командиром. – Ранили?
Чудище указало на дверь, покачав огромной мохнатой головой и заворчало, продолжая растирать ушиб. Барон вздохнул, подумав о бинтах, которых на этакую лапищу может и не хватить, после чего подошел к пролому и заглянул во тьму.
Там было тихо, но тишина казалась живой – где-то поблизости раздавались удары падающих капель, что-то шуршало и даже, казалось, слышалось чье-то хриплое дыхание. Барон понял – самое трудное только начинается.
– А, воин Фроат! – Келюс спускался вниз, не дожидаясь приказа. – Чего это с тобой?
– Да рука, елы! – с огромным облегчением услыхал барон голос Фрола и поспешил обернуться.
Никакого чудища не было, на полу сидел Фрол в расстегнутой рубашке, босой, – и ощупывал левую руку. Вид у него был усталый и даже растерянный.
– Дверь, зараза… Пока выбил, елы…
Полковник хотел было перекреститься, но раздумал: мало ли как воспримут такую слабость подчиненные.
В подвал тем временем спускались и все остальные. Мик смотрел на Фрола с нескрываемым восторгом, а Кора, подойдя, погладила дхара по щеке.
– Ниче, – вздохнул тот. – Сейчас оклемаюсь. Ну ее, эту медвежью жизнь!
– Фрол Афанасьевич, – прошептал Мик. – Вы…
– Сгинь…
Мик хотя и не сгинул, но немедленно замолчал и отошел в сторону.
– Значит, катакомбы, – резюмировал барон, доставая схему и разглядывая ее в бледном свете лампы. – Теперь у них преимущество. Куда идти, господа? Столько ходов…
– Это нетрудно, Михаил, – Кора подошла ближе. – След свежий, я поведу.
– Помилуйте, сударыня! – воспротивился Корф. – Вас и так не следовало сюда брать. Первым пойду я…
– Я не боюсь пуль и вижу в темноте, Михаил… Михаил Модестович. Это место, где бывают лишь такие как я… и как Волков…
– Точно, – Фрол уже надевал куртку. – С Корой пойду я. Я их тоже враз учую…
– Хорошо, – нехотя согласился полковник. – Вы – первые, я – за вами, затем Мик, замыкающим – Николай. Господа, прошу проверить оружие. Стрелять только по команде или в ответ на выстрелы. Прошу зажечь фонари… Вперед!
Первые шаги прозвучали гулко, но затем толстый слой то ли пыли, то ли мелкой каменной крошки поглотил почти все звуки. Слышался лишь скрип обуви, дыхание и подземные шорохи, доносившиеся со всех сторон.
Фонарики освещали узкий неровный коридор между двумя стенами, которые то казались вырубленными в скале, то дыбились старой развалившейся кирпичной кладкой. Кирпичи попадались странные – огромные и плоские. Келюс вспомнил: такие были в ходу в допетровские времена. Катакомбы имели долгий век…
Отряд вела Кора. Она шла чуть впереди, стараясь не попадать в лучи фонариков. Дорогу девушка находила безошибочно: след был свежий. Шли быстро: времени и так потеряли достаточно.
Внезапно фонарик Фрола дернулся, луч упал под самые ноги. Удивленный дхар нагнулся:
– Гильза! Старая, елы, от трехлинейки!
Вскоре гильзы стали попадаться целыми россыпями. Среди них барон опознал знакомые ему наганные. Коридор расширился, впереди оказался мрачный неровной формы зал, посреди которого гильз было особенно много – они лежали горками, старые, позеленевшие от времени.
– Стрельбище у них тут было, что ли? – Келюс разгреб носком кроссовки кучу глухо звеневших цилиндриков.
Барон взял у него фонарь и провел лучом по стенам.
– Это не стрельбище, Николай. Глядите…
В свете фонаря было видно, что вся стена изрешечена пулями, выбившими на ней не просто углубления, а целые ямы. Похоже, стрельба шла здесь каждый день на протяжении многих лет.
– Но зачем? – начал было Лунин, и тут же понял – зачем.
У подножия стены лежали сотни расплющенных пуль и старый, совершенно рассыпавшийся ботинок.
– Ну его к бесу! – Фролу это место чрезвычайно не понравилось. – Пошли, елы, отсюда!
Коридор вновь сузился, слева и справа стали попадаться ниши. Некоторые были невелики – с форточку, другие напоминали целые комнаты, но без внешней стены. Это встревожило барона – в такой нише их вполне могла ждать засада. Оставалось надеяться, что Фрол и Кора вовремя почувствуют опасность.
Одна из ниш размером с дверь почему-то насторожила дхара. Он посветил фонариком, но убедился, что внутри пусто. На земле валялись куски битого кирпича, среди которых Фрол заметил что-то ржавое. Копнув носком туфли, он извлек из-под обломков огромную железную цепь. Поискав глазами, дхар легко обнаружил место, где когда-то ввертывался в стену крюк.
– Лихо, – заметил подошедший Келюс. – Сюда бы еще, бином, скелет!
Ни крюка, ни скелета не было, но все же Фрола не оставляло ощущение ужаса, исходившее прямо от каменных стен. Воздух словно пропитался чьей-то предсмертной мукой и невыносимыми страданиями, которые не рассеялись за долгие десятилетия, а может, и века.
Наконец, ниши стали попадаться реже, а затем и полностью исчезли. Подземный коридор несколько раз раздваивался, но Кора и Фрол уверенно находили нужную дорогу.
Они шли уже больше двух часов, а может и еще дольше (в спешке время засечь забыли). Внезапно вдали что-то бледно засветилось, и барон приказал остановиться. Источник света находился впереди, казалось, прямо в центре коридора.