Тут уж детские рты раскрылись, заблистали глазенки. Столько золота! И где же эта Золотая Баба? Пропала — со смехом отвечал брат — в болоте потопла. Неужели не искали? Искали, да не нашли. Вот вы подрастете и найдете. Вот так-то, братишки!
Теперь искать не приходилось. Три месяца назад по земле волотичей пронеслось — Мать Болот вновь вернулась к своим детям. Где-то на отдаленном капище вновь объявилось ее золотое подобие. И объявилось не напрасно — быть мятежу. А затем новый слух — призвала Мать Болот некую девушку из Коростеня и дала ей свою силу и свою власть. И объявила свою волю — резать проклятых пришельцев, пока последний из них не погибнет.
Улад потер от волнения лицо — мысли путались. Значит, им приходится, воевать с богиней? Но ведь их боги — боги сполотов — сильнее! Или они сильнее дома, в Савмате, а здесь, на чужой земле…
Не все поверили слуху. Когда девушка, а зовут ее Велга, пришла в одно селение под Коростенем и объявила волю Матери, над нею смеялись, а местный дедич хотел схватить ее и отдать своим холопам на потеху, чтоб дура не болтала зря. Но Мать Болот защитила Велгу, а два десятка молодых парней взяли колья и косы — мечи и копья у волотичей давно отобрали — и пошли в ее войско. И это войско на следующий день ворвалось в Коростень, перебив Ксеву стражу. И тогда вся страна восстала…
Антомир долго рассказывал о том, как один за другим гибли дедичи, пытавшиеся со своими отрядами остановить мятежников, как Велгу пытались подкупить, отравить, напугать… Тщетно — Мать Болот не оставляет свою избранницу, и там, где появляется Велга, ее войска непобедимы. А недавно она передала новую волю богини — освободить родную землю до последней пяди и идти на проклятый Савмат, чтобы сжечь его до основания. По-всюду передавали слова пророчества: «Волку выть на Кеевом Детинце». И новые тысячи пошли в победоносное войско Велги…
Антомир давно уже закончил свой невеселый рассказ, и в шатре стояла мрачная, тяжелая тишина. «Волку выть на Кеевом Детинце»… Даже огры, вековечные враги, уничтожившие Великий Валин, дошедшие до Харпийских гор, не смогли взять Савмат. Золотой Сокол хранил сполотов. А что же теперь? Неужели Мать Болот и эта сумасшедшая девка сильнее огров?
Наконец встал Сварг, холодный, невозмутимый. и еще раз повторил свой приказ: завтра же идти по реке к Белому Плесу. Там их должен ждать Нетвор со своим отрядом и несколькими сотнями ополченцев с полночи — тамошние волотичи не очень жалуют сородичей с полдня. У Белого Плеса быть сражению — а там пусть рассудят боги…
Шатер опустел, и братья молча сидели на дорогих огрских коврах. Неслышно колыхнулся полог, и рядом возникла Порада. Теперь на ней было не скромное белое платье, а цветастое, из дорогой румской ткани. Сварг кивнул, и женщина присела рядом, припав к его плечу.
— Ты знаешь еще не все, — наконец негромко проговорил старший. — Отец болен.
— Что? — Улад подался вперед, не веря.
— Да. Его болезнь скрывают — как и мятеж. Рацимир приехал в Савмат. Если случится беда, он возглавит войско.
Отвечать было нечего — следовало сначала осознать. Отец! Светлый Кей, надежда сполотов и гроза врагов, владыка Ории…
— Плохо, Улад. Но может стать еще хуже…
— Н-нет! — молодой Кей резко выпрямился. — Брат, не может быть! Мы ост-тановим их! М-мы…
Ладонь Сварга, на этот раз не в перчатке, а живая и теплая, легла на его плечо.
— Ты уже взрослый, братишка. Совсем взрослый. Ты — Кей. Ты должен знать… То, что происходит — страшно. Но мы, возможно, не знаем еще всего… Я не о Матери Болот. Каждый раз, когда мы приходим на чужую землю, приходится сражаться не только с людьми, но и с богами. Боги сполотов сильны и не оставят нас. Я не пущу врагов в Савмат, если…
— Если? — Улад вновь подался вперед.
— Если за мятежом не стоит кто-то из нас. Из Кеев.
Улад замер, стараясь понять, верно ли он услышал. Слишком много свалилось на него в этот день — встреча с братом, изуродованные трупы в черной лодье, восставшая из топи Мать Болот, болезнь отца… О чем говорит Сварг? Из каких Кеев?
— Это тоже не ново. Когда-то Жихослав, наш дядя, просил помощи у огров. Понимаешь? Эту Велгу испекли здесь, но замес может быть наш, савматский. Слишком уж не вовремя… Или наоборот, очень вовремя. Для кого-то из нас… Догадываешься?
Нет, Улад не догадывался и не решался строить догадки. Нет, нет, нет! Ведь их четверо — Раци-мир, Валадар, они со Сваргом. И, конечно, Кледа, сестричка… Ах да, еще Войчемир, двоюродный братан, сын дяди Жихослава, о котором только что сказал брат…
— Сварг! Объясни…
Старший дернул плечом — точно как отец.
— Нет. Не сейчас.
Улад невольно посмотрел на Пораду, безмолвно сидевшую рядом с братом, но Сварг покачал головой:
— Не из-за нее. Ей я верю как никому. Все ее родственники убиты. Им не простили,..
Улад испуганно посмотрел на женщину. Убили? За что? За то, что она — подруга брата?
— Ее отец и братья жили в Коростене. То, что у них осталось, было в той, первой, лодье… А объяснять не буду просто потому, что не знаю. Пока… Но вспомни, что отец говорил нам о равновесии. Вспомни — и подумай…
Слева и справа стоял лес, а между зелеными берегами текла река, по которой плыли лодьи. Идти было легко — встречное течение в этих местах еще слабое, а ветер исправно дул в белые паруса из прочного румского полотна. Не пришлось даже браться за весла — лодьи плыли быстро, и до Белого Плеса оставалось не больше двух дней пути.
Улад стоял у высокой мачты, над которой развевался маленький красный флажок — знак, что эта лодья — Кеева. Стяг развернут позже, перед боем. Пока достаточно и флажка — пусть проклятые дикари, выглядывая из своих лесных укрывищ, Дрогнут, догадавшись, кто ведет войско.
Теперь младший плыл на лодье брата. Иначе и не могло быть — ведь столько не виделись, о стольком следовало поговорить! Правда, разговора все не получалось. Сварг был молчалив и часами сидел над берестяной малой, разглядывая разноцветные отметки. Улад старался не мешать и просто смотрел на берег. Там было тихо, только как-то под вечер до плывущих донесся отдаленных стук — ровный, мерный, словно кто-то изо всех сил колотил железным билом о толстую доску. Случайность? Или лазутчики проклятой Велги уже узнали об их походе? Ответить было некому, оставалось надеяться на удачу. Пока же лодьи двигались без помех. Ни днем, ни ночью никто не пытался преградить им путь, и берега оставались пустыми. Дважды вдали замечали небольшие поселки, огороженные частоколом, но каждый раз Сварг приказывал не останавливаться. Остановились они лишь однажды — и совершенно случайно.
Улад, бесцельно глядевший на берег, первым заметил маленькую фигурку. Не заметить было сложно — человек, казавшийся на таком расстоянии не больше паука, бегал взад-вперед по песчаному берегу и размахивал руками— Глядеть на это было смешно, но Улад быстро опомнился. Кто-то подает знак? Может, это друг? Или долгожданный гонец от войска Нетвора?