Book.

Спросил:

— А это точно мое окно? — И тут же сам признал: — Хотя да, занавески мои.

— Это я с яблони сфотографировал, — доложил Дарюс. — На телефон. Сначала подумал, ничего не получилось, но папа мне увеличил. И еще в фотошопе что-то поправил. Вроде контраст. Но точно ничего не пририсовывал!

Сказал рассеянно:

— Какой молодец твой папа. Получается, у меня все-таки живет собака?

Вздохнул:

— Как жаль, что я с ней не знаком.

Признался:

— Дорогие дети, я ничего не понимаю. Такого просто не может быть.

Спросил:

— А можно я оставлю себе фотографию?

И, не дожидаясь ответа, спрятал распечатку в карман.

— Может, это собака-призрак? — неуверенно предположила Магда. — Я читала, иногда привидения получаются на фотографиях.

Ответил:

— Я не знаю.

Дома, сняв пальто и ботинки, рухнул на диван, обнял плюшевого Кекса. Сказал ему:

— Какая ерунда. Чудес не бывает, детка.

Прозвучало неубедительно. Поэтому добавил:

— Лично я в их возрасте уже помогал отцу паять микросхемы. Так почему бы этим юным гениям не научиться делать примитивный фотомонтаж?

Вот теперь немного полегчало.

На следующий день работы, как на грех, почти не было. Короткая встреча с одним клиентом с утра, следующая — аж после обеда. Сунулся разгребать документы к завтрашнему заседанию, но они и так были в полном порядке, трижды проверены и перепроверены. Заперся в кабинете, попробовал почитать. Несколько минут смотрел на экран компьютера, так ничего и не понял. Достал из кармана давешнюю фотографию, разглядывал ее долго-долго, неуверенно бормоча: «Да ну, фотошоп».

Господи, да это же такое счастье для нормального ребенка — разыграть взрослого дядьку. Еще и не так расстараешься.

Нет, ну правда.

Встал, зачем-то надел пальто. Сказал секретарше: «Пойду пройдусь, кофе выпью, а то голова гудит. Если что, телефон со мной».

Вышел на улицу все еще в полной уверенности, будто чашка капучино и есть цель. Но пошел почему-то не в сторону Старого города, где на каждом шагу отличные кафе, а к реке. За которой — дом. До него отсюда минут двадцать быстрым шагом. Именно такая прогулка и требуется человеку, у которого гудит голова. Даже если гудит она исключительно от дурацких вопросов, за ответами на которые следует обращаться к фантастической литературе. В лучшем случае.

Пока шел, худо-бедно собрался с мыслями. Сказал себе: «Собаки у меня нет, это факт. Призраков не существует, и это если не факт, то наиболее разумная из гипотез. Зато фотошоп творит чудеса, и вот это уже факт столь общеизвестный, что не отвертишься. Но может быть, все-таки не фотошоп? А например, оптический обман. Как-нибудь так хитро сложилась эта дурацкая занавеска, которую я завтра же… — нет, сегодня же! — сниму, к чертям. Но сперва я должен увидеть все собственными глазами. Оптический обман, привидение или пустое окно. Просто чтобы перестать об этом думать. Своим глазам я поверю, мы с ними так долго вместе, что кому и доверять, если не им».

Ну, по крайней мере, убедил себя, что намеченный план только кажется полным безумием. А на самом деле вполне рациональный поступок, призванный поставить, наконец, точку над «i». И выкинуть из головы весь этот детский — лучше не скажешь! — лепет.

Соседский двор, к счастью, не был заперт. Строго говоря, это было технически невозможно — чтобы запереть двор, его сперва надо огородить. А здесь уцелела лишь половина когда-то крепкого деревянного забора, полусгнившие останки другой, чудом не растащенные на дрова окрестными жителями, валялись тут и там в густой, по-летнему зеленой траве. Два почерневших от ветхости условно жилых строения, трех- и одноэтажное, были увиты диким виноградом, на страже у подъездов стояли высоченные штокрозы, развешенное повсюду разноцветное белье трепетало на ветру, как флаги неведомых держав, а в центре двора росла та самая яблоня, на которую лазали дети. Большая-пребольшая, как дом. И такая плодовитая, что довольно крупные для дички спелые яблоки покрыли плотным розово-зеленым ковром не только траву под деревом, но и тротуар, и даже проезжую часть.

Улица Филарету вся была примерно такая; несколько новых домов, выстроенных тут, когда Ужупис стал модным районом, выглядели наспех поставленными заплатами, нарядными, но совершенно неуместными на истлевшем благородном полотне. Всегда любил ее именно за эту нелепость, а вид из окна на штокрозы и увитые виноградом бараки ценил даже выше, чем элегантный минимализм собственного дорогого жилья.

Но в соседний двор до сих пор никогда не заходил. Просто в голову не приходило сюда соваться. Да и зачем? Смотреть из окна совершенно достаточно.

Теперь же стоял под яблоней и настороженно оглядывался по сторонам. Во дворе ни души, но, может, все соседи смотрят сейчас в окна? Ладно, черт с ними, пусть любуются. Когда еще представится возможность увидеть, как взрослый мужик, уважаемый, между прочим, юрист, сбросив на траву пальто, не щадя дорогого костюма, карабкается на яблоню, на чем свет стоит проклиная соседских детишек, чудеса фотошопа и собственную дурь. С которой, собственно, следовало бы начинать.

На полдороге застрял и едва удержался от искушения плюнуть на все и спрыгнуть на землю. Но сказал себе: «Как не стыдно, даже толстая неуклюжая девчонка смогла сюда забраться!» Внушение подействовало, полез дальше, как миленький.

Когда увидел в своем окне за складками прозрачной занавески любопытную собачью морду, даже как-то успокоился. Подумал: «Значит, все-таки не фотошоп. Значит, дети меня не разыгрывали. Значит, у нас во дворе живут хорошие, честные дети. Это замечательно. А в окне у меня образовался не менее замечательный оптический обман. Не знаю как, но образовался. И ведь почему-то именно в моем окне, не в соседском. Такова, вероятно, сила нереализованных желаний… и тюлевых занавесок. Даже жалко их теперь снимать. Хороший оптический обман получился, где я еще такой найду».

В этот момент оптический обман настороженно приподнял ухо, беспокойно дернулся и исчез. Надо полагать, спрыгнул с подоконника.

Слезать с дерева оказалось даже сложнее, чем залезать. Но как-то справился. Оглядел себя. Костюм вроде в порядке, только отряхнуть. Поднял с травы пальто. Проверил телефон — слава богу, ни одного звонка. Время, впрочем, уже поджимало: через полтора часа встреча, а до этого еще хорошо бы пообедать. И если прямо сейчас пойти обратно, можно все отлично успеть.

Но пошел почему-то домой. Хотя из еды там была только овсянка, которую купил специально для завтраков, года два назад. Поставил на полку, поздравил себя с началом здорового образа жизни и с тех пор даже не прикасался к упаковке.